Вне зоны доступа - Келли Хармс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда думаешь, я великолепна? – улыбнулась я.
Дьюи поднял руку.
– Не начинай. Ты уже назвала меня другом. Мне не хочется делать вид, что я просто льщу тебе. Да и ты точно знаешь, как выглядишь. Тебе пришлось буквально сбросить свой телефон со скалы, чтобы не делать селфи.
Я вздрогнула.
– Как будто мама сказала! Вы, ребята, говорили обо мне?
Он улыбнулся.
– Виновен. Я действительно спрашивал ее о тебе. Кто-то новый и… Интересный… появился по соседству, конечно, я спросил.
– И она сказала тебе, что я тщеславная? – печально спросила я.
– Она сказала мне, что ты какая-то интернет-знаменитость. Или была ею. Я предположил, что гибель телефона могла означать, что ты уволила себя.
– Я взяла небольшой отпуск, – сказала я. – Перерыв. Чтобы стоять… Хм… – Я подумала о чувстве, которое испытала здесь, у огня под звездами. – Твердо стоять на ногах.
– И как проходит отпуск? – спросил он.
– Очень хорошо, – признала я. – Лучше, чем я об этом думала. Оказывается, половина моих причин стать телефонным наркоманом была основана на абсолютной чепухе.
– Например?
– Я думала, что технологии делали мою жизнь намного проще, – ответила я. – Я имею в виду карты, навигацию, интернет-магазины, банковские приложения и тому подобное.
– Мне все это нравится, – отметил он.
– И мне тоже. Но только тогда, когда я действительно еду туда, где никогда раньше не была, или покупаю то, что мне действительно нужно, или автоматизирую свои счета. Когда я использую карты для сложного планирования поездок, на которые у меня никогда не будет времени, или делаю покупки в Интернете, чтобы убить время в ожидании в аптеке, или получаю уведомления о пополнении моего пенсионного счета два раза в день, я ненавижу эти вещи. Я никогда не понимала, насколько они были надоедливыми. Гораздо менее безумно просто на миг остановиться.
Дьюи мягко улыбнулся в огонь.
– Похоже, ты успешно встала на ноги, – сказал он.
– Проблема в том, что в какой-то момент мне придется вернуться к реальной жизни.
Дьюи нахмурился.
– Вернешься? – спросил он. – Большинство наркоманов возвращаются к употреблению после реабилитации?
Я закатила глаза.
– Зависимость от телефона – не то же самое, что зависимость от героина.
– Конечно, нет, – заверил он. – Зависимость от телефона убивает гораздо медленнее.
Мои плечи опустились.
– Признаю, часть моего плана заключалась в попытке притвориться, что мне никогда не придется возвращаться ко всему этому.
– А придется? – спросил он.
– Придется. Это моя работа. Да и просто жизнь. Даже если это настоящая зависимость…
– Что вполне вероятно…
– Очень даже вероятно, – подтвердила я. – В этом мире не так много людей, которые могут полностью избежать цифровой жизни. Мы платим налоги, заказываем пиццу, узнаем новости, разговариваем с друзьями и слушаем музыку – онлайн. Мои друзья разбросаны по всему миру. Мы бы потеряли связь, если бы не могли общаться на Pictey.
– И что они сказали о твоем плане цифрового воздержания? – поинтересовался Дьюи.
Я сделала паузу.
– Честно говоря, я понятия не имею, думают ли они что-нибудь об этом. Либо они не заметили, что меня нет, либо заметили, но не могут связаться со мной. Если бы мне пришлось гадать, – признала я, – я бы поставила на первое. На самом деле у меня было не так много настоящих друзей со времен колледжа. А друзей по колледжу я не видела уже много лет. У них мужья и дети. У меня есть работа и… Работа. Да и когда Майк был еще жив, он был лучшим другом, который когда-либо мог быть у девушки.
Дьюи кивнул.
– Трудно заводить друзей во взрослой жизни. Я познакомился с несколькими милыми отцами, когда Леа была маленькой, и друзья ее мамы время от времени звонили, но теперь Леа сама выбирает себе друзей и оставляет меня в стороне, мы совсем потеряли связь. Вот почему так трудно отказаться от социальных сетей, – добавил он. – Это единственный способ увидеть, как поживают мои старые друзья, как растут их дети.
Я понимала его.
– Это маленькая ниточка связи, которая кажется слишком ценной, чтобы ее разорвать. Без этого одиночество и правда может доконать тебя.
– Но тебе не одиноко, не так ли? Потому что, если это так, то был бы не прочь дружить с тобой, – улыбнулся Дьюи.
– Мы уже друзья, – кивнула я ему. – Правда же? Тебе будет довольно сложно жаловаться, что тебя оставили во френдзоне, если мы не будем друзьями.
Он улыбнулся.
– Хорошо, тогда у тебя недавно появился один настоящий друг. И мы даже встретились не в Интернете.
Я тоже улыбнулась.
– Знаешь, проблема в том, что, если бы я не выбросила свой телефон, не думаю, что мы были бы друзьями.
– В самом деле? Это почему?
Я посмотрела ему прямо в глаза.
– Ну, думаю, что, возможно, мы бы уже переспали.
Дьюи покраснел. Даже в свете костра я заметила, как он розовый.
– Кхм… – Он кашлянул. – Есть у вас пиво в этом вашем лагере?
– Синий холодильник, – указала я на запирающийся ящик со льдом, который мама поставила дальше всего от нашей палатки. – Принеси мне тоже, ладно?
Когда Дьюи вернулся, я сказала:
– Извини, если я тебя смутила. Но ты всегда говоришь то, что думаешь, и мне это нравится. Я подумала, что стоит тоже попробовать.
Он открыл две банки и протянул мне первую.
– Я полностью за радикальную честность, если она проходит через три фильтра, – ответил он.
Я удивленно посмотрела на него.
– Никогда бы не приняла тебя за буддиста.
– Будда не говорил, что все сказанное должно быть правдивым, добрым и необходимым, – возразил он. – Или, по крайней мере, официально нет. Происхождение этой фразы до сих пор неизвестно. Но для меня это хороший фильтр для «шуток отца».
Я засмеялась.
– Я правда думала, что это был Будда. Я приписывала ему эту фразу много раз. И никто никогда меня не поправлял, – добавила я. – Как ты думаешь, кто это сказал? Руми?
– Наверное, нет, – ответил Дьюи. – Я читал, что Руми был за более свободное выражение мнений. Он говорил: «Поднимись ночью на крышу в городе души. Пусть все поднимутся на свои крыши и споют свои ноты!»
– «Пойте громко!» – закончила я за него. Эта цитата одна из моих любимых. В мои более активные дни занятия по йоге я была большой поклонницей цитат Руми, с которых я любила начинать.
Дьюи посмотрел на меня и улыбнулся.
– Вовсе и не удивительно, – небрежно ответил он. – Просто модная интернет-знаменитость, цитирующая Руми во время кемпинга в глуши.
– Ты не хуже, – согласилась я. – Просто птицевод-одиночка, воспитывающий эрудита и обсуждающий великих философов. В гамаке.
