Хелот из Лангедока - Елена Хаецкая

Чудаковатый незнакомец с его рассказами о дороге между мирами и о великой реке Адунн нравился святому. Рана на руке у него заживала хорошо, хотя никаких чудес явлено не было. Морган Мэган норовил объявить святого Сульпиция магом и колдуном, однако отшельник решительно отрекся.

– Я просто святой, – заявил он, – а творить чудеса – моя работа.

Морган Мэган смирился и сейчас послушно тешил своего спасителя поучительной беседой. Отшельник размышлял. Наконец он прервал словоизлияния Мэгана вопросом:

– Скажи, Морган Мэган, мог бы ты опять открыть врата и отправить в безопасное место мою Дианору?

– Открыть врата – дело нехитрое, – ответил Морган Мэган. – И для этого не обязательно всякий раз проливать кровь. Но какое место ты считаешь безопасным для такой девушки, как Дианора?

– Не знаю… – Отшельник покачал головой. – Зло царит везде, и я не вижу способа избавиться от его власти.

– Расскажи, – жадно попросил Морган Мэган. – Я много думал о Зле, но так ничего и не понял. Мне говорили: «Ты злой», и я соглашался. Мне говорили: «Ты не злой», и я не находил возражений. Сам-то я не хотел ни добра, ни зла и даже не думал об этом. Я просто шел своим Путем, а люди потом подбирали названия для моих поступков.

– Зло… – Отшельник немного подумал. – Мне всегда казалось, что Зло существует независимо от нас. В нашем мире существует огромный его сгусток. Оно висит над головами, как грозовая туча. Мы ненавидим друг друга и не понимаем почему. У нас нет сил сопротивляться его давлению. Темные, беспомощные, жалкие, мы бредем во мраке неведения. В этой темноте мы натыкаемся друг на друга, нечаянно раним, нечаянно убиваем, совершаем бессмысленные жестокости. Как освободиться от власти этого Зла? Только верой Христовой, да у кого она есть…

– Ты говоришь страшные вещи, отшельник.

– Не страшнее, чем то, что ты совершил, Морган Мэган. Мне думается, все миры одинаково жестоки. И вряд ли можно найти убежище для Дианоры.

– Так-то это так, но в одних мирах твоя Дианора будет просто беззащитной девушкой, а вот в других… Тебе не приходило в голову, отшельник, что она не похожа на человека?

Святой Сульпиций поперхнулся:

– О чем ты говоришь, Мэган? Что значит «не похожа на человека»? А на кого она, по-твоему, похожа?

– В свое время и в других мирах я встречал эльфов, обитателей холмов, и они были точь-в-точь как она. Пойми правильно, – Морган Мэган провел пятерней по своему худому лицу, – схожи не цветом волос и не разрезом глаз – выражением лица, складкой губ, молчанием, взглядом… В ней что-то есть от Древнего Народа, поверь. Может быть, в жилах ее матери текла кровь жителей холмов.

Святой Сульпиций покачал головой и подумал о том, что ведет святотатственные разговоры.

– Да нет, Морган Мэган, ты ошибаешься. Ее мать была…

– Да, Дианора говорила. Но какое это имеет значение? Я говорю о древности крови.

– Откуда же взяться древней крови?

– Кто знает… Скажи, здесь жили другие боги, прежде чем появился этот ваш единый Бог, в которого вы все дружно верите?

Святой кивнул.

– Мне не положено в них верить, – добавил он нехотя, – но я знаю, что они живы и до сих пор. Некоторые люди умеют их видеть.

– Так я и знал. Боги ведь тоже бродяжничают по мирам. Я мог бы отправить ее в такой мир, где она была бы богиней, – задумчиво сказал Морган Мэган. – Позови ее, пусть скажет, что думает об этом.

– Сиди, – остановил колдуна отшельник. – Не говори ей ничего. Я возьму грех на свою душу и приму решение за нее.

– Почему? – Приспущенное веко Моргана Мэгана поднялось, и два глаза, с трудом съехавшись к переносице, уставились в лицо святого.

– Потому что она откажется от любой помощи. Она не захочет оставлять в этих мирах одного человека, который, боюсь, уже погиб.

– Любовь?

– Боюсь, что да.

Морган Мэган хищно подобрался:

– Кто такой?

– Лесной разбойник, иноверец, очень добродетельный и благовоспитанный молодой человек, – сказал святой Сульпиций убежденно. – Достойный юноша. К несчастью, его схватили и отправили на соляные копи…

К великому удивлению святого, Морган Мэган откинул голову назад и оглушительно захохотал.

– Теперь я понимаю, почему ее так интересовал мой побег со свинцового рудника! – пояснил он, немного успокоившись. – Я так и знал, что это неспроста. Нормальная девушка пришла бы в ужас, узнав, что разговаривает с беглым каторжником, а эта, стоило мне обмолвиться о руднике, уставилась мне в рот, будто я пророк какой-нибудь…

– Мой вопрос о вратах остается в силе, – напомнил отшельник.

– Если не секрет, какая опасность угрожает ей здесь?

– В моем доме – никакой, но у Дианоры есть хозяин. Он может прийти сюда и забрать ее. Если она не пойдет по доброй воле, он уведет ее силой, и никто не сможет вступиться.

– Ужасно, – скривился Морган Мэган и потянулся, подставляя лицо солнышку. – Ладно, я подумаю, что можно сделать…

Гай Гисборн и Греттир Датчанин целенаправленно напивались в трактире «Казни египетские». Не так уж часто выдавался у Гая свободный вечер, который он мог бы провести в компании младшего друга. Теперь оба они, расположившись возле самого очага под картиной, изображающей Бернарда Клервоского, потягивали вино и наслаждались тишиной и покоем. В трактире в этот час было безлюдно. Редкие посетители, обнаружив здесь грозного Гая, считали за лучшее немедленно скрыться из виду. Непонятливых брал на себя хозяин трактира, который хоть и терпел на этом значительные убытки, но зато был уверен, что не произойдет убийства, драки или поджога.

Был уже поздний вечер. Оба приятеля слышали, как закрывают городские ворота. Донеслись протяжные голоса стражников – караул сменился. Скоро через улицы протянутся заслоны и город погрузится в безмолвие ночи.

От размышлений Греттира отвлек голос Гая.

– Не пей больше, – сказал он. – Тебе сегодня заступать в караул.

Греттир омрачился.

– Помню, – отозвался он.

– Не пей, – повторил Гай.

В этот момент тишину трактира прорезал визгливый голос Гури Длинноволосого, который квартировал здесь на втором этаже, заняв лучшие апартаменты. Он призывал хозяина и отчаянно ругался по-валлийски.

Собутыльники переглянулись в глубокой тоске, но бежать было поздно. Последние полчаса перед ночным караулом будут отравлены присутствием этого надоедливого типа, а когда друзьям придется расстаться, неизвестно, к кому из двоих прилипнет валлийский герой. Во всяком случае, кто-то из них обречен на его невыносимое общество.

Кошмарный Гури был не один. Вцепившись мертвой хваткой в плечо своего спутника, Гури безжалостно тащил его за собой по лестнице. Тот тихонько упирался и, опустив лохматую голову, смотрел себе под ноги.