Дорогой папочка! Ф. И. Шаляпин и его дети - Юрий А. Пономаренко

маме на день рождения портрет Шаляпина в красивой рамке. Видно, так суждено было! А папа сразу влюбился в маму и стал ухаживать. Мама переехала в Петербург, но часто ездила в Москву к сестре, Терезе Ушковой. В общем, папа целых два года обхаживал маму, и она всё не хотела его к себе подпускать и ничего такого ему не позволяла, хотя тоже влюбилась, как сумасшедшая. Шаляпин ведь не был свободен: в Москве жена Иола Игнатьевна и пятеро детей, младшие близнецы Таня с Федей – им всего 2 года было. В конце концов одна из мамок, – тогда ведь мамки были – Параша, маме сказала: «Знаешь, Маша, если ты Шаляпина не впустишь – я сама ему открою». И папа подтвердил: «Если не откроешь – я влезу в окно!» И тогда мама решилась – будь что будет.

В 1910 году она родила Шаляпину первую дочку – мою сестру Марфу. Марфа и я считались незаконнорождёнными, и папа обратился к Николаю II с просьбой дать девочкам его фамилию. Царь ответил, что это возможно только с разрешения законной жены. Папе пришлось просить Иолу Игнатьевну. Та понимала, что дети ни в чём не виноваты, и в конце концов разрешила. Я через два года после Марфы родилась. В Москве. Папа был там, и мама поехала посмотреть, что он там вытворяет. Его нельзя было оставлять на долгое время без присмотра. Мама остановилась у Оболенских, которые жили рядом с усадьбой Толстого около церкви Св. Николы в Хамовниках. Но как только я появилась на свет божий, мама быстро засобиралась, меня месячную подхватили – и в Петербург. Иначе Иола Игнатьевна подняла бы такой крик! Но… папа понимал, что детей нельзя лишать отца, и жил на два дома, как и пел, то в Москве, то в Петербурге. С Иолой Игнатьевной они долгое время разыгрывали безоблачную семейную жизнь, хорошо, что хоть не ругались. А до этого, как мне рассказывали Ирина и Таня, скандалы у них были очень часты.

Иола Игнатьевна очень ревновала мужа ко всем, а Шаляпин этого терпеть не мог. Конечно, когда папа уезжал от нас в Москву к детям, мама тоже ревновала его, но понимала, что это ради детей – и скрывала все свои переживания, своей ревности никогда не показывала. Что бы ни случилось, что бы папа ни вытворил, она никогда с ним не скандалила. Никогда… Разговаривала только спокойно, либо говорила: «Феденька, давай сделаем так…» или: «Феденька, поступай, как считаешь нужным…» Мама была очень умная. Ну и, конечно, очень красивая. Папа это ценил. У неё никогда на лице не было никакой косметики, разве что немного пудры… Не то, что сейчас. Посмотришь – все женщины одинаковы, и накрашены, и волосы распущены – не отличишь одну от другой.

Шаляпин и Петцольд прожили в «незаконных» отношениях более 20 лет – только в 1927 году певец смог расторгнуть брак с первой женой и наконец жениться на Марии Валентиновне: долгожданное событие произошло 10 ноября того же года в Праге.

Марфа

1.02.1909 (Москва) – 24.09.2002 (Ливерпуль)

Марфа Шаляпина, 1984 г.

Шаляпина (в замужестве Гарднер, Хадсон-Дэвис) Марфа Фёдоровна – профессор славистики Ливерпульского университета, дочь Шаляпина от второго брака, родилась в Москве в Сивцевом Вражке. До Указа Правительствующего Сената от 1 июля 1916 года носила фамилию Петцольд. Вместе с родителями эмигрировала в Париж в 1922 году, с 1928 года жила в Англии. Несколько раз приезжала в Россию – в основном, на мероприятия, посвящённые памяти отца.

Моим друзьям из кисловодского музея «Дача Шаляпина» удалось благодаря архитектору-меценату Мэтью из города Йорка (Англия) посетить Марфу Фёдоровну в Ливерпуле в мае 1995 года, о чём снят превосходный сюжет на видео. Ей было уже 85 лет, и это заметно на плёнке, но она приняла гостей прекрасно, подарила последние фотографии отца. Её чудный старинный двухэтажный особняк в парке у моря был окружён зарослями рододендронов невиданных сортов. Жила она с подругой Марианной Владимировной Рэдвуд, которая и вела её переписку, в том числе и со мной.

Наших гостей потрясло, когда сели за стол: Марфа Фёдоровна попросила «налить ей рюмочку винца обязательно», сама сидела с сигаретой в руке. И это после только что перенесённой операции на сердце, со вставленным стимулятором! Зинаида Иосифовна Сидоренко, старший научный сотрудник музея «Дача Шаляпина» в Кисловодске, спросила, ужасно потрясённая увиденным: «Как Вы себя чувствуете?» – «Теперь уже хорошо. Было похуже, а сейчас прекрасно!»

Прощаясь вскоре, Марфа Фёдоровна попросила никому о ней не говорить, где и что она, не давать адреса – она уже никого не принимает…

Детские годы. Революция. Эмиграция

Марфа отличалась неординарным характером, в три года разговаривала со взрослыми на равных, не терпела сюсюканья. Шаляпин называл её «вятской мужичкой» за её практицизм и находчивость.

Была очень серьёзной и целеустремлённой с детских лет. Своей взрослостью поражала гостей и родителей. Как она сама рассказывала в своей квартире в Ленинграде, она родилась «случайно». Мать не хотела внебрачного ребёнка, хотела сделать аборт, но когда отец узнал об этом, дома был скандал: «”если ты сделаешь это – меня больше не увидишь…”, – сказал отец». Ей было 11 лет, когда в семье появилась последняя сестрёнка, Дассия. Она любила возиться с малышкой, серьёзно занималась её воспитанием, чем заслужила большую любовь сестры. Дассия вспоминала о ней: «Это моя старшая настоящая сестра Марфушка, голубоглазая, курносая и курчавая блондинка».

* * *

В 1917 году они с сестрой Мариной почти на год застряли без родителей в Кисловодске. Когда там, на их даче, был открыт в 1989 году музей «Дача Шаляпина», мы часто стали там проводить Шаляпинские сезоны. Зинаида Иосифовна Сидоренко, сотрудница музея, наладила переписку с ними, и однажды ей даже удалось съездить к Марфе Фёдоровне в гости в составе киногруппы Ставропольского телевидения и снять небольшой сюжет. На приглашения приехать дочь Шаляпина отвечала:

…Спасибо за письмо и приглашение. Как знаете, мне 83 года и, к сожалению, путешествовать не в состоянии. Часть моей жизни принадлежит Кисловодску. Ваш чудный заснеженный Эльбрус и дача Обрезовой, где прожила часть революции. Помню, как куры бегали по гостиной, а у меня был маленький барашек, которого мне папа купил. Он ходил за мной повсюду. <…> Папа и мама уехали в Петроград, нас оставили, а через некоторое время границу закрыли, и мы остались жить в