Семь посланников - Элизабет Тюдор

- Отчего ты ничего не ешь, Генри?

- Я бы поел, если бы нашел здесь что-нибудь съедобное, - с полной

серьезностью парировал тот. Королева все это время присматривалась к нему и, заметив, что тот без аппетита поглядывает на стол, решила использовать дурное настроение человека, чтобы осуществить свою месть. Макензи сначала ничего не подозревал. Настроение у него было плохое, он был голоден и зол.

- Что же тебе не нравится?

- Все! К чему не притронешься, пахнет протухшим и зловонным. Ариада рассмеялась, и Гектус, вероятно, в это время побагровел от злости под своей маской.

- Не может быть, чтобы все было так плохо.

- Хуже не бывает. Вот взгляните на тот зеленый салат. От него так

разит, что невозможно не то что попробовать, но даже тошно смотреть. - Его замечание вызвало смех королевы, которую поддержал и ее двор. - А вот этот бело-розовый гарнир так почернел, словно пролежал под солнцем два тысячелетия, и съевший его наверняка тотчас канет в небытие. Ваше величество, посмотрите-ка на тот большой-пребольшой паштет, его, по-видимому, готовят из плодов сулады[111]. Он настолько черный, что похож скорее на сажу, нежели на пищевой продукт. Каждое сравнение человека вызывало смех, что сильно раздражало монарха и его сподвижников. Генри понесло на всю катушку. И стоило ему только указать на какое-нибудь блюдо, зал, не слушая долее его комментариев, взрывался хохотом.

- Ну, а что же едят люди на Земле? - скорчив недовольную

физиономию, вставил Маззи свой вопрос в поток слов землянина.

- О, наша еда столь разнообразна! Столько народов живет на Земле, и

у каждого своя национальная кухня, - с заметной гордостью ответствовал молодой человек. Вот, к примеру, у нас в Шотландии основные блюда готовят из баранины, оленины и лососины, тетерева и куропатки, курицы и гуся. - В зале воцарилось молчание. Присутствующие с большим интересом слушали пришельца. Он с таким воодушевлением и восторгом начал описывать различные кушанья, что у каллаксийцев, даже не представляющих себе ингредиенты блюд, пробудился аппетит. - В будничные дни лучше всего приготовить жаркое с гарниром из картофеля и свежего горошка. А на праздничном столе обязательно должен быть гусь (но при желании можно и курицу), фаршированный рублеными потрохами с овсяной мукой. Это еще что! Если бы вы хоть раз в жизни попробовали наш "Хаггис", то наверняка больше не смогли бы представить свою жизнь без этого вкуснейшего пирога.. Ну а какие у нас готовят сладкие пудинги, просто пальчики оближешь, я уже не говорю о разнообразии десертов. К примеру, самый простой их них - это crannachan, который готовят из сливок, геркулесовых хлопьев и ягод. М-м-м, - протянул Генри, - это не десерт, а просто наслаждение. - Хватит! - стукнув кулаком по столу, грубо прервал гурмана король

Гектус. - Сегодня Суодэль, и праздник каллаксийский, а не земной. Будем чествовать его так, как делали это веками. А ты, человек, - с презрением подчеркнул он последнее слово, - сейчас же замолчи, если не хочешь лишиться языка. Сие грозное предупреждение заставило Макензи умолкнуть. Он знал, что противоречие приведет к гибели, а выказывать сейчас недовольство было бы глупо, ведь он столького добился. Руководствуясь умом, Генри решил проглотить эту горькую пилюлю. Впереди его ожидала еще долгая борьба за независимость, и портить все необдуманными, нелицеприятными высказываниями было неразумно. Закончив вторую часть праздника, кортеж во главе с царской четой покинул зал торжеств. В Турату планировалось поехать на водном транспорте. К горе Эбра возможно было также добраться и сухопутной дорогой, но этот путь был более долгим. Торжественное шествие решило воспользоваться научноисследовательскими подводными лодками. Скитисы стояли на стоянке в том самом зале, где Генри впервые повстречался с королевой Ариадой. На самом деле этот, похожий на ботанический сад, зал служил портом, где гавань заменял бассейн с подземным входом в глубоководную реку. Скитис монарха с его приближенными первым отчалил от пристани. Погрузившись в воду, он исчез в глубине бассейна. Следом за ними отправились правительница со своей свитой. На третьем скитисе поплыла прислуга с охраной. Пройдя водные врата, три подводные лодки вступили в воды реки Мона. Этот вид транспорта не был загроможден сложными устройствами. Его конструкция представляла собой плоский корпус с многочисленными креслами и панелью с пультом управления, поверх всего этого с помощью нуклы[112] выстраивался кутис[113]. Сквозь прозрачную оболочку скитиса раскрывался прекрасный вид подводного царства. Животный мир в речных водах был скуден, но зато, после того как подводный транспорт переплыл в воды моря, картина заметно изменилась. Небольших речных рыбешек заменили рыбы более крупного размера с контрастным ярким окрасом. Внутренность скитисов благодаря защитному устройству не была видна обитателям подводного мира, и они безбоязненно и с любопытством подплывали к большому, медленно плывущему пузырю. Кортеж достиг Турату спустя час. Высадились на берегу моря и прошли к шатрам, разбитым до прихода двора. Некоторые из слуг уже ожидали прихода правителей. Отдохнув немного после дороги, придворная знать вновь тронулась в путь, но на сей раз на вьючных животных - сэрапиях. До наступления темноты им предстояло обогнуть гору Эбра десять раз. Это было заключительным обрядом перед встречей Суодэль. Местность эта не столь изобиловала растительностью. Гора Эбра с уснувшим вулканом была скалистой и голой. Дорога у подножья тянулась на много миль. Она была каменистой и неровной, что затрудняло езду. Будь такая дорога на Земле, ни одно вьючное животное не могло бы пройти этот сложный путь. Однако шестиногие сэрапии были намного выносливее земных животных, но даже им приходилось нелегко. Король с королевой возглавляли процессию, чуть поодаль от них ехала придворная знать. Поначалу Макензи держался рядом с королевой. Однако властелин был крайне недоволен его обществом, и землянину ничего не оставалось, как отделиться от королевских особ и проехать остаток пути с остальными придворными. Маззи, отчего-то оставив своего господина, ехал подле человека. Он без устали болтал, шутил и подкалывал. Насмехался над костюмом Генри и потешался над его внешностью. На все его замечания человек отвечал молчанием и безразличным взглядом. Он не обращал ни малейшего внимания на горбуна, отчего издевательства последнего становились еще более язвительными. Наконец, устав от собственного негодяйства, Маззи подъехал к королю, чтобы расточать свою неиссякаемую энергию перед ценителем его идиотизма. Царственные особы о чем-то оживленно беседовали, и Генри снедало любопытство. Он жаждал подслушать их, ведь те так редко говорили друг с другом, и было удивительно видеть их поглощенными разговором. Однако разведчик решил не испытывать судьбу и не навязываться к ним в попутчики. Когда кортеж, в десятый раз обогнув гору, завершил путь, небо уже потемнело. На безоблачном небесном просторе одна за другой начали появляться ближние и дальние звезды. Собравшиеся у шатров приковали свой взор к небу в ожидании появления десятого естественного спутника Каллаксии, именем которого был назван этот праздник. Спустя еще полчаса небо покрыла густая тьма и девять полных лун стали отчетливо видны. Оставалось дождаться выхода десятой, последней, луны. Период обращения Суодэль вокруг планеты был почти таким же, как у Ламеро, четвертого спутника Каллаксии. Суодэль была меньше него размером, и поэтому ее невозможно было увидеть на ночном небосклоне. Однако один день в году, на несколько часов ее орбита отклонялась в сторону от Ламеро, и светило становилось видимым. И вот настало время узнать, отчего же столь важным считался этот праздник для жителей Каллаксии. Не само появление Суодэль играло роль, а ее визуально-сферическое отражение. По окрасу сателлита каллаксийцы предсказывали благополучие планеты и ее жителей в наступающем году (можно сказать, что Суодэль в представлении каллаксийцев была чем-то вроде нового года для землян). Долгожданный момент наступил, и на черном небе появилась Суодэль. Она была белой-пребелой, и это зрелище, поразившее землянина, вызвало радостные восклицания и аплодисменты зрителей. Год обещал быть благополучным и плодородным. За восхождением Суодэль наблюдали не только собравшиеся у горы Эбра, но и все обитатели Каллаксии - с разницей в несколько часов. Спустя три-четыре часа десятая луна снова должна была скрыться за Ламеро.

Путешественники не стали возвращаться в Веланию и расположились на ночлег в Турату. Для ужина общество не стало собираться за одним столом. Разделившись на несколько групп, они устроили небольшие пирушки в каждом из шатров. Королевская чета разместилась в шатре монарха. Придворные и слуги не были допущены к этому ужину. Уединение им было нужно для разговора тет-атет. Вероятно, этот ужин также являлся частью праздничного ритуала (не знаю, отчего у них был такой обычай. Мне еще не довелось побывать на Каллаксии и познакомиться с их традициями. Обещаю, как только это свершится, ты узнаешь больше о странностях и особенностях овелийцев, и о великолепии богатой ресурсами далекой планеты Каллаксии). Ну, не будем забегать в далекое будущее, давайте лучше подслушаем разговор Ариады и Гектуса.