Затворник - Сергей Волков

— Говоришь, ты вольный человек. Зачем же приехал?

— Приехал помочь вам город отстоять. Потому мне княгиня и дала знак.

— И каким ты нам поможешь? Может, ты целый полк возишь за пазухой?

— Не вожу. А помогу вам тем, что от ыканских стрел и мечей вы защититься можете. А злыдни с вами будут биться невидимым оружием, от него как защититесь? А тут я. Мы с ними — старые знакомые, еще по позорным годам. Послушайся княгиню, воевода! Она мне поверила, и ты поверь — позволь я при тебе останусь!

— Княгиня Стройна славится умом. — сказал Рокот. — Раз она тебе поверила… А ты тоже колдун, что ли?

— Колдую помаленьку. Но не так, как злыдни. Их время ночь, мое — день.

— А князь Смирнонрав, говоришь, он в Каяло-Брежицке? Получается, что он с самого Засемьдырска приехал.

— Да. Он давно узнал, что Степь готовится идти на вас воевать, потому он и вышел из Засемьдырья.

— И ты с ним? — спросил Рокот.

— Нет. Я своим путем сюда шел с товарищами, а в дороге и князя встретил. Его я тоже знаю.

— А Смирнонрава откуда знаешь? — спросил Рокот.

— Я в его уделе часто бывал в позорные годы.

— Ладно, что с тобой сделаешь. — сказал воевода — Оставайся, не гнать же тебя обратно, когда у нас людей в обрез. Да и княгинино слово нам — указ.

Вот, что: Как тебя…

— Молний.

— Молний… Имя-то какое у тебя! Дай Небо, чтобы ты его носил поделом… Скажи мне: Ты с Каяло-Брежицка приехал. Слышат там нашу беду?

— Слышат, воевода! — уверенно сказал Молний — И не только там. Во всей ратайской земле слышат про вашу беду. Еще кровь не остыла там, где ваши воины ее пролили в степи, а в Каяло-Брежицке уже собираются новые полки, чтобы спасать вас, и страну. Верь — придет твоему городу помощь! Нужно только продержаться.

Едва Рокот позавтракал, и собрался идти справлять воеводство, как у городских ворот завыла труба. Прибыл посол, со словом к городу от великого кагана. Рокот поспешил к воротам, туда же велел собраться боярам и старшинам. Пошел и Молний.

Послом на этот раз был не Большой Человек, а среднерослый худощавый ыканин лет около сорока, в сияющей чешуйчатой броне. Суровое лицо его было гладко выбрито, волосы стянуты на затылке в толстую косу. Под мышкой воин держал шлем, обшитый черным шелком. На левом боку висел кривой меч без всяких украшений. А вот сопровождавший его седой переводчик был тот самый, что и при Великом Посольстве, да и бунчук о шестнадцати хвостах был точ-в-точь как у парламентера под Каяло-Брежицком. Еще полдюжины конных слуг стояли позади.

Посланник заговорил жестким твердым голосом, и толмач вторил ему, пронзительно выкрикивая слова:

— Я, быръя великого кагана Ыласы и начальник над тысячей всадников в его войске, говорю слово великого кагана!

Всадник за спиной быръя поднял длинную прямую трубу, и протрубил так, что гул снова пронесся через весь город. Вслед за этим посол продолжил:

— Великий Каган Ыласы, да пошлет небо ему сто пятьдесят счастливых лет, владыка в Великой Степи над людьми, животными, землей и водой, и всем кроме неба над Великой Степью, гроза всех своих врагов, ласкатель подданных, хранитель священных законов, справедливый судья, покоритель земель на сто дней пути, усмиритель бунтов и податель всяческой милости, повелевает вам, жители города Каиль подчиниться ему и выполнить его волю:

Уплатить великому кагану дань: С города — пять тысяч денег, двести пятьдесят добрых коней, и с каждого двора в городе — по мешку зерна.

Допустить в город слуг великого кагана, чтобы подсчитать дворы и определить точный размер дани, и чтобы укрепить над воротами города знак великого кагана — С этими словами быръя указал рукой на черный бунчук — Поклясться, что никто из жителей города не станет воевать против кагана и не сделает его воинам и подданным никакого зла. Для доказательства этого дать в заложники шестнадцать больших бояр с их женами и детьми.

Тех, кто принимает условия великого кагана, коснется его милость. Они не будут лишены ни жизни, ни имущества, чести их не будет нанесен никакой урон, а черный бунчук великого ыласы над воротами послужит городу защитой от всех врагов, настоящих и будущих!

Город Острог-Степной в вашей земле уже принял такие условия, и жители его увидели милость великого кагана. Князь Мудрый, который призрел дружбу и добрые намерения великого кагана, увидел его силу и решимость!

Вот слово великого кагана тем, кто внемлет! Тем, кто не внемлет — вот, что!

Один из слуг позади подал тысячнику продолговатый сверток. Посол размотал его, и поднял, показывая всем, кусок деревянной тележной оси длинной в локоть, с бабкой для крепления колеса. Подержав каганский подарок над головой, быръя швырнул деревяшку к воротам.

— Каков будет ваш ответ? — пересказал толмач слова посланника.

— Вот, что: — ответил Рокот — Я не князь, а Каиль это не мое владение. Меня люди выбрали. Без совета с ними, я не могу ответить.

Переводчик негромко сказал послу несколько слов и, когда тот ответил, прокричал прежним голосом:

— Великий каган велел ждать вашего ответа вот это время!

Тут же тот всадник, что трубил в рог, спешился, выбежал вперед и поставил на дорогу большие песочные часы. Песок в них тоненькой струйкой посыпался в нижнюю чашу. Посол молчал.

Рокот спустился со стены и велел вестовым в два счета созвать всех бояр и старост, которых не было при оглашении каганского слова. После воевода сообщил собранию условия, что назначил Ыласы, и спросил:

— Как нам быть, господа?

Господа молчали.

— Условия и правда, добрые… — сказал, наконец, один из улицких, не очень уверенно.

— Добрые-то они добрые. — ответил Свирепый — Только еще выполнит ли их каган? Такое ли его слово твердое, как этот быр-мыр тут ыкает?

— Как нам это узнать? — спросил Рокот.

— Ты говоришь, — сказал другой боярин, из младших — что Острог-Степной ему сдался, и увидел, какова милость кагана. Вот если это проверить?

— Дельно! — сказал Свирепый — Раз они нам велят дать заложников, значит и острожские у них должны быть в заложниках. Пусть их сюда приведут, с ними мы и поговорим.

— Это хорошо придумано. — согласился Рокот.

— Было бы хорошо, — сказал Молний — если бы против нас были не злыдни.

Бояре и граждане обернулись на странного незнакомца.

— Почему? — спросил воевода.

— Они могут над человеком потрудиться так, что он, чего сам не хочет, и то скажет. Иначе надо.

После недолгого молчания, один из старост, ветхий седой дед, сказал:

— Прав он. Заложников могут и околдовать, и обольстить, и запугать. Сказали же — требуют заложников с женами и с детьми. Вот пригрозят им, что жен и детей перебьют — так мало ли, что тогда они нам скажут! Если про Острог-Степной узнавать, то самим туда ехать, и смотреть своими глазами.