Последний курорт - Сьюзен Льюис

Здесь ты на своем месте, выглядишь счастливой… но один номер — это еще не журнал. Ладно, вижу, ты сгораешь от нетерпения поговорить с кем-то еще, так что можешь идти.

Надеюсь повидаться с тобой перед отъездом.

Пенни собралась было ретироваться, но любопытство взяло верх, и она задала Сильвии последний вопрос:

— Не могли бы вы мне ответить, почему все, включая самого Дэвида, считают, что я влюблена в него? Насколько я знаю, я не подавала ни малейшего повода для таких выводов.

Сильвия усмехнулась:

— Дорогая, ты же сама рассказывала мне по пути из аэропорта, как страдаешь от бессонных ночей. Плохое настроение, неспособность сосредоточиться, потеря аппетита… На мой взгляд, все это симптомы неразделенной любви. Логичнее всего думать, что предметом твоей любви является Дэвид, не так ли?

— Совершенно не так. Всему виной чрезмерная работа. Ладно, чтобы совсем вас успокоить, я скажу, что есть кое-кто, но это точно не Дэвид.

Во взгляде Сильвии появилось любопытство.

— Интересно! — промолвила она.

— Да ничего тут интересного нет. — Пенни улыбнулась. — Поскольку мсье Виллерз, похоже, направляется к нам, я исчезаю. А вы можете с пристрастием допросить его и выяснить, какие чувства он испытывает, когда видит меня.

Сильвия продолжала тихонько смеяться, когда Дэвид протянул ей бокал с шампанским.

— Мне очень нравится эта девочка, — сказала Сильвия. — В самом деле очень нравится.

— Мне тоже, — признался Дэвид, провожая взглядом Пенни, исчезнувшую в толпе гостей.

Сильвия вскинула брови и бросила косой взгляд на Дэвида.

Он усмехнулся:

— Не волнуйся, она в безопасности.

— Будь на твоем месте кто-то другой, я бы поверила.

— Будь на моем месте кто-то другой, не было бы никакой проблемы, — с улыбкой ответил Дэвид.

— Это верно. — Сильвия вздохнула. — Она не подозревает об истинном назначении этого журнала?

— Похоже, что нет. Конечно, задает время от времени разные вопросы, когда не все проходит гладко, но, по-моему, ее в целом удовлетворяют мои ответы.

— А какие ты ей даешь ответы?

— Смутные. Но, как я уже говорил тебе, она в последнее время увлечена кем-то. Тебе не удалось выяснить, кем?

— Нет. Она говорит, что есть, но не признается, кто.

Не ты по крайней мере.

— И это тебя радует, — заметил Дэвид.

— Не стану отрицать. Ты серьезно думаешь, что она увлечена тобой, или же просто дразнишь ее?

— И то, и другое, — признался Дэвид. — Ладно, а теперь, когда мы все выяснили, почему бы нам не повеселиться? — Он попытался взять Сильвию под руку.

— Нам еще многое надо обсудить, Дэвид, — напомнила Сильвия, мягко отстраняя его руку.

— Только не здесь.

— Да, вероятно, лучше не здесь. Завтра после обеда я улетаю, так что утром жду тебя в отеле.

— Я приеду, — заверил Дэвид. — Но ни слова больше о Пенни, ладно?

— Возможно, и не о ней, но определенно об этом глупом существе с ужасающей грудью, которое живет тут с тобой. Черт побери, кто она такая и что она тут делает?

— Кассандра? — Дэвид рассмеялся. — Кассандра тут по нескольким причинам. Самая важная из них та, что она привезла мне письмо от моей дорогой женушки.

— И что пишет Габриелла?

— Почему бы нам не оставить это на завтра? — Дэвид зевнул. — Сейчас мне хочется немного повеселиться. — С этими словами он решительно взял Сильвию под руку и потащил к внутреннему дворику, превращенному в танцевальную площадку.

Пробираясь за Дэвидом мимо лихо отплясывающей молодежи, Сильвия поймала взгляд Пенни, которая разговаривала с довольно странного вида мужчиной, похожим на бегемота. Сильвия решила, что это, наверное, один из местных торговцев, но не могла представить себе, почему Пенни так не терпелось поговорить с ним. Ей и в голову не пришло, что он мог быть тем самым незнакомцем, которым увлеклась ее протеже. Но тут Сильвия заметила пристальный взгляд Дэвида, устремленный в их направлении, и подумала, что о вкусах, пожалуй, не спорят. Просто иногда люди делают уж слишком странный выбор. Как бы там ни было, это личное дело Пенни, в которое Сильвия ни в коем случае не собиралась вмешиваться. Чего, похоже, нельзя было сказать о Дэвиде.

По мнению Сильвии, он явно не был готов к тому, что Пенни могла увлечься кем-то, и, судя по его виду, ему это совсем не нравилось. Но неужели Дэвид мог узреть реального соперника в этом увальне? Впрочем, так это было или нет, не имело сейчас значения: любые серьезные увлечения женщинами были табу для Дэвида, и он знал это. В противном случае его жена могла доставить ему столько неприятностей, сколько вообще не заслуживает мужчина.

Около одиннадцати часов гости постарше и те, кому было далеко ехать, начали прощаться. Все уверяли, что прекрасно провели время, обещали ни за что не забыть этот прием, и каждый, будь то мужчина или женщина, желал Пенни огромных успехов. Пенни вежливо улыбалась, благодарила и махала гостям рукой. Ей очень хотелось, чтобы они все поскорее уехали, просто убрались отсюда и оставили ее одну. Она больше не могла переносить этот парад эмоций и игру в ожидание.

Эстер исчезла, сказав Уолли, что вернется через час, но отсутствовала уже более двух часов. Единственным, что сейчас удерживало Пенни от неразумного решения отправиться на поиски старушки, была призрачная надежда на возвращение Эстер после того, как большинство гостей разъедется, и для Кристиана будет менее опасно показаться здесь.

Мариель, как могла заметить Пенни, чувствовала себя в своей стихии, крутясь среди звезд, а Самми и ее друзья с каждой минутой пьянели все больше и шумели все громче. Дэвид, оказавшийся неплохим танцором, почти не покидал танцевальную площадку и, похоже, несколько перебрал шампанского. Как всегда, он от души шутил и смеялся, вовлекая всех в бесшабашную атмосферу праздности и веселья. Наверняка Мариель поначалу сердилась на Дэвида из-за Кассандры, но сейчас обида определенно прошла: она в таком экстазе извивалась в танце вместе с Дэвидом, что Пенни стала опасаться, как бы Мариель своими грудями не вышибла ему мозги. И что в нем было такого, отчего женщины так и бросались на него грудью?

Неужели они не понимали, какими идиотками выглядят при этом? «Ox, Господи!» — мысленно воскликнула Пенни, когда Дэвид, Кассандра, Мариель, Смити и еще Бог знает кто начали раздеваться, готовясь прыгнуть в бассейн.

«Да что с тобой. Пенни Мун? — недоуменно спросила она себя. — Они просто веселятся». И не только они — веселились все, кроме нее; но винить в этом Пенни могла исключительно себя.

Едва Пенни заметила на дорожке Эстер, как выражение ее лица моментально изменилось. Она почти бегом бросилась через лужайку навстречу старушке, но, подойдя ближе, замедлила шаги — еще никогда Эстер не была такой взволнованной.