Формула всего - Евгения Варенкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Воржа-воржа-воржа-воржа…
Цыган прислушался к раскатистому эхо и позвал снова:
– Воржа!
– Воржа-воржа-воржа-воржа…
– Я люблю тебя!.. Слышишь?!
– Шиш-шиш-шиш-шиш…
Драго вылез на воздух и, стащив с себя рубаху, скрутил ее в узел, нагрузил монетами и отнес добычу к пруду. В ту же ночь он сделал еще три ходки, не сумев захватить и половины клада, однако жадность его пресытилась, и он больше не гоношился.
– Воржа, – ласково изрек Драго в свой последний заход, и послушное эхо отозвалось ему, как надо.
Все мули куда-то пропали. Последний из них – зачуханный и мелкий – вертелся над золотом, как комар вокруг головы, пока Драго не пихнул его носком сапога и почти сразу же пожалел об этом. Невзрачный муло завонял нестерпимо.
– Сгинь, тухлятина! – прикрикнул цыган, и призрак улепетнул, но противный запах остался, и цыгану волей-неволей, пока он подбирал с земли деньги, пришлось его нюхать с омерзением и брезгливостью.
Глава тридцать вторая
У кого голова золотая, тому это кнутом не нужно доказывать.
Любовь – самое главное волшебство. Ай да Роза! Я к Коряге за мудростью, а тут Розины слова.
Вот как бывает, а я так долго боялась рассказать ей про Ристо, думала, не поймет она. Думала, Роза не одобрит, будет отговаривать меня. А как все сыграло, лучше не пожелаешь. Не пришлось мне и этот камень на сердце носить. Рассказала я все подруге, поплакали мы. Но Роза тоже сказала, что нужно бежать. И еще мы придумали, что подруги завтра пойдут в лес за грибами, а своим скажут, что я с ними, тогда меня до ночи точно никто не хватится, и у нас с Ристо будет больше времени.
Вышли мы на рассвете. День прошел, как в сказке. Ни есть, ни пить не хочется, когда с любимым за руку идешь и прятаться не надо. И ноги не устают, будто по перине шагаешь. А как замечу, что Ристо смотрит на меня тайком, – от счастья такого сразу сил в сто раз прибавляется.
А заботится он обо мне, словно я герцогиня какая.
– Если устала, давай я свистну – ковер-самолет сюда прилетит!
– Да я не устала!
Идем дальше, он снова.
– Может, ты есть хочешь? Ты только скажи – будет тебе скатерть-самобранка.
– В лесу щавель, в поле лебеда – пропасемся!
– Лебеда? Я свою невесту только пирогами буду кормить да белым сахаром.
– Где ж ты пироги возьмешь?
– А на дороге найду! – смеется Ристо.
– Не надо мне пирогов, мне и так хорошо. На пустое брюхо звонче поется.
Я запела, а Ристо подхватил меня и понес на руках. Ой, какая я счастливая!
К вечеру уже дело было. Чую вдруг – поросенком жареным запахло. Да как вкусно! Тут же подумалось, что в таборе сейчас есть садятся. Знать, любовь любовью, а кишки перехитришь, только если помрешь. Пошли мы с Ристо на запах, и скоро встретился нам придорожный кабак.
Зашли мы туда – Ристо потянул меня за руку, я и пошла. Внутри кабака гажей было видимо-невидимо. Разговоры разом прекратились, только слышно, как мухи жужжат. Ристо прошел важно, а я у двери осталась стоять. Я млею, какой у меня жених – денег ни копейки, а задается, как богатый!
Гажиха там была только одна. Одета, как кукла, а лицо сделала грустное, хотя серьги на ней такие, что я в таких серьгах век бы грустить не стала! Блюдо перед ней с мясом и картошками стынет, а она не ест. У меня враз слюнки потекли, а она сидит чинно, как у герцога на именинах, только мух отгоняет. А мух вокруг – тьма. И одну из них Ристо на ходу очень ловко поймал у самого ее лица.
– Спасибо, – говорит она Ристо.
– Спасибо не конь, на нем не уедешь.
– Хм. А ты думал, я тебе коня подарю?
– Если б подарила, я бы тут всех мух перебил.
Гаже на местах слушали молча. Только хозяин кабака ожил.
– А и правда, цыган, перебей! Одолели уже. Накормлю.
– Я не голодный.
– Да, цыгане нынче сытые пошли, – пробурчал кто-то из угла.
– От цыганской жизни цыгану некуда уехать, – сказал Ристо, пожав плечами. – Жить можем только так, как умеем. Родился цыганом – хитрись, как прожить. Я вот могу кнутом прибить муху.
– О-хо-хо, – засмеялся хозяин. – Уморил.
– Клянусь! Это мой хлеб. Хочешь, деньги плати, хочешь – харчами отдавай.
– Ты же вроде говорил, что не голодный.
– Я – нет, цыганочка моя голодная.
Все повернулись ко мне. Чувствую, как гаже меня разглядывают, взгляды их по мне, как склизкие водоросли по ногам. Фу, противно!
– Да, тощая у тебя зазноба.
– Цыганочку мою не трогай. Так платишь или нет?
– Мне-то что. Давай. Все равно врешь, никто так не может.
Ристо взмахнул кнутом и вжих! – прибил муху. Чисто припечатал, ничего лишнего не задел. Гаже враз загомонили. Ристо быстро взмахнул кнутом еще раз и потушил свечу на столе перед гажихой. Гажиха вздрогнула. Вжжих – ударил по яблоку, и оно сочно треснуло пополам. Я любовалась Ристо и сама себе завидовала – какой у меня жених!
Хозяин на мгновение обомлел. Потом смел фартуком крошки с ближнего стола и пригласил садиться. Ристо сел и поманил меня.
– Пироги у тебя есть? – спросил он у хозяина.
– А как же. С капустой, с яблоками.
– Неси. И мяса. И самовар.
Принесли пироги и чай. Ристо подкладывал мне лучшие кусочки, а я все ела и удивлялась – это сколько же в меня влезть может!
– Вкусно?
Я закивала и промычала, что да, вкусно. Но рот был набит пирогами. Ристо засмеялся.
– Я же говорил – на дороге найду.
Еле выползли мы из того кабака. Я наелась на неделю вперед. А на сытое брюхо мысли только о перине. Но я держусь, не говорю Ристо, что хочу спать, потому что знаю, он меня пожалеет, а нам надо идти. А сил, если честно, совсем мало осталось.
Я брела, спотыкаясь через шаг, и в конце концов больно запнулась о камень. Выругалась с удовольствием и тут, как черт из коробочки, что-то мелькнуло у меня под ногами и запуталось в юбке. Обезьяна!
– Ааааааа!
– Воржа! Что с тобой?
Обезьяна царапалась, но я изловчилась, схватила ее за одежку и подняла вверх.
– Коротышка! – узнала я.
– Какаранджес, – поправил меня он.
– Ты как здесь оказался?!
– Как оказался… Вас искал! Чтоб твои дети так свою мать искали, как я ваш табор искал! – коротышка заметил Ристо и тут же сменил тон: – А кто это с тобой? Куда это вы вдвоем идете? Ночью…
Забыла я, какой он противный.
