В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

— Он не убьет меня, Люси. Я ему нужен…

Он стоял так близко, а голос звучал так тихо и вкрадчиво, что становился похож на кошачье мурлыканье. Мужская ладонь легла на напряженную спину, скользнула к плечу, по шее, остановилась на лице, а пальцы нежно поглаживали мою щеку. Сердце в груди забилось надрывно, это легкое, бережливое прикосновение рождало по коже умопомрачительные мурашки, растекающиеся чуть колючими волнами в каждую клеточку тела. Сладкое томление разлилось внизу живота, срывающееся дыхание Риза обжигало пересохшие, так и просящие касания, губы, припущенные ресницы вздрагивали, пряча отсветы призрачного сияния в глубине его расширившихся зрачков. И эти глаза так близко, взгляд пытливый… и одурманивающий запах, а на пояснице сильная рука. Но он не пытался навязать свою ласку, будто не желая принуждать, давая время привыкнуть к прикосновениям, только провел кончиками пальцев по позвоночнику. Широкая грудина ходит ходуном, жадно вбирая воздух, моя ладонь сама соскальзывает туда, ощущая, как сквозь жесткие сплетения мышц, толкается его разбушевавшееся сердце, рвясь наружу.

А у меня в груди закручивался настоящий водоворот, туго свиваясь противоречивыми чувствами смущения, растерянности и удовольствия, от его близости, заставляя податься навстречу, замереть… Что же я делаю? Разве это правильно… Но когда мягкие губы коснулись моих, осторожно прихватывая, делясь своими необычным вкусом и нежностью, показалось, будто жар обдал все тело, разбегаясь дрожью и впитываясь под кожу. Пальчики с силой сжались, вцепившись, сминая ткань одежды от сладкого томления, и потянулась сама, неуверенно отвечая, оглаживая налитые напряжением плечи, опуская ресницы и пробуя эти манящие губы как что-то запретное, но оттого только более желанное.

Они теплые, влажные, еле сдерживающие напористые порывы, чутко собирая с моих вспухших, горящих губ каждый вдох, лаская языком, что я тону в этом волшебном ощущении нежности, растворяюсь в его объятиях, становящихся все крепче, теснее. И окончательно сдаюсь, прильнув к мужской груди сильнее, обплетая руками шею, словно пытаясь отогреться в исходящем от него тепле. Вдохнуть, надо вдохнуть, срочно, голова закружилась, земля давно ушла из-под ног… Ты только держи меня, сама я уже не могу, не отпускай.

Все звуки исчезают в диком ритме бьющихся сердец, шума крови в висках, рваном дыхании, в сумасшедшем желании прикоснуться еще, впитать, насладится и запомнить. Взмокшие, растрепанные и непослушные пряди коротких темных волос, путаются в моих пальцах, Риз весь напряжен как каменный монолит, но его ладони мягко исследуют, аккуратно лаская спинку, выгибающуюся от трепетных прикосновений, а потом подхватывают на руки, приподнимая выше, без грубости, показывая, что он не причинит боли. Что не нужно бояться. Не обидит.

Где сил взять, чтобы остановиться? А потемневшая позолота радужки глаз блестит лихорадочно, слишком горячо, упоительно, отвести взгляд никак не получается. Заглянув туда, я проваливаюсь в эту глубину, потерявшись. Мгновение на необходимый вздох и вновь прикоснуться к его губам, погладить его лицо, теплые щеки с ямочками от мягкой улыбки. Оторваться невозможно, я просто не могу остановиться, но так нужно… иначе… Отчетливое желание мучительно пульсирует внутри, сковывая каждую жилку, наливаясь тяжестью внизу живота и сводя бедра до крупной дрожи. Остановись. Остановись же, прошу…

— Пожалуйста, мы не должны… — Я задыхаюсь, забыв как нужно дышать, осознав вдруг, что даже не помню, о чем собиралась просить, умолять, только сбивчиво вышептывала его имя и, тихо выдыхая, старалась сдержать стон. Разум отказывался повиноваться, так остро чувствуя его, треплющее горячим ознобом, тело через одежду. Но припухшие от поцелуев губы непозволительно близко и сводят с ума, вышибая из головы все запреты и сомненья. А он целует, прихватывает, ласкает так упоительно и смотрит на меня бесконечно нежным взглядом, что сердце то разгоняется чугунным маятником, то бьется через раз…

Дей

— А ну стоять! — рубанул по ушам окрик, и я даже не сразу понял, то ли это кто-то подумал, то ли сказал. Прийти в себя никак не получается, перед глазами дрожит белесый туман, все мое существо сконцентрировалось на потрясающе темно-синих глазах, которые смотрят на меня немного растерянно, но так горячо, что и без того ушедшее в дезорганизацию сердце начинает делать совсем уж неистовые вещи. Люси тоже услышала окрик, но голову не повернула, и я не могу оторвать взгляда от ее лица, стараясь запечатлеть его в памяти и ни о чем потом не жалеть… — Руки, быстро! — рявкает человек, явно наставляя на нас оружие. Люси судорожно вцепилась мне в плечи, я тоже ее не отпускаю, потому что боюсь, что она упадет. Опасности человек не представлял, и ей и мне об этом известно, потому что он… — Парни, у меня тут двое, — говорит он в рацию. — Похоже, кочевники, куча трупов, и… Руки, я сказал! — это уже нам.

— Риз, мы, правда, не должны! — Люси смотрит на меня умоляюще, будто бы я сейчас начну с ней спорить, мелко-мелко качая головой.

— Люси, прости меня… Я не хотел… То есть нет, наоборот все, я слишком… сильно этого хотел, но я клянусь тебе… — я смотрю на нее, понимая, что от того, что я сейчас скажу, будет зависеть все наше дальнейшее общение. — Это было самое прекрасное, что произошло со мной за всю мою жизнь.

Ее глаза увлажнились, а я совершенно не знаю, о чем она думает и это меня просто обескураживает. Даже не представляю, что сказать ей, потому что, хоть она и отвечала мне, может быть, она злится на меня сейчас, или отчаянно жалеет о содеянном…

— Просто нам не надо больше этого делать, Риз… Понимаешь?

— Конечно. Как скажешь, Люси, я только хочу, чтобы ты была счастлива, прошу, пожалуйста…

— Да это же дочка лидера! — вскрикивает второй бесстрашный, который подошел к нам чуть позже. — Лусия Эванс, точно! — радостно уточняет он, и Люси поворачивается к нему, выпутываюсь из моих объятий.

— Рейф! — закричала она так громко, что у меня заложило уши. — Вы что… вы в рейде? В патруле?

— Мы тебя ищем уже больше десяти дней, Люси! Твой отец…

— Где он? Где Эрик? — она стала оглядываться, а от дороги к нам уже идет отряд бесстрашных.

— Эрик… — бесстрашный замялся, а Люси обступили парни и девицы. Среди прочих я заметил молодого человека, явно командира этой группы — его форма чуть отличалась от остальных.

— Рендел, что с отцом? Скажи мне, прямо сейчас!

— Лидер Эванс два дня назад уехал вместе со всеми старшими бесстрашными отражать атаку на воздушный полигон. Он искал тебя, до последнего, но без него там сейчас никак…

— Все так серьезно?

— Более чем. Мы уже почти потеряли надежду тебя найти, сюда забрели случайно, услышали выстрелы… — ну насчет случайности, я бы поспорил, на самом деле. Случайностей не бывает, вероятнее всего, это Парень их приманил, иначе сто лет бы они здесь нас не нашли. Да и выстрелы тут раздаются довольно далеко, так что... — А кто это с тобой?

Люси оглянулась, посмотрев на меня обеспокоенно, и закусила губы.

— Это Риз. Он кочевник, но он спас меня во время нападения стервятников и вел к стене. Видишь, мы почти уже дошли, но они опять на нас напали, пришлось отбиваться…

— Все это очень странно, — нахмурился бесстрашный. — Но, как бы там ни было, нужно двигать в город. Вы знаете как выйти отсюда к дороге?

— Я знаю, — подал я голос. — Если вы позволите, я мог бы показать.

Бесстрашный, которого Люси назвала Рендел, сцепил челюсти, и оглянулся на свой отряд.

— Люси, мы должны арестовать его. Он кочевник, а у меня есть приказ…

— Мы говорили с отцом об этом. Лидер одобрил желание этого молодого человека присоединиться к нам, за его заслуги. Он спас меня на подъезде к полигону, вытащил из переделки со стервятниками. И у Риза действительно есть что рассказать, нам нужно быстрее добраться до города. Черт, как жаль, что отца нет…

— Ладно, давайте выбираться отсюда. С чужака глаз не спускать!

Люси нахмурилась, но ничего не сказала, а бесстрашный, который с самого начала подошел к нам, так и держит меня на мушке. Я пошел вперед, пронзаемый неодобрительными взглядами и не совсем радужными мыслями в свой адрес. Люси злилась, но, видимо, понимала, что она мало что может сделать с настороженностью членов своей фракции по отношению ко мне.