Осоковая низина - Харий Августович Гулбис

Дорога вела через Гракское имение.

— Бабулю тоже возьмем с собой?

— Не возьмем, — ответила тетя.

— Почему не возьмем?

— Самому в бричке места не хватает, куда еще твою бабулю.

— А она разве не хочет к маме ехать?

— Хочет или не хочет, не в этом дело!

— Не в этом дело! Не в этом дело!

Мальчику понравилось выражение, и он нараспев повторял его, пока не надоело.

Солнце поднималось все выше, наступило время завтракать. Петерис свернул с дороги на небольшую полянку, к кустам. Лошади навесили торбу с овсом, а Эльвира развязала корзину. Кроме завернутого в газету хлеба там были три бутылки кофе.

— Пить! — попросил Ильмар: тянуть привычный напиток из бутылки куда заманчивее, чем пить, как обычно, из кружки.

— Погоди, маменькин сынок. Потерпеть не можешь!

Мальчик так жадно глотал кофе, что закапал себе всю грудь.

— Ишь, поросенок!

Ильмару дали толстый ломоть хлеба с жареным мясом.

— Ну и нарезала, как нищим.

Ильмар понял, что тетя имеет в виду бабушку. Зацветший хлеб застревал в деснах, от жирного мяса мутило.

— Так есть хотел, прямо умирал. А теперь привередничает, — бранилась тетя.

— А это… Это мне тоже дадут? — Ильмар показал на круглую булочку, привезенную вчера тетей из Риги.

— Ешь черный хлеб! Сильным будешь. Какой прок от белого? Как солома. Что ешь, что не ешь, — поучал Петерис сына.

Но черствый черный хлеб не шел в горло. Ильмар, понурив голову, пальцами крошил хлеб.

— Не станет Алисы, кто его баловать будет, — вполголоса заговорила Эльвира.

Петерис наморщил лоб и не ответил.

— Ну, на, на! Ешь эту булочку, раз невтерпеж.

Но теперь Ильмару уже расхотелось.

— О господи! Не повезло тебе в жизни, — сказала Эльвира Петерису и тяжело вздохнула.

— Чего уж тут! — проворчал Петерис, порывисто махнув рукой, словно отогнал невидимую осу. Совсем как Лизета, когда была чем-то недовольна.

Потом они опять все ехали и ехали, а дороге не было конца. Эльвира Ильмара на коленях больше не держала, его посадили рядом с ней, на месте отца, а Петерис устроился на раме, так было сподручнее отгонять веткой слепней. Ильмар почти не смотрел на дома вдоль дороги, на деревья, скотину и людей, его теперь занимали огромные наглые слепни. Он охотно поменялся бы с отцом и махал хворостиной, но просить об этом бесполезно.

Солнце уже приближалось к зениту, когда они через каменные ворота въехали в аллею и остановились против большого белого здания. Петерис привязал лошадь, одернул костюм. Эльвира, послюнявив носовой платок, вытерла Ильмару лицо, а сама посмотрела в зеркальце и поправила волосы.

— Это же замок, — сказала она.

— Совсем белый.

— Да, белый.

— Мама теперь живет там?

— Не живет, а лечится.

Петерис с Ильмаром остались на широком крыльце, вовнутрь пошла одна Эльвира.

— Мама выйдет? — опять спросил Ильмар.

Петерис не ответил. Он казался сердитым, так что Ильмар больше ничего не спрашивал. Появилась Эльвира:

— Она, кажется, в саду. Можно тут пройти.

— Чего проходить-то… — начал было Петерис. Все же пошли по гравийной дорожке вокруг замка.

Всюду были люди. Одни медленно прогуливались, другие сидели на скамьях, разговаривали друг с другом или читали книги, а иные, опустившись на шезлонги, дремали.

— Во что это они одеты? Это платья или пальто? — спросил Ильмар, увидев нескольких мужчин в халатах.

— В домашние халаты.

— Так они ведь не дома?

Подошла молодая улыбающаяся женщина и, взглянув на Ильмара, спросила:

— Вы, должно быть, к Мамочке?

— Да.

— Ей уже сказали, она пошла искать вас. Я позову ее. Погодите!

Молодая женщина быстро ушла.

Из замка вышла Алиса и сразу увидела своих. Она тоже была странно одета — не то в пальто, не то в платье. Мать показалась Ильмару немного чужой.

— Сыночек мой!

— Только не целуй его! — предостерегла Эльвира.

— Нет, нет. Я лишь…

Алиса погладила Ильмара по головке, затем привлекла мальчика к себе. Ильмар ощутил необычную, шероховатую ткань.

— А знаешь? Ты совсем неплохо выглядишь. Как-то моложе стала, полнее, — признала Эльвира.

— Тут ведь хорошо, — словно чувствуя за собой какую-то вину, ответила Алиса.

Все были смущены и не знали, о чем говорить.

— Пройдемте подальше в парк, где нет людей, — предложила Алиса. Она была взволнована, словно спешила куда-то.

— Что-то здесь так мало лавок? — заговорил Петерис, который все время молчал.

— Вообще-то хватает, но в такую хорошую погоду все, кому можно, во дворе.

Наконец они нашли свободную скамейку и сели. Здесь было прохладно, кругом росли высокие деревья, а впереди, за мелкими кустами черемухи, тихо журчала вода.

— Что там? — спросил Ильмар.

— Речка, сынок. Такая же, как у нашего дома.

— Пойду посмотрю?

— Куда это? — возмутилась Эльвира и дернула Ильмара к своим коленям.

Взрослые заговорили об усадьбе, о работах, о том, как тут лечат и кормят, Эльвира рассказала, что приехала вчера, бросила Фрициса и маленького Виестура на взморье. Ильмар заскучал.

— Я только немножко посмотрю, — не вытерпел он.

— Пускай идет, — разрешила Алиса.

— Упадет в воду.

— Тут не глубоко.

Ильмар продрался сквозь кусты и увидел речку. Совсем не такую, как дома, а с камешками на дне, и вода текла очень быстро. Сквозь вершины деревьев просвечивало яркое солнце, камешки сверкали. Ильмар сперва наклонился, затем соскользнул на мокрый, скрипучий гравий. Погрузив руку