В объятиях страсти - Лиза Клейпас

Риз тихо рассмеялся, прижимая ее к груди и поглаживая обнаженную спину.

– Если ты не против, я жду тебя и сегодня ночью.

После этого они опять занялись любовью, хоть Хелен и пыталась возражать, напомнив ему, что ей пора уходить.

И вот теперь Хелен, пытаясь подавить смущение, – тихо спросила, искоса наблюдая, как Кэтлин представляет Девона леди Бервик:

– Хорошо покатался?

– Покатался? О чем это именно ты? – непонимающе спросил Риз.

Хелен бросила на него сердитый взгляд, уловив подтекст вопроса.

Риз ухмыльнулся и, взяв ее руку, поднес к губам. Нежное прикосновение его губ успокоило Хелен, и щеки постепенно приобрели естественный цвет.

– Леди Хелен, познакомьте меня с джентльменом, который вызывает у вас восторг, – раздался надтреснутый голос леди Бервик.

Хелен подвела Риза к графине.

– Леди Бервик, разрешите представить вам мистера Уинтерборна.

Лицо графини странно изменилось, когда она окинула взглядом высокого черноволосого валлийца, стоявшего перед ней. Ее стального цвета глаза затуманились, а на щеках появился легкий румянец. Она протянула руку, и Риз без колебаний, с непринужденной грацией коснулся губами ее пальцев, унизанных перстнями с драгоценными камнями.

Выпрямившись, Риз улыбнулся графине.

– Рад познакомиться с вами, миледи.

Леди Бервик несколько мгновений изучала его внимательным взглядом, наконец проговорила:

– Оказывается, вы молоды. Признаюсь, я думала, вы старше, учитывая ваши успехи и достижения.

– Я начал учиться ремеслу у отца еще в детстве, миледи.

– Мне сказали, что вы уже магнат. Насколько я понимаю, этим словом называют тех, кто сколотил состояние, которое трудно измерить.

– Мне везло в жизни.

– Ложная скромность свидетельствует о тайной гордыне, мистер Уинтерборн.

– Разговоры на подобные темы вызывают у меня внутренний дискомфорт, – признался Риз.

– Так и должно быть: разговоры о деньгах вульгарны, – однако возраст и положение в обществе позволяют мне спрашивать все, что захочу, и пусть кто-нибудь осудит меня, если посмеет.

Риз непринужденно рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами:

– Леди Бервик, это буду точно не я!

– Хорошо, тогда позвольте задать вам один вопрос. Леди Хелен утверждает, что брак с вами вовсе не неравный, что вы во всем достойны ее. Вы согласны со своей невестой?

Риз взглянул на Хелен, и глаза его потеплели.

– Нет, конечно: если мужчина выбирает себе спутницу жизни, то, как правило, такую, которая превосходит его по своим достоинствам.

– Значит, вы считаете, что леди Хелен должна выйти замуж не за вас, а за представителя своего класса?

Риз небрежно пожал плечами.

– Леди Хелен превосходит всех мужчин вместе взятых, так что выбор за ней. Так почему бы ей не остановить его на мне?

Леди Бервик издала смешок, с интересом разглядывая Риза.

– Какая самоуверенность! Вы почти убедили меня.

– Мэм, – прервала пикировку Кэтлин, – давайте отпустим мужчин переодеться к чаю. Боюсь, что у экономки начнется истерика при виде следов их грязных сапог на коврах.

– Нет-нет, только не это! Расстраивать экономку – опасно, – изобразил испуг Девон и поцеловал жену в лоб, хотя его предупреждали, что леди Бервик не терпит проявлений нежности в своем присутствии.

Вежливо поклонившись, мужчины покинули гостиную.

Губы леди Бервик скривились.

– Я вижу, в этом доме нет недостатка в мужской энергии, не так ли? – С отсутствующим видом уставившись в пустой дверной проем, графиня помолчала, потом продолжила, как будто говорила сама с собой: – Когда я была еще ребенком, в поместье моего отца служил лакей. Это был красивый негодник из Северного Уэльса, с черными как ночь волосами и лукавым взглядом… – Воспоминания смягчили черты ее лица. – Да, негодник, но очень обаятельный и галантный. – Словно очнувшись, графиня бросила строгий взгляд на молодых дам. – Попомните мои слова, дорогие: нет большего врага добродетели, чем очаровательный валлиец.

Почувствовав, как Пандора ткнула в бок локтем, Хелен была вынуждена признать, что является живым подтверждением слов леди Бервик.

Глава 20

– Не скрещивайте ноги, Пандора. Занимайте все кресло, не садитесь на краешек, Кассандра, и постарайтесь аккуратнее расправлять складки юбок.

Со знанием дела леди Бервик раздавала инструкции близняшкам во время послеобеденного чая, которая обучила немало девиц перед выходом в свет правилам хорошего тона. Пандора и Кассандра изо всех сил старались следовать указаниям графини, хотя позже сетовали: пожилая дама превратила приятный ритуал чаепития в испытание на выносливость. Кэтлин и Девону удалось сосредоточить бо`льшую часть разговора на одном из любимых предметов леди Бервик – лошадях. Граф и графиня были страстными поклонниками такого времяпрепровождения, как тренировка обучение чистокровных пород в своем поместье в Леоминстере. Собственно, благодаря этому хобби они познакомились с родителями Кэтлин, лордом и леди Карбери, которые владели конезаводом в Ирландии, где разводили арабских скакунов.

Леди Бервик проявила живой интерес, узнав, что Кэтлин унаследовала по меньшей мере две дюжины чистокровных арабских лошадей, школу верховой езды, конюшни, загоны и арену для выездки.

– Мы договоримся, чтобы сюда привезли трех-четырех лошадей, – сказал Девон, – но остальную часть табуна придется продать.

– Трудность состоит в том, чтобы найти покупателей, которые понимают, что такое арабский скакун, – нахмурилась Кэтлин. – С этой породой нужно обращаться не так, как с другими. Если будущие владельцы этого не поймут, им придется столкнуться со многими проблемами.

– А что вы будете делать с конезаводом? – спросил Риз.

– Я бы хотел продать его тому, кто унаследовал титул лорда Карбери, и покончить с этим, – ответил Девон. – К сожалению, по словам управляющего, Карбери не интересуется лошадьми.

– Не интересуется лошадьми? – удивленно переспросила леди Бервик.

Кэтлин с печальным видом кивнула.

– Когда мы с лордом Трениром доберемся до Гленгаррифа, сможем определить, что необходимо сделать в ближайшее время. Боюсь, нам придется задержаться недели на две, чтобы уладить все проблемы, а то и на месяц.

Графиня нахмурила брови и покачала головой.

– Вряд ли я смогу оставаться в Эверсби так долго.

Уэстон, который сел как можно дальше от леди Бервик, изобразив сожаление, воскликнул:

– Ах как жаль!