Белль и Себастьян - Николя Ванье

— Себастьян мне помогает. Он говорит, куда ставить ногу. А когда я устану, меня потащит Белль. Я просто уцеплюсь за нее, и всё.

Ведомая слепым доверием, Эстер шла следом за Себастьяном. Ей хотелось сказать папе, чтобы он не волновался, но только толку от этого все равно бы не было. Отец уже и так беспокоился слишком сильно.

Ближе к четырем часам дня с запада начали наползать облака, и опасения Анжелины только усилились. Горизонт неудержимо темнел. Возле вершин, уже почти слившихся с небом, собирались темные тучи. Они скользили по небу словно армия теней, и девушка подумала о лавине, едва не поглотившей их этим утром. Черные полосы, тянувшиеся от туч к земле, наводили на мысли о потоках воды, куда более грозных, чем потоки снега. Приходилось признать правду: если начнется метель, они окажутся в смертельной опасности. Пока они шли, им было тепло, и Анжелина даже чувствовала, что потеет, но она понимала: стоит только остановиться, как холод нападет с новой силой. Счастье, что они взяли с собой запас дров и пищи. Это давало им хотя бы маленький шанс.

Боши наверняка шли за ними по пятам. У них была отличная экипировка, не говоря уже о хваленой немецкой дисциплине. Закаленные в боях солдаты преследовали группу женщин и детей, если, конечно, не считать бедного Жюля, который совсем не походил на альпиниста. Да, их вела собака. Это было их главное преимущество. Мало того, что она помогала им избегать опасности на местности, она могла вести их, если на горы опустится туман. Девушка пыталась подбодрить себя этими мыслями, перечисляла про себя все хорошее, что только могла. Тучи были еще далеко, им повезло. И, спасибо Господу, дети шли хорошо. Не Себастьян удивлял ее, а маленькая Эстер, которая при всей своей внешней хрупкости оказалась очень выносливой. Складывалось впечатление, будто она черпает мужество в присутствии своего друга.

Внезапно девушка услышала странный шум и снова обернулась. Позади было невозможно ничего различить, кроме движущихся теней. Анжелина прошла пятнадцать метров, отделявших ее от головы группы, попутно кивнув Целлерам. Муж с женой взялись за руки, но у них уже не было сил поддерживать друг друга морально. Они ответили на приветствие вымученными улыбками, больше похожими на гримасы боли. Дети по очереди посмотрели на нее, и Себастьян поднял руку, показывая, что все нормально. Прищурившись, он спросил:

— Все хорошо?

— Мы идем слишком медленно. Как думаешь, вы можете чуть ускориться? Совсем чуть-чуть?

Мальчик кивнул, но без уверенности, и ничего не сказал. Он подумал об Эстер, однако не решился возразить сестре. Она тоже выглядела встревоженной. Анжелина ласково обратилась к девочке:

— Дай мне руку, хорошо? Вместе мы сможем идти быстрее.

Эстер протянула ей руку в варежке. Лицо у нее было таким бледным, что Анжелина задыхалась от сострадания. Но теперь каждый жест имел значение, каждое решение принимало жизненную важность. Нельзя было выказывать свою тревогу. Если сейчас девочка сдастся, они все погибнут. И Анжелина проговорила натянуто радостным тоном:

— Скоро стемнеет. Как только я увижу подходящее место для стоянки, мы остановимся и отдохнем!

— Нам придется ночевать здесь? А как же граница? Может, мы все-таки дойдем? Если не будем пока останавливаться? — сказал приблизившийся к ним Жюль.

Лина сделала над собой усилие, чтобы не накричать на него, не запретить задавать идиотские вопросы. Но, окажись она на его месте, не знай она ничего о горах, она наверняка поступала бы так же. Она бы предпочла поверить в какое угодно чудо, лишь бы не думать о том, что придется провести на леднике долгую ночь! Ничего, людям часто приходится совершать над собой усилие и делать то, что прежде казалось невозможным. Девушка посмотрела на Жюля сурово, стараясь взглядом донести невысказанную вслух мысль.

— Мне очень жаль, однако это невозможно. Мы еще не прошли участок с расщелинами, и в ночное время туда лучше не соваться. Мы выступим на рассвете. Как только пройдем перевал, можно будет считать, что вы спасены. Но самое трудное еще впереди.

— Сколько нам еще идти?

— Всё, пора двигаться и найти место для отдыха. Быстрее!

Карательный отряд под командованием Виллема Штрауба находился меньше чем в четырех часах ходьбы от того места, где они были. И они только что обнаружили их следы.

В сердце ледяной ночи с густыми сумерками сражался огонек костра. Стараясь подольше сохранить пламя, Анжелина понемногу подбрасывала дрова, чтобы хватило согреть руки и лица, а также поесть в тепле. Она посмотрела на небо и не увидела ничего, кроме теней. Тучи закрыли собой звезды и превратили мир в черный колодец. Ветер, принесший первые хлопья снега, пробирал до костей. Он пришел с запада, а значит, предвещал бурю.

Невзирая на то что на леднике они были слишком открыты непогоде и опасностям, Анжелина дала сигнал к остановке. Нужно было подкрепиться и немного поспать. В любом случае, дров у них было мало, едва хватит на три-четыре часа. Скоро ночь сомкнется над ними и поглотит до завтрашнего дня.

Они прошли первые отроги ледника и теперь находились на плоском участке — морене, полностью покрытой льдом. Белль провела их туда через овражек, образовавшийся в результате эрозии. Жюль занялся возведением снежной стены-барьера, а женщины принялись готовиться к ночлегу, доставать одеяла и еду.

Стараясь отогнать тревогу, Анжелина сосредоточила свое внимание на детях. Эстер спала глубоким сном, прижавшись к Луизе, баюкавшей ее с мечтательным, почти отсутствующим видом. Собака лежала рядом с ними. Наверное, решила, что в защите нуждаются самые слабые. Жюль набрал снега и принялся его растапливать. У них оставался хлеб, сало и сыр, но нужно было пить теплую жидкость, пока это возможно.

Согрев руки, Себастьян проверил шрам под лопаткой у собаки. Он выглядел чистым и сухим. Затем осмотрел подушечки на лапах, помассировал лапы до самых плеч. Хоть Белль и привыкла выживать в тяжелых условиях, ей приходилось тратить много сил, а рана была еще очень свежей. Мальчику показалось, что Белль слегка прихрамывает, однако он не был в этом уверен. Растирая своей лохматой подружке лапы, Себастьян стал напевать песню об улетевшей птице, но тихо, чтобы не разбудить Эстер.

Ужин был готов. Луиза разбудила девочку. Они поели и запили еду горячей водой с медом. Едва оторвавшись от миски, Эстер снова погрузилась в сон. Ее родители вскоре тоже задремали. Анжелина и Себастьян какое-то время сопротивлялись сонливости, не решаясь однако обсуждать ситуацию, чтобы не заразить друг друга своими страхами. Белль, широко зевнув, прикрыла глаза. Похоже, холод нисколько ее не тревожил. Если она и беспокоилась, то о маленькой девочке. Она понюхала личико спящей Эстер и лизнула ее в щеку. Луиза, очнувшись от дремы, устало улыбнулась. Холод парализовал ее мысли. Все силы уходили только на борьбу с желанием сдаться. Она снова погрузилась в полузабытье, похожее на черную холодную воду. Анжелина и Себастьян тоже уснули.

Ближе к полуночи Эстер проснулась, потому что хотелось пить. Тут же стряхнули с себя сон все остальные. Холод понемногу брал их в свои тиски. Начался снегопад. Ветер, ослепляя, швырял хлопья снега в лицо. Как ни рылась Анжелина в рюкзаке, там не оказалось ни поленца, ни даже щепки. Догорало последнее бревно, девушка решила закипятить воду с горсткой молотого корня цикория. Эстер попросила кушать и с аппетитом съела ломоть хлеба с салом. Голод пришел вслед за утомлением, но и оптимизм тоже. Странный это был ужин посреди ночи! Ее родители поддерживали друг друга как могли.

— Я так проголодалась, что могла бы проглотить куропатку!

— Что ты такое говоришь, Эстер?

— Она говорит про куропатку, мсье. Мы вчера их видели, там, возле пещеры.

— Ты много знаешь для такого юного возраста…

— Это потому, что я местный. Здесь такое все знают.

Жюль кивнул. И, робко глянув на Анжелину, задал вопрос:

— Когда выступаем?

— Через пару часов. Будем надеяться, ветер стихнет, иначе мы окажемся в настоящем пюре из снега. Земля здесь очень обманчивая, много опасных мест…

— До этих пор особых проблем у нас не было…

— Нет. Но это был самый легкий участок. И нас ведет собака, я ей доверяю. Она выбирает наиболее надежный путь. Здесь ничего нельзя делать наугад, это верная смерть!

— Временами мне хочется, чтобы все люди имели такое же благоразумие!

Само словосочетание — «благоразумие гор» — заставило Анжелину улыбнуться, но голос Жюля быстро вернул ее к реальности:

— В ваших горах, может, и легко погибнуть, но они не жестоки, они не наносят удар без причины. Можно умереть из-за собственной недальновидности, однако умирать без всякой причины — вот что страшно! Просто потому, что ваше общество…