Конец «Гончих псов» - Анатолий Иванкин

— Не велико наследство, — разочарованно изрек фельдфебель, закончив обыск мертвого пилота. — За эти деньги не купишь и кувшина молока. Заройте его, — приказал он солдатам.

— Пойдем отсюда, — предложил Эрвин, — мне стало жаль беднягу. Ничего-то он в жизни, наверное, не успел повидать хорошего. Сколько ему лет: девятнадцать или меньше?

— Нашел кого жалеть, — фыркнул Карл. — Посмотри-ка на его работу. — Он указал рукой в сторону стоянки самолетов, где пожарные машины поливали из брандспойтов дымящиеся остовы сгоревших самолетов.

Они вернулись к месту, где лежала их одежда. Карл задумчиво царапал прутиком землю.

— Ты знаешь, Эрвин, не могу понять, что заставило русских забраться сюда на своих тихоходных «кофемолках»? Ведь днем это равносильно самоубийству. Их уже, наверное, съели взлетевшие «мессершмитты». Ради чего они прилетали почти на верную смерть? Ради денег, славы, чинов?..

— Нет, — ответил Эрвин, — только не деньги привели их на наш аэродром. Ты видел тощий кошелек этого парня и его нищенский наряд? Русские не балуют своих пилотов ни отпусками, ни шоколадом. Однако они дерутся как одержимые. Думаю, что их сюда привела в первую очередь любовь к своему фатерлянду. Ты не заметил, что это благородное чувство присуще русским в гораздо большей степени, чем чистокровным арийцам? Не знаю, стали бы мы с тобой так воевать, если бы нам платили жалкие пфенниги или отменили вознаграждение за каждый сбитый самолет противника?

Надеждам «гончих псов» на скорое убытие для переформирования не было суждено осуществиться. Здесь, под Сталинградом, они были гораздо нужнее, чем в тылу. Вопрос о доукомплектовании эскадры «Хорст Вессель» на этот раз был решен не совсем обычным способом — без вывода эскадры в тыл.

Летчики из берлинской ПВО перегнали им 60 «Мессерпшиттов-109», носивших кличку «Густав».

Как только самолеты зарулили на стоянки, прилетели транспортные Ю-52. С них выгрузились полсотни горластых эрзац-пилотов. Это было пополнение, присланное из рейха.

Юнцы были воспитаны в воинственных традициях «Гитлерюгенда», но нахальства и петушиного задора у них было гораздо больше, чем летного опыта. Выяснилось, что, прежде чем лететь в бой с пополнением, нужно было с ним основательно поработать.

Пока оставшиеся в строю «старики» из эскадры «Хорст Вессель» натаскивали молодежь в районе аэродрома, асам из берлинской ПВО любезно разрешили сделать по нескольку боевых вылетов. Даже в условиях господства немецкой авиации безжалостное сталинградское небо мстило за малейшую оплошность.

В результате стажировки на Восточном фронте берлинская ПВО недосчиталась десятка защитников неба столицы рейха, «сложивших крылья» в междуречье Дона и Волги.

— Лучше сделать десять вылетов в небе фатерлянда, чем один над Сталинградом, — откровенно признался фон Риттену летчик — кавалер Рыцарского креста, сбивший над Германией два десятка «стирлингов» и «ланкастеров».

Глава десятая

1

Неожиданное упорство советских войск под Сталинградом, сорвавшее все сроки наступления 6-й армии Паулюса, потребовало внесения корректив в планы верховного командования вермахта. Чтобы ускорить падение города, с юга была возвращена 4-я танковая армия, нацеленная на Кавказ. Генерал Гот наступал теперь вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград. Начиная от Котельниково, главная ударная сила Гота — 48-й танковый корпус стал систематически подвергаться атакам штурмовиков Ил-2. Для его воздушного прикрытия авиагруппу Келленберга срочно перебазировали на аэродром Аксай, только что занятый румынскими войсками.

Там Келленберга уже ожидал «физлер-шторх», присланный командиром 48-го танкового корпуса. Командиру авиагруппы приказали руководить истребительным прикрытием с КП танкистов.

Оставив за себя Карла фон Риттена, Келленберг забрался в просторную кабину связного самолета. Почти без всякого разбега «физлер-шторх» взмыл в небо и, прижимаясь к складкам рельефа, потарахтел на северо-восток.

Еще не успели» заправить «мессершмитты», а от Келленберга была получена радиограмма, требующая немедленного вылета всей авиагруппы. «Русские штурмовики безнаказанно бомбят танки, наступающие на Абганерово. Нужно проучить нахалов», — передал он.

Карл впервые вел в бой всю авиагруппу. Он был горд оказанным доверием и горел желанием выполнить боевую задачу как можно лучше.

Двадцать пять Ме-109 летели тремя группами. Ударную вел Эрвин Штиммерман. Карл, возглавляя общее руководство, следовал в группе прикрытия. Выше обеих групп сверкало в солнечных лучах звено прикрытия верхней полусферы. Это был классический строй «небесная постель»,[65] оправдавший себя во многих схватках.

Выйдя на тонкую нить железнодорожной колеи, протянувшейся по серо-бурой степи, «небесная постель» взяла курс на Абганерово. Вскоре земля внизу зарябила от маленьких прямоугольничков, волочащих за собой пыльные шлейфы. Это подходили к Абганерово танки Гота. Присмотревшись, можно было заметить, что шлейфы пыли тянулись не от всех машин. Кое-где танки замерли неподвижно, а над некоторыми поднимались вверх дымки. У передних танков плясали вспышки разрывов и вздымались темные смерчи, затягивая окрестность пыльной мглой.

— Внимание! — прозвучал в наушниках шлемофона знакомый голос Келленберга. — К переднему краю подходит группа штурмовиков противника, прикрытых истребителями. Атакуйте их!

— Есть! — ответил Карл, заметив эскадрилью «ильюшиных», сопровождаемую десяткой Як-1. — Эрвин, атакуй «черную смерть»,[66] а я займусь истребителями.

«Илы», игнорируя присутствие мощной группы «мессершмиттов», начали строить маневр для атаки танков. Три пары «яков» остались со штурмовиками, а четверка ушла вверх, потерявшись в лучах солнца.

— Ну, этих нам всего на один зуб — решил Карл, оглядывая переднюю полусферу. — Нет ли еще русских истребителей?

Пару «яков», почти отвесно свалившихся со стороны солнца, они обнаружили, когда Лео Фишер, правый ведомый из четверки фон Риттена, повалился вниз, охваченный пламенем. Красноносые «яки» вышли из атаки вверх крутыми боевыми разворотами. Фюзеляж ведущего был испещрен множеством красных звездочек.

Карл, потянув за ними, заметил, что к месту боя подходит вторая пара истребителей Як-1.

— Руди, видишь русских слева?

— Вижу!

— Работай!

Карл отвлек свое внимание на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы пара «звездного дьявола», срубившая Лео Фишера, исчезла из вида.

В небе возникла свалка, усугубленная группой пикировщиков Ю-87, подошедшей для уничтожения советской артиллерии.

Через минуту Карл снова обнаружил многозвездный «як». Он выходил из атаки по ведущему Ю-87. Освободившись от бомб, атакованный «юнкерс» пошел на вынужденную посадку в расположении русских. Руди не удалось связать боем всех истребителей противника. Пара «яков» прорвалась к «юнкерсам» и начала поливать их огнем. Поспешно сбросив бомбы, «штуки» развернулись на запад. Летчик многозвездного «яка», увидев, что пара Эрвина атакует звено Ил-2, выходящих из боя, энергичным переворотом зашел в хвост его новому ведомому Максу Бауэру. Атакуя штурмовика, закованного в броню, тот все внимание уделил прицеливанию. Трассы Бауэра начали выбивать щепки из фюзеляжа «ила», но тут короткая очередь многозвездного «яка» раздробила сдвижную часть фонаря кабины Ме-109.

Карл, пытаясь помешать атаке этого русского истребителя, успел всадить очередь лишь в самолет его напарника.

Русский «дьявол» был вездесущ и, казалось, заговорен от пуль и снарядов. То, что он творил в воздухе, было какой-то цирковой акробатикой под голубым куполом небосвода. Если бы не приметный красный кок винта и множество звезд на фюзеляже, можно было подумать, что таких «яков» здесь несколько.

Преследуя русского аса, Карл увидел, что, зайдя в атаку на самолет напарника Хенске, многозвездный не стал стрелять. Видимо, патронные ящики его были пусты.

— Ганс! — крикнул Карл. — «Красноносый» без снарядов, давай-ка возьмем его живьем. Это, видно, не простая птичка.

— Есть! — откликнулся тот, резко убирая газ.

Як-1, проскочив вперед, оказался зажатым между самолетами Хенске и его напарника. Через минуту к ним подоспел Руди Шмидт со своим ведомым. Теперь они плотно сблокировали Як-1 с двадцатью звездами, нарисованными за кабиной. И тот мог лететь только туда, куда ему указывали «мессершмитты». Словно пастухи, они гнали его, подстегивая бичами пулеметных трасс.

— Заводим на посадку! — передал Ганс. Это были его последние слова. Як-1 резким маневром ринулся на самолет Хенске. Столкнувшиеся машины повалились вниз. Из обломков двух разрушившихся самолетов вывалился только один парашютист. По квадратной форме купола русского парашюта можно было понять, что это опускается уцелевший счастливчик, сбивший в одном бою четыре самолета.