Затворник - Сергей Волков

Если была в этом предании правда, и некие каяле жили раньше в миротворовом уделе, то земля их была на левом, восходном, берегу. Так объяснилось бы непонятное имя крупнейшего города этой области — Каиль.

У запертых, как уже повелось, закатных ворот Каяло-Брежицка Смирнонрав назвал себя страже. Тут же сбегали за Бобром, и тот, с тремя десятками воинов, сопроводил князя и всех его спутников к мосту на Струг. Княгиню оповестили так же срочно, и Стройна со свитой уже встречала свояка на въезде в верхний город. В Смирнонраве она без труда узнала мужниного брата — так же высок и худощав, такие же темно-русые волосы, даже черты лица похожи, разве только один глаз косит к носу. Даже одних лет на вид — хотя и был Смирнонрав намного моложе, но больше состарился…

Спустившись с коня, Стройна вышла впереди своих людей на середину дороги. Смирнонрав тоже спешился.

— Здравствуй, светлый князь! — сказала она, земно поклонившись — Ты брат моего мужа, и мне будь братом, и дражайшим гостем! Добро пожаловать под нашу крышу!

Князь и княгиня обнялись.

— Здравствуй, Стройна! — сказал Смирнонрав — Нам по дороге встретился посланник от тебя в Храбров, и сказал дурное — что все стружское войско погибло, а сам брат пропал. С этим ты гонца послала? Есть вести о Мудром??

Княгиня покачала головой:

— Я знаю то, что люди говорят. Сначала в город прискакал гонец из Каили с таким известием. Потом несколько бояр, которые с мужем уходили в поход, вернулись порознь. Все говорят, одно: что Мудрого, и его войско, злыдни побили в поле за Каилью. А убит князь, или в плену, никто не знает. Его с тех пор ни живым, ни мертвым никто не видел.

— Но да полно пока об этом. — сказала Стройна — Низкий поклон тебе, брат, что ты явился к нам на помощь. Мы здесь ждали многих полков со всей ратайской земли, молили о подмоге князей и воевод, но тебя, из твоего далека, не ждали увидеть. А вышло так, что ты один и отозвался на нашу мольбу! О делах держать совет будем потом, а сейчас за стол, да пусть твои люди отдыхают с дороги. Вижу, вы страшно измучались!

— Благодарим! — сказал за всех Смирнонрав.

— Светлый князь! — сказал вдруг Молний — Мне позволь, с тобой не оставаться.

— А что такое? — спросил князь.

— Сам видишь, князь, какие наши дела неясные. Что да как там, под Каилью, случилось, точно неизвестно. И что Ыкуны, с их вожаками, теперь делают — тоже неизвестно. Так я туда поеду, да сам погляжу. А будет нужно — еще помогу там город удержать, пока вы здесь с силами не соберетесь.

— Даже не передохнешь? — удивился князь.

— Там передохну! — усмехнулся Молний — Попроси только княгиню, чтобы она мне дала свежего коня порезвее, да на смену — еще другого такого же.

— Будет у тебя два хороших коня, сестра? — спросил Смирнонрав.

— Что ж, найдутся. — сказала Стройна слегка озадаченно — Только не понимаю, как один человек поможет защитить город от вражеского войска, какой бы богатырь не был…

— Этот еще как поможет! — сказал Смирнонрав — Я его, княгиня, давно знаю! Помоги ему.

— Хорошо. — согласилась Стройна. — Сию минуту будут тебе кони. Остальных прошу ко мне на двор.

— Светлый князь! — сказал Молний — Окажи мне еще честь! Позволь мне в Каили назваться твоим доверенным. Чтобы все, что я ни скажу, было как из твоих уст!

— Хорошо! — ответил Смирнонрав — Знаю, что злого ты не замыслишь, поэтому смело говори в Каили от моего имени! Только я ведь не чеканю знаков для такого случая, как с этим быть?

— Дело я дам. — сказала Стройна — Я городом правлю вместо князя, и княжеский знак тебе принесут, никто не посмеет оспорить! Раз мой брат Смирнонрав говорит, что ты дурного не замышляешь, то я тоже так скажу!

— Благодарю, светлая княгиня! — поклонился Молний Стройне в пояс.

Смирнонрав и его дружинники въезжали в ворота Струга, а Молний остановился проститься с товарищами.

— Братья! — сказал он — Мне снова в дорогу, а вы оставайтесь. Город берегите, и князя тоже. За меня не бойтесь.

— Да как за тебя не бояться, брат! — сказал Коршун — Ты почему сам-то так срываешься, не подумав, не посоветуясь? Никак без этого, что ли?

— Никак. Если не помочь, то будет со всем краем то же, что было при Затворнике, а то и хуже! Против Каяло-Брежицка не одна человеческая сила. И здешним людям тоже одной человеческой силой никак не справиться. Князь Мудрый разбит, теперь перед ыкунами Каиль, а если она падет, тогда и сюда злыдням дорога совсем открыта. Надо ехать их там встречать.

— Не страшно? — спросил Рассветник — Одному против их всех. Возьми кого-нибудь с собой?

— Меня возьми. — сказал Клинок.

— И меня! — сказал Коршун — Рассветник здесь нужен, а я с тобой поеду!

— Нет. — отказался Молний — Туда гуртом ехать — гуртом и помирать при случае. А вы если здесь вместе будете — так и мне спокойнее, вместе как-нибудь не пропадете, и князю с княгиней будете полезнее. Вы все здесь нужны. А то, что страшно — так это привыкать, что ли! Не первый раз, наверное, нам такие щи хлебать! Посмотрим!

— Ты, пильщик! — обратился Молний к Пиле — Не робеешь?

— Мне-то что… — сказал Пила. На самом деле ему было очень даже «что». Он чувствовал приближение своей истории к самой страшной части, и где-то в душе даже жалел, что так скоро согласился в нее вляпаться.

— Добро! — сказал Молний, то ли не увидев тревоги Пилы, то ли хорошо ее понимая, но подбадривая парня — Рассветник! Следи чтобы Клинок хорошенько его учил!

— Буду следить, брат! — усмехнулся Рассветник.

Дождавшись, когда за ворота выведут присланных княгиней коней, и принесут дело, Молний обнялся на прощание с товарищами, сел в седло и скрылся среди темнеющих улиц.

«Вон, какие они! — дивился про себя Пила, глядя Молнию вслед — Другим говорит — погибнете мол, если пойдете, а сам идет, глазом не моргнув! Да еще идет в самый огонь, один против всех злыдней и всех кочевников! Не удивительно, что их учитель победил самого Затворника, если у него ученики такие!»

Тем же вечером, в тот же самый час, Голыш вел по полю под уздцы своего конягу с деревянным князем, и уже собирался устраиваться на ночлег. Ни деревушки, ни хоть маленького хуторка не было кругом, сколько ни гляди. Но Голыш из-за этого не особенно расстраивался. «На то и военный поход» — думал он, даже немножко гордый оттого, что находится в походе, и может так про себя думать. К тому же ночевать под открытым небом засемьдырскому охотнику приходилось половину ночей его жизни. И то — на его далеком севере, часто на морозе, под снегом или проливным дождем. А здесь, теплой степной ночью, в безветрии, да в сладостном запахе цветов и трав, под стрекот кузнечиков. Да в боярских хоромах в спальне на перинах, и то так не выспаться!