Полузабытая песня любви - Кэтрин Уэбб

– Прямо красавица, правда? – произнес совсем близко знакомый голос. Димити сразу же узнала его, и у нее перехватило дыхание. Чарльз. Она отошла от автомобиля.

– Я ничего не делаю! Только смотрю! – крикнула она.

Чарльз улыбнулся и протянул к ней руки:

– Все в порядке, Мици! Можешь смотреть. Если хочешь, я как-нибудь тебя прокачу. – Он шагнул вперед и быстро поцеловал ее в щеку. – Хорошо выглядишь. Рад снова тебя увидеть. – Он сказал это спокойно, как будто не знал, что именно о встрече с ним она только и мечтала десять долгих месяцев. Чарльз посмотрел мимо нее на автомобиль с выражением вины и восхищения. Димити не могла вымолвить ни слова. Его поцелуй словно опалил ей кожу, и она подняла руку, будто для того, чтобы пощупать место ожога. – Я не должен так сильно любить этот автомобиль. Это всего-навсего механизм. Но разве не может машина или еще что-то, созданное руками человека, быть невероятно прекрасным? – Он говорил почти сам с собой, проводя пальцами по крыше автомобиля с восторженным выражением на лице.

– Это самая чудесная машина, которую я когда-либо видела, – задыхаясь, выдавила из себя Димити.

Чарльз улыбнулся, взглянув на нее оценивающе.

– Тебе нравится, да? Она совершенно новая. Мой друг разогнал свою такую же до шестидесяти миль в час! До шестидесяти! Это «Остин десять» [56], новая модель, называется «кембридж» [57]. Двадцать одна лошадиная сила. Четыре цилиндра, двигатель с боковым расположением клапанов… – Он замолчал, прочитав на ее лице полное непонимание. – Не бери в голову. Рад, что тебе нравится. Я даже не был уверен, что мне нужен автомобиль. Собственно, эту идею выдвинула Селеста, но теперь, когда он у меня есть, я не понимаю, как мог без него жить. Сейчас мне кажется таким старомодным ездить на поездах и такси. Они так сильно ограничивают свободу передвижения. Когда у тебя есть автомобиль, перед тобой лежит весь мир. Можно поехать куда захочешь в любое время. – Чарльз сделал паузу и посмотрел на Димити, но та не смогла придумать ничего, что можно было бы добавить к его словам. Однако видела, что он ожидает от нее именно этого, и почувствовала отчаяние, от которого у нее запершило в горле и засвербело в носу. – Хорошо, я скоро возьму тебя проехаться на нем, обещаю. Иди в дом, Делфине до смерти хочется тебя увидеть.

Димити сделала, как он сказал, хотя ей очень не хотелось уходить от Чарльза и его божественного синего автомобиля. Из дома доносились громкие голоса. Димити постучалась, но могла поручиться, что ее не услышали. Она осторожно проскользнула на кухню – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Элоди, которая теперь стала гораздо выше, чем прежде, топнула ногой по полу, сжав кулаки. Когда она кричала, ее черные волосы, остриженные до плеч, колыхались и касались подбородка.

– Мне уже восемь лет, и я стану носить, что захочу! – заявила она пронзительно громким голосом.

Селеста отошла от раковины и уперлась руками в бока.

– Да, тебе восемь лет, и ты будешь делать то, что тебе велено. Laisse moi tranquille! [58]Это твое лучшее платье и туфли. Мы в Дорсете, на море. Сними это и подбери что-нибудь более подходящее. – Голубые глаза Селесты всегда приковывали к себе внимание Димити, но теперь она буквально не могла оторвать от них взгляда. Казалось, они горели, когда их хозяйка гневалась.

– Я ненавижувсю мою одежду! Она такая уродливая!

–  C’est ton problàme [59]. Иди и переоденься.

– Не хочу! – завопила Элоди. Селеста так посмотрела на дочь, что, окажись на ее месте Димити, у нее бы кровь застыла в жилах, и это притом, что она успела привыкнуть к вспышкам гнева у своей матери. Постепенно напряженные руки Элоди обмякли, девочка приоткрыла рот, и яркий румянец залил ее лицо. Она повернулась, чтобы выбежать из комнаты, и налетела прямо на Димити. – О, великолепно! Ты снова здесь. Просто замечательно! – произнесла она, отталкивая гостью.

–  Merde [60]. Вот так всегда. Вечно этот ребенок бунтует! – вздохнула Селеста, запуская пальцы в свои густые волосы. – Она слишком на меня похожа. Упрямая как осел и такая же раздражительная. Мици! Иди сюда, давай поздороваемся. – Она широко расставила руки, и Димити шагнула в ее быстрые, неожиданные объятия. Делфина встала из-за стола, улыбаясь. – Как поживаешь? – спросила Селеста, рассматривая гостью. – Ты выросла! Стала еще красивей, чем была.

Они и вправду приехали? Димити вспомнила о долгой холодной зиме, о своих обмороженных ногах, о том, как ветер обжигал щеки, и о том, как долго она и Валентина оставались без хорошей, сытной еды. Взволнованная Делфина стояла рядом с матерью, и, как только Селеста ослабила объятия, девочка шагнула вперед, чтобы тоже обнять подругу. Димити ощутила прилив счастья и что-то вроде чувства облегчения. Настолько мощного, что на секунду ей показалось, что она может заплакать. Димити не привыкла к тесному общению, их с Делфиной взаимная привязанность была похожей на некий едва знакомый иностранный язык.

Димити быстро потерла глаза кончиками пальцев, и Делфина, заметив, насколько та тронута, засмеялась от радости.

– Как приятно тебя видеть! Нам нужно так много друг дружке рассказать… – проговорила она.

– Ты сыта, Мици? – спросила Селеста.

– Да, спасибо.

– Но я готова спорить, ты не откажешься поесть, правда? – отозвалась Делфина и заставила Димити взять ее под руку.

Димити переминалась с ноги на ногу и не желала отвечать, потому что, по правде говоря, в кухне чудесно пахло, как, впрочем, всегда. Селеста улыбнулась.

– Довольно играть в вежливость, Мици. Скажи, что согласна, – сказала она.

– Хорошо. Спасибо. Я поем.

Селеста отрезала два больших куска желтого пирога и завернула каждый из них в салфетку.

– Я тоже поем, – заявила Делфина. – Теперь меня наконец больше не мутит после поездки. Папа вел новый автомобиль так быстро, что нас бросало на заднем сиденье как шарики на доске для пинбола! [61]А в одном месте мы врезались в живую изгородь – навстречу нам прямо из-за угла выехал трактор. Ты бы слышала, как визжала Элоди!

– Я видела, как спереди под бампером застряли веточки купыря, – сказала Димити, и Селеста улыбнулась.

– Так, значит, Чарльз показал тебе свое новое дитя прежде, чем позволил зайти к нам поздороваться? Ничуть не удивлена. Боюсь, он любит машину больше, чем всех нас, – проговорила она.

– А вот и нет. Нас он любит не меньше, – возразила Делфина, шутливо толкнув Димити в плечо, чтобы та не воспринимала слова матери всерьез.