Чаша и Крест - Вера Семенова

— Я вас всех научу уважать меня! — быстро обшарив взглядом зал, он уперся в группу дворян, сидевших на одном из самых удобных мест — далеко от дымившего камина и от шумных скамей со студентами. Их было трое, они спокойно о чем-то говорили, почти не прикасаясь к стоявшим перед ними кружками с вином. — Сейчас я сам выброшу этих нахалов, а ты неси вино и еду вон к тому столику!

Шависс двинулся через зал, задевая всех своими ножнами и положив руку на эфес. Гвардейцы быстро построились и двинулись за ним — видимо, подобные ухватки своего начальника были им не впервой.

Женевьева с интересом оглянулась на трактирщика.

— Он что, часто так себя здесь ведет? — спросила она.

— Не имею чести знать вашего имени, сударыня, и опасаюсь невольно оскорбить вас утверждением, что зачастую господин дейтенант ведет себя еще хуже, особенно когда выпьет…

Женевьева сдвинула брови:

— Вы ведь не всегда содержали трактир, верно?

— Увы, сударыня, я был церемонимейстером при прошлом дворе. До того, как достославный первый министр, да пошлет ему небо долгие дни…

Женевьева перебила его:

— При прошлом или при нынешнем дворе вы приобрели привычку говорить не то, что думаете?

Трактирщик-придворный покачал головой.

— А всегда ли говорите, что думаете, вы сами, сударыня, — он запнулся, — не имею чести знать вашего имени…

— С некоторых пор я пользуюсь роскошью не скрывать своего имени, — отчеканила Женевьева. — Я Женевьева де Ламорак.

И сейчас выражение печального лица трактирщика почти не изменилось, он только грустно покачал головой.

— В таком случае осмелюсь счесть, сударыня, что вам когда-нибудь может пригодится то, что я вам предложу. Если вы когда-нибудь снова будете проезжать в этих краях, но уже без сопровождающих, которые вам не слишком по сердцу, вы всегда можете рассчитывать на бесплатный ночлег и ужин.

Женевьева перегнулась через стойку и схватила его за руку.

— Ты знал моего отца? Ты его видел при дворе?

Тут крики в зале стали настолько громкими, что невольно отвлекли ее и заставили снова посмотреть на Шависса. Обстановка вокруг него была уже напряжена до предела. Три человека, которых он пытался прогнать с места, уходить не собирались. Но реагировали на это по-разному.

Один из них, высокий и широкоплечий, с копной густых пшеничных волос, вскочил на ноги, и теперь размахивал шпагой и рычал:

— Как посмела всякая гвардейская собака нам приказывать?

Двое других остались сидеть. Второй, тонкий и миловидный юноша с удивленно приподнятыми бровями и нежным лицом, не поднимаясь с места, вертел в пальцах маленький кинжал, но было видно, что он прекрасно умеет им пользоваться. Третий сидел вполоборота и казалось даже не замечал угрожающе сомкнувшихся вокруг гвардейцев и что-то орущего Шависса.

— И что теперь будет? — спросила Женевьева у трактирщика. — Интересно, почему он именно к ним привязался?

— Будет, определенно, драка, — со своей привычной интонацией ответил трактирщик. — Поскольку эти господа не из тех, кто склонен уступать, особенно господам гвардейцам. Вы, наверно, недавно в Круахане, сударыня. У них на плащах синие ленты, значит, они из свиты господина Тревиса, а у них с гвардейцами первого министра что-то вроде войны.

Тревис — уже второй раз за день она слышала это имя. Когда-то отец упоминал его как дальнего родственника, и это было особенно интересно, учитывая, что все связанные с родом Ламораков закончили свои дни в тюрьме или на плахе.

Женевьева вскинула голову и быстро начала проталкиваться сквозь толпу к Шависсу и гвардейцам, которые как раз тянули шпаги из ножен, готовясь напасть. Она успела как раз вовремя, чтобы проскочить под рукой одного из гвардейцев и схватить за рукав Шависса, бросающегося в атаку.

— Что это вы затеяли? Немедленно прекратите! — громко крикнула она, стараясь перекричать поднявшийся шум…

Она стояла как раз между ним и его противниками, и он был вынужден с неохотой опустить шпагу.

— Не вмешивайтесь в мои дела, графиня, — уже тише сказал Шависс. — Вы сами не подозреваете, кого защищаете. Они изменники и враги его светлости.

— В чем же заключается их измена? — презрительно бросила Женевьева. — В том, что они сели за понравившийся вам столик?

Она оглянулась на этих троих. Они все уже поднялись и стояли плечом к плечу, заняв максимально удобную позу для обороны, если учесть, что на них собирались напасть человек двенадцать. Тут Женевьеву ждал неожиданный сюрприз — один из троих, великан с пшеничными волосами, оказался тем самым задирой Берси, с которым она имела счастье столкнуться в трактире по дороге в Круахан. Он смотрел на нее во все глаза, явно не зная, признаваться ли в своем знакомстве, пока второй, нежный юноша с девичьим румянцем, не подтолкнул его под локоть и что-то хитро шепнул. Тогда Берси густо покраснел и опустил взгляд.

Третий, человек с темными волосами, стоял спокойно, изучающе глядя на нее, гневно дышащего Шависса и топтавшихся у него за спиной гвардейцев. У него было абсолютно невозмутимое выражение лица, словно он пришел на великосветский раут, а не собрался драться в неравном бою. И еще Женевьеве отчего-то показалось, что основной гнев Шависса направлен на него.

— Отойдите в сторону, графиня, — сказал он, задыхаясь от злости, — и не мешайте мне покончить с этими мерзавцами.

— Только попробуйте, — холодно сказала Женевьева, подходя к нему вплотную, и добавила тише: — И я возьму обратно свое обещание. Или вы думаете, я считаю себя достойной стать женой человека, который затевает скандалы в трактирах?

Краем глаза она увидела, как трактирщик подает ей знаки, кивая на освободившийся столик — возле стены и ничуть не хуже, чем тот, на который столь неудачно предъявил претензии Шависс. Она развернулась и гордо двинулась туда, не удостоив Шависса даже взглядом, но спиной чувствуя, он совсем раздавлен и сейчас поплетется следом за ней. Она ощущала, как за ней потянулись взгляды всех троих. Ей очень хотелось обернуться, но она это сделала, только уже оказавшись возле столика.

Кольцо гвардейцев распалось. Трое, чуть расслабившись, вдвинули шпаги в ножны. Берси дергал темноволосого человека за рукав и что-то ему шептал, кивая в сторону Женевьевы. Тот увидел, что она смотрит в их сторону, и подчеркнуто безупречно поклонился, приложив руку к груди.

— Но, графиня… Моя дорогая… — забормотал Шависс, подойдя к столику. У него был настолько раздавленный вид, что он даже не сразу решился сесть. — вы же это не серьезно, правда?

Трактирщик налил ему вина, и он жадно осушил сразу полкружки одним глотком.