Танцующие в темноте - Маурин Ли

Он в ярости уставился на меня, как будто я была самой глупой женщиной на свете.

— Я торчал у твоей квартиры с пяти часов, ожидая тебя, — выпалил он. — Ближе к полуночи я решил пойти сюда, но я не помнил чертов адрес. Я все ездил, ездил вокруг, пока наконец не нашел эту квартиру.

Я не знала, что сказать, поэтому промолчала. Снова подумала о том, чтобы разбудить Тома, и снова сочла это плохой идеей. Я намеревалась разобраться с ситуацией своими силами: с Томом дело могло принять более неприятный оборот. Джеймс начал расхаживать взад и вперед, размахивая руками, лицо его смертельно побледнело.

— На прошлой неделе, после того, как ты меня выгнала, я подумал: дам ей время до воскресенья, и все. Если она не позвонит, все кончено. — Он внезапно остановился, его раскрасневшееся лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. — Ты ведь не позвонила, правда? Тебе совершенно наплевать, как я там. — Он мастерски изобразил мою интонацию, что, похоже, входило в привычку у всех мужчин, которых я знала. — «Я принимаю душ и надеюсь, что к тому времени, когда я выйду, тебя уже не будет». И я ушел, как послушный маленький мальчик. А потом ждал, что ты позвонишь мне, но ты явно вознамерилась позволить мне уйти из твоей жизни, как будто меня не существовало.

— Джеймс. — Я взяла его за руки в надежде успокоить. Полицейская сирена взревела еще раз на главной дороге, значит, автомобиль направлялся явно не на площадь Уильяма. — Ты сам не понимаешь, что говоришь. Ты сказал, что все будет кончено, если я не позвоню. Может, это лучше всего?

— Но я люблю тебя! Неужели ты не можешь понять своей глупой головой, как сильно я люблю тебя? — Глаза его сузились. — Знаешь, всю жизнь девушки вешались мне на шею. Но я не поддавался, как они выражались. Но ты, наглая и спесивая маленькая сучка из Киркби, ты — единственная, кого я полюбил и на ком я хочу жениться. Как ты посмела оттолкнуть меня?

Этого не могло быть! На мгновение я закрыла глаза, а потом тихо сказала:

— Я не люблю тебя, Джеймс.

Его голубые глаза засверкали. Он занес надо мною свой огромный кулак, готовый обрушить его на меня.

У меня все поплыло перед глазами. Я снова ощутила себя маленькой девочкой, снова захотела стать невидимой, я ждала, склонив голову, когда на меня обрушится удар. Не было никакого смысла убегать, потому что куда бы я ни пошла, где бы я ни спряталась, мой отец все равно найдет меня, и тогда наказание будет более суровым. Мне захотелось заплакать, потому что такова была моя судьба.

Удара не последовало. Головокружение прошло, мир вокруг снова обрел реальные черты. С тем периодом моей жизни было покончено. Я сделала шаг назад. Джеймс по-прежнему стоял, подняв кулак.

— Господи! Что со мной? — ужаснулся он.

— Какого черта, что здесь происходит? — Из спальни вышел Том О'Мара с голым торсом, застегивая на ходу брюки.

Лицо Джеймса стало пепельно-серым, плечи вдруг поникли.

— Как ты могла, Милли? — прошептал он.

Том не был таким высоким, как Джеймс, не отличался он и крепким телосложением, но прежде, чем я успела сообразить, что происходит, он одной рукой заломил Джеймсу руку за спину, другой схватил его за шиворот и грубо потащил к двери. Несмотря на недавнее поведение Джеймса, меня поразила неприкрытая жестокость этой сцены.

— Не надо, — вскрикнула я.

Дверь с грохотом захлопнулась. Потом я услышала, как Джеймс, спотыкаясь, поднимается по бетонным ступенькам. Я включила лампу, выключила верхний свет, уселась посередине дивана Фло, обхватив себя обеими руками и дрожа.

— В чем дело? — спросил из-за моей спины Том.

— А ты не догадался?

— Разве ты не сказала ему обо мне?

— Речь о тебе и не шла до тех пор, пока ты не появился, — вздохнула я.

Том уселся на диван рядом со мной и поставил стакан шерри на кофейный столик.

— Пей! — скомандовал он. — Это тебе поможет. Фло всегда пила шерри, чтобы успокоить нервы.

Невольно я улыбнулась.

— У меня создается впечатление, что Фло пила шерри по различным поводам.

Он дружески обнял меня. Впервые я не растаяла оттого, что он прикоснулся ко мне.

— Ну, так в чем там дело с этим парнем, которого я выставил? Это тот, с которым ты была на вечеринке?

— Да, но никакого «дела» нет. Он любит меня, а я не люблю его, вот и все. Теперь, когда он увидел тебя, ему станет еще хуже.

Я одним глотком выпила полстакана шерри. Слава Богу, Том оказался здесь. Даже если бы Джеймс успокоился, избавиться от него было бы сложно. Я подумала о том, как он едет домой, пьяный как сапожник. И во всем виновата я. В ту же секунду, когда он впервые заявил, что любит меня, я должна была ему объяснить, что не люблю его. Но ведь дело не в этом! Проблема Джеймса в том, что он избалован и испорчен, слишком привык к тому, что девушки сами бросаются ему на шею, и не может понять, что в этот раз его роковая привлекательность сыграла с ним злую шутку. Я отпила еще шерри, чувствуя тяжелую руку Тома у себя на плече. Надо было позволить ему ударить меня. Я просто стояла и смотрела. Мне и в голову не могло прийти, что Джеймс способен на такое. Он всегда был таким нежным. Я смотрела на лампу, ожидая появления девушки в красной шубке, и ненавидела Джеймса за то, что он принес страх и насилие в то место, которое я полюбила, где всегда чувствовала себя в полной безопасности. Я поклялась больше никогда не видеться с ним.

— Тебе лучше? — спросил Том. — Ты перестала дрожать.

— Намного лучше. — Я потерлась головой о его плечо. — У тебя было счастливое детство?

— Ничего себе вопрос! — Он немного подумал. — Пожалуй, да. Если учесть, что Фло здорово помогла мне.

— Каким был твой отец?

— Мой отец? О, он был добродушным стариканом. Никто с ним толком не считался, он всегда оказывался козлом отпущения — для бабушки, для моей матери и для меня, даже для компании, на которую работал. — Голос его стал жестким. — Вот почему я поклялся, что, когда вырасту, буду сам себе хозяином.

— А где твоя мать?

Он беспечно пожал плечами.

— Понятия не имею. Она сбежала, когда мне было лет пять. Свалила с каким-то парнем.

Я похлопала его по колену.

— Мне очень жаль.

— Не стоит, — равнодушно ответил он. — Насколько я могу судить, хорошо, что она убралась. — Он поцеловал меня в ухо. — А как насчет тебя?

— Что насчет меня?

— Ты была счастлива — как это ты выразилась? — в детстве?

— Иногда мне хочется родиться заново и начать все сначала.

— Ну, это же невозможно. Ты здесь и сейчас, и ничего изменить нельзя.

— Это инициалы твоей жены? — Я провела пальцем по вытатуированному сердцу у него на груди.