Превратности любви - Линн Робертс

— Хорошенькая? — Джорджи рассмеялась. — Спасибо за комплимент, Энн, но я вовсе не считаю себя хорошенькой. Так вы поговорите с Робином?

— Нам с ним не о чем говорить, — Энн подавила вздох. — Я никогда не смогу доверять ему, Джорджи. Попытайтесь поставить себя на мое место. Скажите, вы сами смогли бы доверять мужчине, у которого было бессчетное количество любовниц?

— Мне нет нужды ставить себя на ваше место. — Джорджи широко улыбнулась. — Я уже сделала это, то есть стала женой мужчины, у которого было очень много любовниц. Но прошлое моего мужа нисколько не тяготит меня.

— О, Джорджи, простите! — Энн залилась краской смущения. — Я ни в коем случае не хотела вас обидеть…

— А почему я должна обижаться? Ведь все это осталось в прошлом. Гас не будет изменять мне, я в этом уверена.

Энн немного помолчала, словно размышляя о чем-то своем.

— По правде сказать, я ожидала, что вы выйдете замуж за Робина, — тихо проговорила она. — В последнее время он так настойчиво ухаживал за вами, и вы, кажется, тоже проявляли к нему симпатию.

Джорджи посмотрела на Энн широко раскрытыми глазами, разыгрывая удивление. Разумеется, она вовсе не собиралась сообщать Энн о том, что Роберт просил ее руки,

— Не знаю, как вам это только могло прийти в голову. Робин вовсе не был увлечен мною, мы с ним просто друзья. Конечно, он внушает мне симпатию, но ведь, согласитесь, трудно не испытывать симпатии к такому привлекательному молодому человеку, как Робин. Только Робину нужна совсем не такая девушка, как я. Мы с ним выросли в разной среде, у нас разные представления о жизни. А вот с вами у него много общего.

— Вы ошибаетесь, Джорджи. Мы с Робертом совершенно разные люди. Мы прямая противоположность друг другу, и мы бы не были счастливы вместе, даже если бы поженились. — Энн коснулась ее руки. — Пожалуйста, пообещайте мне, что вы больше не будете давить на меня и настаивать на нашем примирении.

Джорджи уверила Энн, что больше не будет оказывать на нее никакого давления.

— Я попрошу вас лишь об одном, Энн, — добавила она. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы были на празднике, который я и Гас устраиваем на будущей неделе. Надеюсь, вы не откажете мне. Энн с благодарностью приняла приглашение.

— Нам пора вернуться в зал. Уже дали звонок ко второму акту, — сказал Генри, подходя к Седжемуру под руку с Шарлоттой.

Шарлотта смотрела на Генри влюбленными глазами, крепко сжимая его локоть. Было очевидно, что молодые люди с огромным удовольствием проводят время в обществе друг друга.

— Вы с Шарлоттой идите, мы сейчас присоединимся к вам, — сказал Седж.

Он посмотрел туда, где стояла Джорджи, оживленно беседуя с Энн. Ее лицо было очень серьезным, казалось, она пыталась в чем-то убедить свою собеседницу. Неужели она снова старается устроить чью-то судьбу? Черт бы побрал эту ее привычку влезать не в свое дело! Недовольно поморщившись, Седж направился к ней по галерее, вдоль которой располагались ложи.

Внезапно до его ушей донесся обрывок разговора. Речь шла о Джорджи, и это заставило его насторожиться. Говорящие находились за тяжелой бархатной портьерой, которой был завешен вход в ложу, и не могли его видеть. Один из голосов принадлежал Норману Мэйхью. Седж остановился возле портьеры, внимательно прислушиваясь к его словам. То, что он услышал, было не слишком приятно.

Если верить Мэйхью, сегодня в первой половине дня Джорджи побывала в резиденции лорда Роберта Линдхарста. Мэйхью был на Чендлер-стрит и видел, как она вошла в дом и вышла примерно три четверти часа спустя. Она пришла пешком и без сопровождающих, — вероятно, это было тайным свиданием.

— У этой Картерет нет ни капли здравого смысла, — заметил собеседник Мэйхью. — Если она состоит в любовной связи с Линдхарстом, то могла бы вести себя поосторожнее.

— О да, у Джорджаны Картерет больше волос, чем ума, — согласился Мэйхью. — Виконт совершил величайшую глупость, женившись на ней.

— Он и опомниться не успеет, как все станут называть его рогоносцем, — подхватил его собеседник. — Где это видано, чтобы жена изменяла мужу на следующий день после бракосочетания!

Седж злобно сжал челюсти. Он с трудом удержался, чтобы не наброситься на Мэйхью и не придушить его, тогда этот грязный сплетник наконец умолкнет. Но он знал, что если станет сводить счеты с Мэйхью, то только поставит себя в еще более смешное положение.

Джорджи действительно была сегодня у Линдхарста, в этом у него не было сомнений. Ее не было дома, когда он вернулся из клуба, она выходила без сопровождающих и не брала экипажа. Зачем она встречалась с Линдхарстом, он не мог даже предположить. Разумеется, у него и в мыслях не было заподозрить ее в измене, но сейчас дело было не в этом. В глазах окружающих ее визит к лорду Роберту, самому известному развратнику во всем Лондоне, выглядел как измена мужу. А Мэйхью, наверное, уже успел оповестить пол-Лондона о том, что видел ее на Чендлер-стрит.

Джорджи чувствовала себя очень неуютно, сидя рядом с Седжем в их ложе и безо всякого интереса следя за действием, происходящим на сцене. Если во время первого акта он был просто равнодушен и игнорировал ее присутствие, то теперь он был зол на нее. За что, спрашивается? Если уж на то пошло, так это она должна злиться, а не он. Седж потерял к ней всякий интерес, когда увидел леди Дайану. А теперь он сидел, насупившись и устремив взгляд на сцену, но она знала, что его мысли заняты другим.

Разговаривая с Энн, она наблюдала краем глаза за Седжем. Когда раздался звонок ко второму акту, он направился к ней, но на полпути остановился, как будто что-то внезапно привлекло его внимание. В течение нескольких минут он стоял, словно окаменев, и Джорджи не могла понять, в чем дело. Оглядевшись, она увидела леди Карстэрс, стоявшую в нескольких шагах от него.

Стряхнув с себя оцепенение, Седж поприветствовал леди Дайану кивком головы. Он ничем не выдал своих чувств, его лицо было неподвижным, как маска. Подойдя к Джорджи, он бесцеремонно схватил ее за локоть и потащил в зрительный зал. Он не сказал ей ни слова и поспешил отодвинуться подальше от нее, как только они сели на свои места. Лишь однажды она поймала на себе его взгляд, и в этом взгляде была такая ярость, какой раньше она еще не видела.

Джорджи терялась в догадках, чем она могла так рассердить Седжа. Конечно, все дело было в леди Дайане, другого объяснения этому она просто не могла найти. Наверное, он пожалел о том, что женился на ней, когда увидел свою прежнюю любовь. Он злился на нее, как будто это она, а не он, настаивала на их браке! Впрочем, это было похоже на Седжа. Он имел привычку вымещать свою злость на других, когда был раздосадован на себя самого.