Сафьяновая шкатулка - Сурен Даниелович Каспаров

Отшумело лето, дни стали короче и холоднее; обложенное плотными тучами небо низко висело над крышами домов. В садах и парках под порывами холодного северного ветра качались полуголые деревья, постукивая мокрыми ветками.

А в общем, был ноябрь…

Нора посмотрела на часы, было ровно пять вечера. Она только что вышла с работы и теперь, стоя на улице, раздумывала, куда ей пойти — к Фриду или сперва к себе домой.

Резкий порыв ветра едва не сбил ее с ног, она припала плечом к стене. Когда порыв кончился, она пошла по улице, в сторону, противоположную от ее дома: в двух кварталах отсюда жил ее крестный, к нему-то она и решила пойти.

— Норочка… — окликнул ее мужской голос.

Нора оглянулась: это Армен Чорекчян догонял ее.

— Я провожу тебя немного? Ты, кажется, не домой?

— К дяде.

Он пошел рядом с нею — красивый, здоровый, в модном сейчас плаще, красиво облегавшем его плотную фигуру.

— Как вы себя чувствуете, Армен? — спросила Нора, спросила без задней мысли, просто так, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Чувствую? — Армен удивленно посмотрел на нее. — Опять у тебя заскоки?

— Не знаю, Армен. Мне вообще тоскливо что-то.

Молча они прошли до угла дома, потом Армен сказал:

— Я могу чем-нибудь помочь тебе?

— Нет.

— А все же?

— Нет.

— Иногда мне хочется пригласить тебя куда-нибудь, но я как-то не решаюсь, когда вижу, что у тебя настроение не очень.

Нора улыбнулась и сказала:

— Ты очень хороший человек, Армен, но ты много потеряешь, если будешь приноравливаться к чужому настроению. Впрочем, я бы все равно с тобой не пошла, так что лучше не приглашай.

Они шли мимо того самого сквера, где несколько месяцев назад она прощалась со Славиком. «Несколько месяцев, а кажется, прошло несколько лет».

— Хочешь, немного посидим в сквере? Тебе не будет холодно? — спросил Армен.

— Ты хочешь что-то сказать мне?

— Нет, просто так.

Нора свернула в сквер, пошла по аллее, обсаженной акациями.

— Тут есть одна скамейка… уютная такая… — сказала Нора.

Армен молча шел за нею. Через минуту она повернула вправо и села на первой же скамейке, это была та самая скамейка. Несколько месяцев назад они сидели здесь, а наискось от них группа стариков пенсионеров. Сейчас их там не было — видно, ветер разогнал по домам.

— Вы знаете, что такое садист? — спросила Нора.

Армен непонимающе уставился на нее. Он догадался, конечно, что речь идет о чем-то другом, а не о садистах в общепринятом понимании.

— Нет, — сказал он.

— Так пенсионеров называют, которые все время сидят в саду. Смешно, правда?

Армен снисходительно посмеялся.

— А ведь забавно, на самом деле забавно!

Нора нахмурилась, ей почему-то показалось, что она поступила кощунственно по отношению к Славе или к чему-то, что для нее было дорого, и она обязана была оберегать это от чужого вторжения.

— Ничего не смешно, глупо, и все! — сказала она.

— Что же, значит, не смешно, — пожал плечами Армен, но все еще продолжал посмеиваться.

— Так о чем же ты хотел говорить со мной?

Армен не спеша достал сигареты, но закуривать не стал.

— Тебе, наверно, покажется смешным, но понимаешь, в чем дело, я обзавелся новой мебелью и хотел, чтобы ты посмотрела ее.

— И только-то? — удивленно вскинула брови Нора.

— И только, — спокойно кивнул Армен. — Ты должна посоветовать, как лучше расставить, чтобы в комнате было уютно… Женщины в таких делах лучше разбираются, у них вкус тоньше.

Нора встала, принялась натягивать перчатки, движения ее были резкие, нервозные.

— Что же, пойдем.

Ехать на автобусе пришлось довольно долго: Армен жил в новых жилых массивах, за городом. Поднялись на третий этаж. Это была двухкомнатная квартира. Армен помог Норе снять пальто, провел в гостиную. Комната была аккуратно прибрана, чистенькая, мебель расставлена с такой тщательной продуманностью, что казалось, оптимальный вариант расстановки был получен и многократно проверен на электронно-счетной машине.

— Твоя жена, наверно, будет самой счастливой женщиной в мире, имея такого аккуратного мужа, — сказала Нора. — Ей останется только лежать на диване и почитывать романы.

— Думаю, что она не будет жаловаться на судьбу, — улыбнулся Армен не без некоторого самодовольства. — Может, рискнешь?

— Я?

Армен рассмеялся и пошел в кухню, достал из холодильника бутылку с коньяком, нарезал лимон тонкими ломтиками, аккуратно разложил на хрустальном блюдечке, поставил чайник на плиту.

— Будем пить коньяк, а потом я заварю кофе, — сказал он, расставляя все на столе. — Может, ты покушать хочешь? У меня найдется кое-что — колбаса, шпроты, балык, сыр.

Нора действительно была голодна, и балык она любила больше всего на свете, но уже то, что Армен начал с коньяка, ей не понравилось.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Кушать я не хочу, да и коньяк пить не буду.

— Отличный коньяк, ты зря отказываешься, — сказал Армен и пошел к серванту за рюмками и чашечками для кофе. — Ну как тебе моя новая мебель? — сказал он, пощелкав ногтем по стеклу серванта.

— Очень хорошая. Но она уже расставлена.

— Конечно.

— Зачем же ты позвал меня?

— Чтобы услышать, какая у