Дьявол и Дэниэл Уэбстер - Стивен Винсент Бене

Меллхорн. – Дядя Фрэнк! Ну что ж, я бы… м-да! Но это наверняка стало большим утешением для мамы. Мы слышали… впрочем, неважно, что мы слышали… видимо, все было не так… Нет, не спешите пока браться за телефон или что там у вас. Я все еще думаю.

– Порой оказывается, – с готовностью высказался служащий, – что для ознакомления наилучшим образом подходит тот, кто не является родственником. Иногда даже посторонний – авторитетный посторонний, имеющий отношение к той же профессии…

– А ведь это мысль, – воодушевился док Меллхорн, стараясь не поддаваться неприязни к служащему.

Он не мог определить ее причины, просто знал, что невзлюбил его.

Ему вспомнилось то время, когда ему понадобилось удалить желчный пузырь в городской больнице, и молодые бойкие интерны приходили проведать его и через слово называли «доктором».

– Да, это мысль, – повторил он и задумался. – Ну, разумеется, я хотел бы повидаться с Кохом. И с Земмельвейсом. Не говоря уже об Уолтере Риде. Но нет, вздор, они наверняка заняты. Однако есть один человек… правда, жил он очень давно…

– Гиппократа, будьте любезны, – сказал служащий в телефон или что там у него. – «Г» как «голубь»…

– Нет! – довольно резко перебил док Меллхорн. – Прошу прощения, подождите минутку. В смысле, не могли бы вы немного повременить? То есть если Гиппократ не прочь прийти, я не возражаю. Но к нему я никогда не питал особой приязни, несмотря на клятву. А думал я об Эскулапии… да ваши ж кущи! Он же не говорит по-английски. Совсем забыл.

– Буду счастлив выступить переводчиком, – ослепительно улыбнулся служащий.

– Нисколько не сомневаюсь, – ответил док Меллхорн. – Просто подождите немного.

Судя по тому, как вел себя служащий, через минуту доктору предстояло беседовать с Эскулапием. «И что я тогда ему скажу? – думал док Меллхорн. – Это уж слишком». Его взгляд дико заметался по опрятной приемной – выдержанной, как он заметил, в теплых золотистых оттенках загара. Потом мечущийся взгляд случайно упал на потрепанный черный саквояж у его ног, и доктора вдруг захлестнула согревающая волна облегчения.

– Подождите минутку, – заговорил он, и его голос обрел силу и властность. – Где мой пациент?

– Пациент? – Впервые за все время служащий растерялся.

– Пациент, – подтвердил док Меллхорн. – «П» как «пневмония», – и он похлопал по своему саквояжу.

– Боюсь, вы не совсем понимаете, сэр, – сказал служащий.

– Это-то я как раз понимаю, – возразил док Меллхорн. – Меня сюда вызвали. И, если это вызов не по работе, почему тогда при мне саквояж?

– Но дорогой мой доктор Меллхорн… – начал было служащий.

– Я не ваш дорогой доктор, – перебил врач. – Объясняю: меня сюда вызвали. К сожалению, имени пациента я вам не назову, но вызов поступил в мое отсутствие, а девушке не всегда удается записывать под диктовку по буквам. Но в любой хорошо организованной больнице…

– А я вам объясняю, – прическа служащего утратила прилизанность, – что здесь никто не болеет. И не может болеть. А если бы мог, Он не был бы…

– Хм… – док Меллхорн подумал и расстроился. – В таком случае, что же здесь делает такой человек, как Кох? – спросил он. – Или Пастер? – Он вскинул руку. – О нет, не отвечайте. Я понимаю, что они заняты. Да, полагаю, для исследователя это в порядке вещей. Но я никогда не… Да ладно, вздор, я опубликовал несколько статей. И этот мой зажим – я давно собирался заняться им вплотную. Но те, что появились с тех пор, гораздо лучше. Послушайте, неужели здесь нигде не найдется ни единого случая свинки?

– Уверяю вас, – устало подтвердил служащий. – А теперь, когда вы встретитесь с доктором Эскулапием…

– Забавно, – заметил док Меллхорн. – Господь свидетель, сколько раз бывало, когда я с радостью бросил бы все. Только не надо разговоров об искусстве целителя или благодарных пациентах. Да, знавал я нескольких… немногих. Но знавал и других. И все равно услышать, что нет никакой нужды в том, что ты умеешь, – совсем другое дело.

– «Э» как «Эдем», – произнес служащий в свой инструмент. – «С» как «сад»…

– А я думал, у вас наборный диск, – отчаявшись, сказал док Меллхорн. – У нас внизу такие. – В голове у него шла усиленная и лихорадочная работа мысли. – Погодите-ка. Вспомнил наконец! У вас здесь есть некто по фамилии Грю? Пейсли Грю?

– «К» как «ковчег»… – продолжал служащий. – Как вы сказали?

– Тот, кто меня вызвал, – пояснил док Меллхорн. – Г-р-ю. А имя – Пейсли.

– Сверюсь с указателем, – пообещал служащий.

Так он и сделал, пока док Меллхорн ждал и надеялся, несмотря ни на что.

– У нас девяносто четыре тысячи сто восемьдесят три Грю, в том числе восемьдесят три Прескотта и один Пенобскот, – наконец сообщил служащий. – Но Пейсли Грю я не нашел. Вы уверены насчет имени?

– Конечно, – живо отозвался док Меллхорн. – Пейсли Грю. Хроническое несварение. А может, аппендикс – точно не скажу, надо посмотреть. Но так или иначе, вызов поступил от него. – Он подхватил саквояж. – Ну благодарю за сведения, – добавил он, и у него заметно убавилось неприязни к служащему. – В любом случае это не ваша вина.

– Но… но куда же вы? – спросил служащий.

– Ну есть ведь и другое учреждение, не так ли? – ответил док Меллхорн. – О нем я наслышан. Вероятно, оттуда и поступил вызов. Связь подвела, полагаю.

– Но вам туда нельзя! В смысле…

– Нельзя? – повторил док Меллхорн. – Я врач. Меня вызвал пациент.

– Если бы вы только подождали и встретились с Эскулапием! – воскликнул служащий, нервозно приглаживая волосы. – Он будет здесь с минуты на минуту.

– Будьте добры, передайте ему мои извинения, – попросил док Меллхорн. – Он же врач, он поймет. А если мне будут оставлять сообщения, просто накалывайте их на штырь. Мне понадобится схема проезда? Я заметил, что дорога, по которой я приехал, ведет в одном направлении.

– Кажется, есть еще проселочная дорога, но она в довольно скверном состоянии, – ледяным тоном сообщил служащий. – Если желаете, могу направить запрос в справочную.

– О, не беспокойтесь, – отказался док Меллхорн. – Я найду. И мне еще ни разу не попадалась дорога, с которой не совладала бы Лиззи, – он извлек серебряные полдоллара из дверной ручки. – Видите? Как по маслу. Ну всего хорошего, молодой человек.

Но по-настоящему спокойно док Меллхорн почувствовал себя, лишь когда запустил двигатель Лиззи и двинулся в путь. Он нашел ту самую проселочную дорогу, и она оказалась в точности такой, как говорил служащий, даже хуже. Но доктор ничего не имел против, лишь усмехнулся после одной особенно глубокой рытвины.

– Пожалуй, надо было мне повидаться с родней, – заговорил он. – Да, сам знаю, что надо было. Но… чтобы на всей обширной населенной