Легенды всегда врут - Роман Островерхов

Если же вы решите рискнуть, можете прогуляться по равнине, выбрав ориентиром одинокий холм, возвышающийся левее по курсу 387

395

– Есть охота, – ворчите вы на ходу.

– Вечером поедим, на привале, – ровным голосом говорит Коннери. – До заката часа 3, не больше.

– Тоже мне командир выискался на мою голову, – вы понимаете, что вашим языком больше руководят усталость и раздражение, нежели здравый смысл, но ничего не можете с собой поделать. Живот одобрительно бурчит – так ему, бородачу, режь всю правду.

– Перестань. Разнылся, как барышня кисейная. Истерику еще устрой.

– Иди к черту, старая перечница.

– Сам иди.

На этом ваш диалог заканчивается, дальше вы идете молча. Когда вы уже поравнялись с ручьем, расположенный прямо на вашем пути гейзер извергает поток грязи. Пару минут фонтан черной жижи бьет в небо, вы разумно стоите и пережидаете выброс. Когда все заканчивается, посреди образовавшегося болотца шевелится какое-то непонятное существо, похожее на гигантскую личинку.

– Это что еще за напасть? – недовольно кривится напарник. – Обойдем-ка.

Вы так и намереваетесь сделать, но тут земля позади вас вздыбливается, вспухает уродливым бугром и это образование устремляется к вам, словно какой-то подземный обитатель вознамерился позавтракать парочкой ведьмаков.

Справа от вас – узкий ручей, слева – высокий валун. Надо уклоняться, по меньшей мере глупо биться с тем-не-знаю-чем.

Перепрыгнете через ручей 209

или заберетесь на камень 153

396

Великан наносит сокрушительный удар, но дубинка отлетает от невидимой преграды, и его выбивает из седла его же собственная сила. Падает он очень неудачно, на плечи и шею, вы отчетливо слышите сухой хруст.

Пока вы избавляетесь от боло, носорог убегает вдаль. Вы подходите к великану и касаетесь мечом его глазного яблока – лучший способ определить, жив противник или мертв. Готов.

Быстрый обыск приносит 3 золотых и медный слиток . Рог, по всей видимости, он сунул в переметную сумку, а она умчалась в неведомые дали вместе с глуповатым носорогом. А жаль, такая штука могла бы пригодиться.

Теперь пора решать, куда направиться дальше 334

397

Когда вы с напарником выходите из комнаты, первое, что бросается вам в глаза – это тролли, вбегающие в арку, что в конце коридора. Рука с мечом начинает подниматься, но напарник лишь мотает головой:

– Их слишком много. Завязнем в бою – и нам крышка. Уходим.

Вы устремляетесь по коридору влево, прочь от арки 504

398

Некоторое время вы пробираетесь вперед, лавируя между скал. Растущие на их склонах сиреневые цветы источают сладковато-горький запах, похожий на миндаль.

– Может это эдельвейсы? – размышляете вы. В горной флоре ваши познания минимальны. – Хотя вряд ли, то редкие цветы, а этих вон сколько.

Подавив зевок, продолжаете движение. Впереди открывается красивейшая поляна, вся усеянная этими самыми "эдельвейсами". На утреннем солнце капли росы искрятся всеми цветами радуги. Очень красиво, в такой красоте хочется остаться жить навсегда.

– Был бы Коннери рядом, можно было бы ему букетик нарвать, – приходит вам в голову озорная мысль. – Смешно бы было. Сказать еще при этом, мол, легенде от восторженного фаната.

О том, что вы с ним, быть может, больше и не свидитесь, вы стараетесь не думать. Гоня эту мысль прочь, вы вновь отчаянно зеваете… и внезапно застываете:

– Война и орки, я же только что выспался!

Вы прикрываете рукавом нос, стараясь вдыхать как можно меньше пыльцы. Это от нее так клонит в сон, к гадалке не ходи. Вы быстрым шагом пытаетесь пересечь проклятую поляну, но в вашем организме уже слишком много этой отравы.

Это не эдельвейсы, это горные маки какие-то. Ноги тяжелеют, глаза наливаются свинцом. Что делать?

Если у вас есть принт , то идите на 357

Если нет, то надо попытаться вырваться из оцепенения, и лучший способ для этого — причинить себе резкую боль. Меч не достать, руки уже слушаются вас с трудом. Будете щипать себя 376 или шарахнете себе же в ногу СГУСТКОМ 256

399

Неслышно поднявшись по деревянной лестнице, вы попадаете в просторное помещение. Повсюду видна пыль и паутина, в углу стены даже кладка провалилась. Внезапно холодное дуновение воздуха обдает вас с головы до пят. Чисто инстинктивно вы пытаетесь отпрыгнуть назад. РЕАГИРУЙТЕ. Успели 187 или нет 222

400

Часть третья «Храм Разверзнутой Пасти»

Тусклый свет факелов освещает грубую каменную залу. Из стен скалятся жуткие барельефы, злобно щерятся морды неизвестных вам чудовищ. В глубине залы — единственная дверь, ведущая в недра горы. Обстановка храма, путь к которому был так долог и труден, отнюдь не поражает воображение.

Устало усевшись напротив напарника, вы наблюдаете, как он, кривясь от боли, шарит в своем мешке. Выудив из него бутылочку с Эликсиром, Коннери с облегчением констатирует:

– Не разбилась. Значит, поживем еще.

– Эликсир тебе кости не срастит, – резонно замечаете вы. – Он максимум средних размеров раны заживляет. А со столь серьезным повреждением ему не справиться.

Коннери показывает вам ладонь, мол, не трусь.

– Все будет пучком, салага, – говорит он и залпом выпивает полбутылки. Оставшееся зелье он тоненькой струйкой выливает себе на перелом.

– Ты чего делаешь? – недоуменно спрашиваете вы.

– Недокументированная фишка, – туманно отвечает Коннери. Он несколько раз осторожно сгибает-разгибает ногу, потом пробует встать. – Ну не сказать, что как новенький, но ходить могу.

Вы только и можете, что изумленно покачать головой. Трюк, который напарник провернул с Эликсиром, восстановил ему жизнь не полностью (уровень ЖИЗНИ Коннери опять равен тому значению, что был у него в момент вашего расставания ), ведь внутрь он принял всего половину зелья. Зато он может передвигаться, а еще пять минут назад ходьба была для него делом просто немыслимым.

– А почему об этом не рассказывают в Академии?

– Рассказывают, с пятого круга, кажется. Это опасная штука, срабатывает примерно в половине случаев. И надолго ее не хватит – через несколько дней в ноге начнутся дикие боли. Без должного лечения — труба и трубадуры. Но в нашем положении, кажется, выбирать не приходится.