Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер

В то же время расширение немецкого военного присутствия в Италии породило новую волну обеспокоенности в Ватикане. По словам кардинала Мальоне, «ходили слухи о возможности захвата или бомбардировки Ватикана немцами, конфискации архивов, изгнании дипломатов, представляющих недружественные гитлеровской коалиции страны, и т. п.». Мальоне также тревожили давние разговоры (некогда так взволновавшие папу) о планах немцев превратить Ватикан в музей[553].

Папа чувствовал и давление британцев. Осборн, британский посланник в Ватикане, сообщил 18 декабря 1942 г. монсеньору Тардини, возглавлявшему управление международных отношений Государственного секретариата Ватикана, новые сведения о систематическом уничтожении евреев на территориях, оккупированных Германией. Перед уходом дипломат оставил ему письменный доклад для передачи папе. Несколько выдержек дают представление о его содержании:

8 декабря. Польское правительство в Лондоне уведомляет м-ра Идена и м-ра Майского[554], что нацисты к настоящему моменту уничтожили в Польше более миллиона евреев. Одновременно 180 000 евреев депортированы из Румынии. Депортация осуществляется также из Франции, Голландии, Норвегии (откуда сегодня поступили сообщения о душераздирающих сценах массовых облав на евреев), Хорватии и Словакии. Депортируемых отправляют в Польшу, которую, по-видимому, избрали в качестве центра уничтожения европейского еврейства. Кардинал Хинсли [архиепископ Вестминстера[555] ] осуждает эту политику уничтожения.

…10 дек. Польское правительство направляет всем правительствам циркулярное письмо о массовых убийствах евреев немцами. Из трех миллионов евреев, проживавших в Польше, убито уже около миллиона. Выступая в Лондоне, архиепископ Йоркский заявил, что «у нас на глазах происходит сознательное истребление целого народа».

…13 дек. Поступают новые свидетельства невероятной жестокости развязанной Гитлером бойни, цель которой – полное истребление евреев в Европе (он упоминал об этой кампании в своей последней речи)… В Польше целые общины уничтожаются до последнего человека. Ежедневно гибнут несколько тысяч человек. После того как Гитлер направил Гиммлера в Польшу для полного уничтожения евреев, здесь создали ряд специальных лагерей, предназначенных исключительно для проведения этих расправ.

…16 дек. На данный момент около 500 000 евреев перевезены из оккупированной Европы и из стран, находящихся под немецким влиянием, в Польшу для ликвидации[556]. Среди них – 50 000 из Франции, 70 000 из Эльзаса и Лотарингии, 250 000 из Румынии, 57 000 из Словакии и 50 000 из Люксембурга. Отметим, что в результате массовых убийств еще до этого погибло около миллиона польских евреев.

«Сегодня вечером у меня состоялся довольно удручающий разговор с монс. Тардини об отношении Святого престола к преследованиям евреев, – описывал Осборн реакцию на доклад для понтифика. – Полагаю, что он чувствовал себя неловко и потому оправдывался». Осборн хотел знать, неужели даже сейчас папа не выступит с осуждением этой нацистской кампании. Тардини дал ответ, звучавший уже много раз. Папа не может высказываться против злодеяний, чинимых против евреев или против польских католиков, иначе создастся впечатление, будто в войне он поддерживает определенную сторону. Повторяя еще один часто использовавшийся – хотя и лицемерный – аргумент в оправдание молчания папы, Тардини заявил, что Святой престол пока так и не смог подтвердить достоверность рассказов об этих злодеяниях[557].

Давление на понтифика оказывали не только британцы. Вопрос Польши оставался для папы особенно чувствительным, так как население этой страны (католики в подавляющем большинстве) надеялось, что он заклеймит ее угнетателей. Через три дня после встречи Тардини с Осборном посол Польши, представлявший польское правительство в изгнании, которое с начала немецкой оккупации страны действовало в Лондоне, явился к монсеньору примерно с такой же просьбой. Он принес послание, информировавшее папу, что немцы нацелились на полное уничтожение еврейского населения Польши и что количество убитых уже превышает миллион человек. Посол просил папу «решительно и недвусмысленно осудить как эти, так и другие немецкие преступления, превосходящие по размаху все известное в истории»[558].

Как раз в тот момент Раффаэле Гуарилья, итальянский посол в Ватикане, находился в кабинете кардинала Мальоне тоже с посланием, но совсем иного рода. Дуче хотел, чтобы в предстоящем рождественском радиообращении папа избегал любых «подстрекательских призывов к заключению мира, которые могли бы оказать расслабляющее действие на итальянский народ». Папа ответил на следующий день, и его ответ был туманен. Понтифик сообщал, что по возможности примет к сведению предложение дуче, учитывая и то, чего требует от него папская миссия[559].

Три дня спустя Осборн сделал краткую запись в дневнике: «Я был уверен, что папа собирается откровенно высказаться [против нацистских зверств] в это Рождество, но теперь я твердо знаю, что он этого не сделает. Ватикан – единственное государство, которое так и не осудило гонения на евреев»[560].

Среди папских треволнений в те рождественские дни все-таки было светлое пятно. На экраны выходил Pastor Angelicus, тот самый фильм, которому он на протяжении года столь щедро посвящал свое время. Это было историческое событие: папа римский впервые в истории стал главным героем фильма, специально созданного для того, чтобы явить его образ всему миру. Над картиной, снятой Католическим кинематографическим центром, трудились 25 операторов, прибывших в Ватикан и в течение нескольких месяцев следовавших за папой по пятам. Создатели ленты планировали показать ее во всех итальянских городах и во многих зарубежных странах. В одном только Париже, оккупированном немцами, прошло свыше 200 показов.

Осборн отметил, что Ватикан теперь применяет современные технологии для формирования публичного образа папы. Дипломат подчеркивал: «Его Святейшество не совсем свободен от тщеславия, свойственного людям искусства. Лестные отзывы о его красноречии всегда считаются уместными, и его окружение всегда обращает на них внимание, однако любые намеки на то, что витиеватость разглагольствований может пагубно сказываться на убедительности или ясности наставлений, встречаются в штыки». Если британский дипломат считал съемки такого фильма в разгар войны дурным тоном, то дуче испытывал на сей счет еще меньше радости. Хотя фашистское правительство поддерживало съемки, диктатор относился к фильму с некоторой обидой, опасаясь, что харизма папы затмит его собственное сияние[561].

Недовольство диктатора этим новым кинематографическим панегириком папе усугублялось его собственными несчастьями. Дуче уже долгое время мучили приступы острой желудочной боли, причиной которых вроде бы была язва, вызванная стрессом. Годами он придерживался спартанской диеты, избегая мяса, спиртного и кофе. В июле, когда боли резко усилились после его продолжительного визита в Ливию с инспекцией размещавшихся там итальянских частей, врачи поначалу решили, что он подхватил в Африке желудочную амебу. К ноябрю боли значительно усилились, а перед Рождеством он даже слег. Дуче всю жизнь сражался с лишним весом (в его семействе имелась склонность к полноте), но теперь он сильно похудел и выглядел значительно старше своего возраста. Отец Клары, ватиканский врач, регулярно наведывался к Муссолини и колол ему витамины. Дуче, кроме того, глотал антиспазматические таблетки и сам делал себе инъекции бромида натрия.

Муссолини ежедневно несколько раз созванивался с Кларой. Он искал ее сочувствия и жаловался, что его жизнь обернулась неудачей. «Меня убивает не язва, Клара, – говорил он ей. – Меня убивает то, что 20 лет труда и стараний пошли прахом». Кроме того, он давал волю своей зависти к популярности папы в Риме и сокрушался, как обычно, без малейших признаков осознания собственного лицемерия, по поводу продолжающихся бомбардировок итальянских городов союзниками: «Об уважении всех городов во имя Христа… вот о чем должен просить папа… а не защищать один лишь Рим, потому что там находится он сам»[562].

Наутро после римской гала-премьеры фильма Pastor Angelicus Муссолини проснулся с острой болью в желудке и снова потянулся за своими пилюлями и шприцем. Вскоре явилась Клара. Она сделала ему массаж, успокаивающий боль. Подавленный, он сказал ей, что больше не может продолжать; пришло время уйти. Клара получила лишь скромное образование и не отличалась широтой познаний внешнего мира. В первые годы, проведенные вместе с Муссолини, она просто соглашалась с любым мнением своего