Странник. Трилогия - Игорь Чужин

— Все, конец, — раздался рядом голос Торвина.

Старый наемник вынул меч из ножен и спокойным шагом направился к сходням. Здесь он встал в боевую стойку, готовясь дорого продать свою жизнь. Рядом с Торвином, невозмутимый, как скала, вырос Колин, а к «Варягу» в утренних лучах солнца мчалась наша смерть.

Лихорадка боя куда-то ушла, мысли в голове потекли спокойно, как в компьютере. Решение пришло почти сразу, без напряжения и раздумий. Я поднял с палубы метатель и, сняв его с предохранителя, перевел рычаг механизма в боевое положение. Метатель загудел и тихо завибрировал в руках.

«Господи, пронеси! На руках метатель не удержать, только бы не промахнуться», — мелькнула в голове запоздалая мысль.

— Первый, встань передо мной на колени! — рявкнул я.

Шак рухнул на палубу, и я, положив метатель ему на плечо, направил ствол на толпу. Мозг работал, как калькулятор.

«Еще далеко, можно промахнуться, пусть подойдут поближе. Все, пора», — холодно рассчитывал мозг дистанцию для стрельбы.

Толпа полностью заполнила сетку прицела, до цели оставалось метров пятьдесят. Я плавно нажал на спуск. Метатель громко ухнул, и в толпу полетел огненный шар размером с футбольный мяч. Отдача у метателя оказалась будь здоров, и меня юзом отодвинуло на полметра. Файербол взорвался, попав в середину толпы, и, расширяясь огненным конусом, смел все на своем пути. В воздухе замелькали горящие обрывки человеческих тел, и раздался грохот взрыва. Долбануло так, что выстрел метателя по каравану Торвина показался мне хлопком сорокапятки, а сейчас ударила стодвадцатимиллиметровая гаубица. Толпа перестала существовать, за местом взрыва почти до барака осталась только оплавленная земля. Огненный смерч разбросал по горящей траве обугленные ошметки того, что раньше было людьми. На палубу «Варяга» посыпался шашлык из человечины. Все вокруг впали в ступор: и люди, и шаки, и лошади. В наступившей тишине были слышны только звуки потрескивающих в огне останков людей. Через секунду нас оглушил дикий вой выживших в этом кошмаре, следом взревели лошади и шаки, бросившиеся во все стороны с корабля. Прошло всего несколько мгновений, и на корабле остались только я, лежащая в обмороке Викана и находящийся без сознания Рис. Первого колотило, как припадочного, и он скулил, как побитая собака, но не убежал! Торвин с Колином, минуту назад являвшие образцы героизма, улепетывали вместе с шаками, только треск по камышам стоял. Да, устроил я мясорубку своим файерболом, так что даже самые твердокаменные бойцы не выдержали.

«Игорь Столяров, что с тобой произошло, как ты дошел до жизни такой? За всю прошлую жизнь курице голову не отрубил, над умершим котенком плакал. В восьмом классе на уроке зоологии лягушку резали, в обморок упал. Только что полсотни человек в горелый фарш превратил, а в душе пусто, как будто так и нужно. Сломалось что-то внутри, наверное?» — теснились в голове невеселые мысли.

Я осмотрелся вокруг и понял, что нужно что-то делать. Достав плавающее возле борта ведро, я начал тушить пожар, разгорающийся на корабле. Потом привел в чувство Первого, облив и его водой. Шака начала колотить нервная дрожь, и он расплакался, как ребенок. Я обнял его за плечи и стал успокаивать, как успокаивают маленьких детей, говоря ему ласковые слова. Это подействовало, и Первый стал помогать мне приводить в чувство Викану. Оживить гвельфийку оказалось намного сложнее. Викана сильно истощила себя, спасая Риса, а тут такой удар по ослабевшему организму. Поэтому мне сначала пришлось подкачать ауру девушки, а уж потом брызгать на нее водой и шлепать по щекам. Викана пришла в себя и, увидев меня, отшатнулась.

— Неужели я такой страшный, девочка? — с горечью спросил я.

— Нет, нет, высокородный, это я от неожиданности. Вы очень красивый мужчина, — прошептала Викана и посинела, как слива.

— Ну вот и хорошо, что ты в себя пришла, займись теперь Рисом, давай я отнесу его в каюту капитана, а потом поищу Торвина с Колином.

— А куда они делись?

— Побежали шаков догонять, — ехидно ответил я.

Искать бегунов мне не пришлось, через некоторое время они вернулись сами. Пришли Колин и Торвин одновременно, наверное, драпали наперегонки друг с другом. Выглядели «герои» жалко, оба в грязи и осоке с красными, как у вареных раков, лицами.

— Ну что, догнали? — спросил я.

— Кого догнали? — не понял Торвин.

— Собственный страх.

Лица у воинов стали вовсе бордовыми.

— Да не переживайте вы так, я сам чуть сознание не потерял от такого зрелища. Здесь у любого героя сердце в пятки уйдет, а тут еще шаки драпанули — толпа затягивает. Главное, что вы вернулись и не побоялись выглядеть некрасиво, значит, никогда больше не побежите.

— Первый же не убежал, он с тобой остался, — возразил Колин.

— Первый не убежал, потому что его от страха парализовало. Я его еле водой отлил, думал, все, не откачаю, — соврал я.

Моя ложь во спасение стала давать результат. Лица воинов постепенно стали принимать свой обычный цвет.

— Все, забыли, что произошло! Я Викане сказал, что вы шаков ловить побежали, так и запишем. Сейчас разворачивайтесь и гоните шаков сюда, заодно и лошадей соберите.

Воины вернулись на берег и направились за остальными беглецами. Поиски разбежавшихся шаков и лошадей продолжались до самого полудня. Отделались мы малой кровью, только одна заводная лошадь сломала ногу, и ее пришлось добить. Помимо разбежавшихся шаков Торвин с Колином привели двух пленных. Один из пленников сошел с ума и пускал пузыри, и мы решили оставить его на острове. Вторым трофеем оказался старый знакомый — матрос, сбежавший с корабля.

Допрос беглеца дал ценные сведения. Зачистка в Керане закончилась, и войска халифата из города ушли. Сбежавшие матросы быстро собрали лихих ребят, соблазнив их легкой добычей, и отправились за наследством капитана Бургаса. Они рассказали подельникам, что нас всего четверо и симпатичная девчонка в придачу. Падкий до чужого лихой народ с радостью согласился на эту авантюру, но теперь даже пожалеть о своей жадности не может. Мне только было непонятно, зачем они толпу в полсотни человек собрали, чувствовали, наверное, что мы не простые ребята? Во время допроса глазки матроса постоянно бегали, и его сведения у меня особого доверия не вызывали. Поэтому я решил его допросить при помощи метода, который применил к Тулпару. Результат такого допроса оказался неожиданным. Из матроса получился натуральный зомби, который действовал только по моей команде и отвечал на вопросы, как попугай. У ментального воздействия оказался побочный эффект, матрос стал при виде меня гадить в штаны, но ответов на заданные вопросы я так и не получил.

— Ну нельзя же так! Ты у него в мозгах словно ломом поковырялся. Я вообще удивляюсь, что он живой остался, — ругала меня Викана. — Ментальному воздействию на мозг человека годами учиться нужно, а ты меня даже не спросил. Мало того что ты его чуть не убил, но и себя мог покалечить. А если бы у него в мозгах ментальная ловушка была?

— Что за ловушка?

— Ну вот, не знаешь, а лезешь в чужую голову без подготовки. Ментаты высших посвящений могут в голове людей магические ловушки ставить: когда кто-то хочет просканировать мозг человека или, как ты, вломиться в него, срабатывает защита. Защита устроена таким образом, что человек сразу умирает и его аура тонким лучом поражает мозг ментата. Ты запросто мог на всю жизнь дураком остаться!

— Эту защиту обнаружить можно?

— Можно, конечно. У защищенного человека три зеленые точки на ауре в районе затылка есть. Только маленькие они, сразу не разглядишь.

— А снять защиту можно? — любопытствовал я.

— Я такого пока не умею. Но мать настоятельница рассказывала, что сначала ауру нужно как можно сильнее истощить, а потом выкачать энергию из этих точек, но это могут только высшие ментаты.

Викане удалось привести допрошенного мной матроса в более-менее адекватное состояние только после двух часов лечения, но побочный эффект остался. Мне вновь пришлось подкачивать истощенную ауру Виканы для того, чтобы девушка сама пришла в себя после такой перегрузки.

Отплытие опять откладывалось на утро. Мы снова улеглись спать на корабле, но лошадей оставили на берегу, дав им отойти от стресса и подкормиться. Ночь прошла спокойно, и после завтрака, погрузив лошадей на корабль, мы решили отплыть. Разбойники, напавшие на корабль, приплыли на довольно большой плоскодонке. Этот трофей решил проблему с открытием прохода в камышах. Колин с Торвином оттащили с лодки плавучие островки в сторону, и теперь дорога стала свободной. Оба воина вернулись на корабль, и, привязав лодку к корме, мы отплыли.

* * *