Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес - Пелам Вудхаус

– Это я? Умею? Да ты поспрашивай ребят, умеет ли Суп Слаттери вскрывать сейфы! А что, тебе требуется по этой части дельце обтяпать? – спросил Слаттери, заметив чудное выражение на лице собеседника. – Если требуется, только шепни.

Пэки от души застонал. Дикая ирония жизни подавляла его. С самого начала вылазки ему только и требовался доброжелательный друг, умеющий вскрывать сейфы, а теперь, когда он его обрел, слишком поздно. Он снова попечалился о глупой своей гордыне, толкнувшей его на ссору с Геджем.

– Нет! – вздохнул он. – В данный момент, боюсь, нет.

Пэки растоптал бесплодные зародыши мыслей о том, как все могло бы обернуться.

– Расскажи, – попросил он, – а что стало с другими?

– С Геджем и Блиссаком?

– Да. Я рано ушел.

Суп загрохотал готовым извергнуться вулканом. По-видимому, то был его способ выражать веселье.

– У-ух, парень! Много потерял! Цирк! Ну тебе чистый цирк!

И загрохотал снова.

– Сижу я, понимаешь, за столом. Ясно? А рядом фрукт этот, Гедж. Угрюмый, прям туча!

– Он таким уже был, когда я прощался.

– Ну так вот, веселее он не стал, уж поверь. Бурчит что-то, швыряется чем ни попадя. А потом повернулся ко мне и стал плакаться на сантехнику в Шату этом, ну, где он живет. Говорит, никуда она не годится.

– Бачок протекает?

– Да. Ну и еще всякое. Так вот, только-только он разошелся, а парень этот, Блиссак, ну, помнишь, еще плясал в одиночку, вернулся за стол, подкрепиться. Подкатил он, значит, а тут Гедж разоряется насчет сантехники, так и чешет, так и чешет.

– Недурная ситуация. Драматическая.

– А то! Блиссак этот вдруг распрямился и как заорет: «Что такое?» Гедж говорит: «То есть в каком смысле?» Блиссак так это спрашивает: «Значит, не нравится наша сантехника?» – «Прогнила вся насквозь». Блиссак кричит: «Ну-ка повтори!» А Гедж этот берет да повторяет. Я глазом не успел моргнуть, они уже катаются по полу. Ну я, как бы рефери, велю им разойтись. Куда там! Только минуты через две удалось мне отодрать их друг от друга.

Все симпатии Пэки были на стороне виконта. Ни один уважающий себя человек не потерпит поругания отчей сантехники.

– Вполне согласен, – подхватил Слаттери. – Я так Геджу и сказал, когда отцепил его от виконта. «Разве красиво, – попенял я ему, – хаять чужую сантехнику? Это ж его родной дом! Разве так можно?» Проняло, расплакался прямо в салат. Ну, стал я урезонивать Блиссака: не заводись, говорю, смотри на вещи просто. Помирились мы снова, ну дружки – неразлейвода! Пока они вглухую не отключились, славненько так все шло.

Запнувшись, Слаттери взглянул на Пэки с немалой обидой. Он считал, что любопытную эту историю рассказывает очень даже увлекательно. Однако парень явно впал в транс и не слушает его! Застыл как деревянный, уставившись куда-то в ночь.

– Конечно, если тебе неинтересно…

Пэки обернулся. Глаза у него странно блестели.

– Ты сказал, они отключились?

– Упились вглухую. Свалились прям там, и лапки кверху.

– А что же стало с их телами?

– Ну я уж позаботился. Блиссака усадил в такси и транспортировал в отель.

– Так. А Гедж?

– Его посадил в другое и отправил в Шату. Наказал шоферу звонить в дверной звонок, пока кто не появится, и передать труп, посоветовав, пусть его положат на лед.

Слаттери самодовольно приостановился, донельзя гордый собой: оказавшись в роли папаши двух собратьев, он так замечательно проявил себя. И опять уловил, что внимание публики рассеялось.

– Ловко я все обстряпал, а? – робко поинтересовался он.

– Извини, – виновато вздрогнул Пэки. – Задумался. У меня мелькнула идея, со мной это не часто случается, а когда случается, эти идеи прямо-таки нокаутируют меня.

– Идея?

– Да вроде того.

– А какая?

– Да так, ничего особенного. Правда, это давно меня грызло, а теперь – как озарило. Послушай, ты сейчас в состоянии сойти на берег? Если да, я перевезу тебя на шлюпке. Мне бы хотелось перекинуться словечком с Виком.

– Что еще за Вик?

– Да твой приятель, де Блиссак. Ты сказал, что отправил его обратно в отель. Как ты считаешь, есть шанс, что он уже очухался?

– Вроде есть. А зачем он тебе?

– Да так, нужен. Это все идея.

– Точно не знаю. Лично я сейчас не прочь бы спать завалиться.

– Вот и прекрасно. Тогда сразу и отправимся. Кстати, а это твое предложение взломать для меня сейф остается в силе?

– Брат! После того, что ты для меня сделал, я для тебя Национальный банк взломаю! – с жаром заверил Суп.

2

Виконт де Блиссак был крепко скроен, прочно сшит. Многие в его состоянии так и валялись бы там, где их свалили, до следующего утра. Но не успело и часа миновать после того, как носильщики уложили его на постель в номере отеля «Дез Этранжэ», как он был, можно сказать, на ногах. Точнее, он набрался сил доковылять до раковины и выпить пинту-другую воды из стоявшего там кувшина, а потом, намочив губку, приложить ее к пылающей голове.

Только-только успел он снова намочить губку и бережно провести ею по лбу, как услышал, что стучат в дверь. Еле доплетясь до порога, он эту дверь открыл и узрел своего приятеля Пэки.

– Привет, – слабо промямлил виконт, не в силах разобраться, рад он визиту или нет. По какой-то причине им владела апатия, ему хотелось отдыха и одиночества.

Пэки не отозвался. Пройдя в комнату, он с величайшей осмотрительностью прикрыл за собой дверь, будто швейцар на экстренном заседании Черной Руки, которому приказано проверить, чист ли горизонт.

С растущим неудовольствием виконт наблюдал за ним.

– Что ты странное делаешь? – осведомился он.

– Тс-с! – прошипел Пэки.

Виконт, усевшись на кровать, сжал голову руками. Он был не в настроении для подобных штучек. Взглянув через минуту, он обнаружил, что Пэки с тревогой уставился на него.

– Вик!

– Я тебя слушаю.

– Крепись, старина!

– А что такое?

– У меня дурные вести.

В висках у виконта стрельнуло. Все эти подходы вынудили его напрягать мозги, а ему было необходимо хоть на какое-то время дать им роздых.

– Дурные? Вести?

– О бедняге Гедже.

– Гедж? А что происходит с Геджем?

– Очень сомнительно, что он выздоровеет.

– Он, – испугался виконт, – в автокатастрофу попал?

– Вик, – укорил Пэки, – я ведь тебе друг. Чего со мной-то в кошки-мышки играть? Я не полиция.

– А полиция при чем?

Подкравшись к двери, Пэки рывком распахнул ее и, явно успокоенный, вернулся к кровати, где опустил братскую руку на плечо приятеля.

– Одно можно предпринять. Затаись тут, пока охота не уляжется.

– Я не понимал.

Брови у Пэки взлетели.

– Ты шутишь!

– Не понимал ни слова, что ты там рассказывал.

– Ты что, забыл про драку с Геджем?

– А что с ней такое?

– Что? Да ты, считай, человека убил!

Виконта с кровати как сдуло. Он вытаращил глаза.

– Но, Пэки, и всего-то была небольшая потасовка. Без таких и не обходится. Ты что ж, сказать хочешь, будто я серьезно зашибил человека? Геджа этого? Мы же с ним потом сидели вместе и опрокинули пару рюмок. Он целехонек как некий огурчик.

– A-а, так ты про первую драку говоришь?

– Неужто случилась еще одна?

Потрепав друга по плечу, Пэки отвернулся.

– Что происходит? – слабо вопросил виконт.

– И не спрашивай.

– Но когда?..

– Нет, не спрашивай. Если забыл, так лучше тебе и не знать. Еще разнервничаешься.

– Я уже разнервничаю!

– Есть шансик, совсем хиленький, что все обойдется, но только если ты заляжешь на дно. Слава богу, ты был в наряде ящерицы. Эта штука скрывала лицо. Вряд ли кто сумеет тебя опознать. Но рисковать все-таки не стоит. Носа из этой комнаты не высовывай дней десять. Это ты, надеюсь, понимаешь?

– Но, мой Пэки, я же договаривался приезжать в шато!

В глубоком смятении виконт глядел на Пэки. По выражению его лица он видел, что друг совершенно упустил из виду это обстоятельство.

– Н-да. И то верно, – задумчиво процедил Пэки. – Конечно…

– Предположим, я не приехал. И что тогда? Геджи тут же телеграфировают маман…

– Ну, сам-то Гедж, боюсь, еще долго не сможет телеграфировать. Если вообще сможет… Очень опасаюсь, что свою последнюю телеграмму он уже отбил. – И Пэки погрузился в задумчивость. – А знаешь, Вик, – вдруг очнулся он, – есть ведь один выход! Сам ты в шато ехать, безусловно, не можешь, это очевидно. Премилая ситуация: приезжаешь ты туда, тебя провожают в спальню, а ты вдруг остановишься на лестнице и спросишь дворецкого: «Что за непонятные звуки я слышу? Кто-то играет кастаньетами?» А он ответит: «Нет, сэр. Это предсмертные хрипы мистера Геджа, сэр». Так не годится! Ты и сам понимаешь. Знаешь, как все можно бы уладить? Вместо тебя поеду я. Ни для кого другого я бы на это не пошел! Ни за что! Но ты мне друг. Я выручу тебя из передряги. В шато поеду я!

– Но, мой Пэки!..

– Миссис Гедж тебя никогда не видела. А мистер Гедж, хотя и видел, гостей принимать не в состоянии. Прекрасно все получится!