Дом страха - Майк Омер

Дорога была в основном пуста. Несколько попавшихся им на глаза автомобилей ехали медленно, поливаемые струями дождя. Это был Гленмор-Парк, и его жители привыкли к дождю и снегу, но люди все равно предпочитали оставаться дома, когда погода окончательно распоясывалась.

Юрген ехал быстро — мотор взвизгнул на повышенных оборотах, когда они обогнали какой-то маленький фургон. Ханна едва сдерживала желание сказать ему, чтобы сбавил скорость. Ей тоже хотелось добраться до склада как можно быстрее.

— Итак, ты хочешь ворваться внутрь и спасти девочку от Меган? — спросил Юрген.

— Нет, — ответила Ханна. — Это слишком опасно. Не время изображать героев. Мы подъедем туда, убедимся, что она там, и дождемся группу захвата. Они изолируют Меган и завладеют Эбигейл так, чтобы никто не пострадал.

Юрген кивнул. Ханна мрачно смотрела вперед. Было трудно разглядеть что-то даже футов на тридцать в любую сторону. Тьма дождя окружала их, полностью поглощая свет фар автомобиля. Во многих местах разлившиеся по дороге лужи были очень глубокими, и Ханна молилась, чтобы они нигде не застряли. Чертова погода! Разве не могла эта гроза случиться на денек-другой попозже?

Прямо перед ними возникли два красных огонька: задние габаритные огни. Потом проявился белый «Бьюик», который, подобно всем остальным машинам на дороге, медленно полз вперед. Юрген резко дернул рулем, чтобы обогнать его, и «Шэрон» послушно переместилась на соседнюю полосу. Мотор гневно взвизгнул, когда они пошли на обгон.

И тут откуда-то из темноты впереди возникла пара ярких желтых огней — фары. Близко. Слишком близко.

— Юрген! — вскрикнула Ханна, голос которой потонул в реве мотора, когда Юрген до отказа втопил педаль в пол. Он дернул рулем, и их автомобиль в последнюю секунду резко метнулся обратно на свою полосу. «Бьюик» позади яростно засигналил, а лучи фар «Шэрон» на секунду высветили лобовое стекло встречного автомобиля — прямо перед тем как он пролетел мимо.

Ханна в шоке уставилась прямо перед собой; разум обрабатывал то, что она только что видела.

— Разворачивайся! — крикнула она Юргену.

— Что? Зачем?

— Это была Меган! Это она ехала на этой чертовой машине! Она уходит!

Глава 24

Эбигейл кричала до хрипа в горле — наполовину от страха, наполовину от отчаяния. На сей раз женщина не стала заморачиваться с вонючей тряпкой, чтобы усыпить ее. Просто швырнула ее, все еще связанную, в багажник машины и захлопнула крышку. Темнота казалась удушающей. Может тут кончиться воздух? Казалось, что может. Девочка тяжело дышала, чувствуя вибрацию машины.

Через несколько минут после того как ее закрыли в багажнике, загудел заработавший мотор, и автомобиль тронулся с места. А потом почти сразу же на уши ей обрушился страшный глухой гул, и она опять начала кричать, изворачиваясь и пиная вокруг себя связанными ногами.

Это дождь, наконец осознала Эбигейл. Они выехали на улицу, и по крышке багажника забарабанили струи воды.

Исчерпав силы, она неподвижно лежала, чувствуя толчки машины на ухабах, отдающиеся в суставах. Болело все тело. Она очень устала — хотелось, чтобы все поскорей кончилось. Эбигейл уже почти жалела, что остановила эту женщину прошлым вечером. Она все равно умрет. Какой смысл продлевать мучения?

Закрыв глаза, девочка подумала о своих родителях. Дождливыми вечерами мама иногда доставала какую-нибудь настольную игру — «Монополию» или «Скрэббл», — и они все втроем играли в нее. Иногда папа готовил попкорн. Эбби чуть ли не как наяву ощутила аромат горячего попкорна, который отец выкладывал в миску на столе, всегда предупреждая ее, что в нем могут попадаться непрожарившиеся зернышки.

Она больше никогда не увидит своих. Хотелось заплакать, хотелось всхлипнуть, хотелось оплакать себя. Но Эбигейл слишком устала даже для слез.

Что-то больно впивалось в ногу. Она явственно чувствовала это — какой-то острый предмет, сместившийся со своего места на очередном ухабе, теперь утыкался ей в лодыжку. Еще один ухаб, и она вскрикнула от боли. Эта штука буквально вреза́лась в нее.

Нож. Окровавленный нож, которым эта женщина вчера ей угрожала. Который она бросила в багажник. Эбигейл кое-как извернулась, пытаясь ухватить острый предмет, но сумела лишь вновь порезать ногу. Рана казалась глубокой, и голова закружилась от боли.

Сменив стратегию, она попыталась зацепить нож ногой. Можно было попытаться подтащить его ближе к рукам — или, по крайней мере, оттолкнуть подальше от кровоточащих ног.

Рев дождя смешивался с гулом мотора и заунывным посвистыванием ветра, а Эбигейл все сгибала и разгибала связанные ноги. Дважды промахнулась; каждое движение выходило неуклюжим и неловким. Третий пинок достиг цели. Она ощутила контакт, услышала, как эта штука со звоном отлетела куда-то, но так и непонятно куда. Она потеряла нож.

Эбигейл осторожно повернулась, опасаясь, что внезапное движение насадит ее на острое лезвие. Медленно, как змея, она двигалась в тесном пространстве багажника, пытаясь нащупать нож всем своим телом.

Первым на него натолкнулся живот — похоже, на рукоятку, к ее огромному облегчению. Дело продвигалось медленно, но Эбигейл ухитрилась перевернуться на спину, и ее пальцы неловко сомкнулись на рукоятке.

Лезвие было острым, но перерезать веревку, стянувшую ей запястья, оказалось нелегко. Она резанула по ней еще два раза, на второй раз едва не выронив нож. А потом вдруг ощутила, что захват впившейся в запястья веревки ослаб. Руки свободны!

Эбигейл опять всхлипнула, на сей раз от облегчения, сжимая и разжимая пальцы и чувствуя, как кровь возвращается в них.

После этого перерезать веревку на ногах было уже просто.

Девочка приостановилась, чтобы подумать. Она не связана. У нее есть нож.

А теперь что? ***

Дождь усилился, оглушительно барабаня по крыше машины. Из-за этого Ханне почти ничего не было слышно. Она истошно орала на Митчелла по телефону.

— Нет! Да не на склад мы едем! Мы преследуем машину Меган, черт побери!

По крайней мере, она молилась, чтобы это была машина Меган. На самом деле преследовали они размытую пару красных габаритных огней — единственную, которую заметили, когда развернулись. Автомобиль, у которого они висели на хвосте, ехал очень быстро, особенно учитывая погоду, и как раз по этой причине Ханна подозревала, что именно он им и нужен. Хотя, разумеется, это вполне мог оказаться и какой-нибудь тупой малолетний отморозок, которому просто жить надоело. Лицо Юргена представляло собой сосредоточенно застывшую маску. В такой ливень габаритные огни впереди могли исчезнуть из виду в любую секунду.

— Эбигейл в машине? — орал в ответ Митчелл.

— Не знаю! — выкрикнула она. — Я заметила только Меган на водительском месте. Эбигейл может быть на заднем сиденье или в багажнике!

— Сейчас позвоню Манкузо; она пошлет агентов на этот склад проверить, есть ли там кто-нибудь, — уже спокойней сказал Митчелл. — Можешь описать автомобиль?

Черт! Единственное, что запомнилось, — это что он был мокрый.

— Я не смогла как следует его разглядеть. Цвет темный. Черный или темно-зеленый, я так и не поняла, и…

— Это темно-зеленая «Хонда Сивик», — перебил ее Юрген, крепко вцепившись пальцами в руль. — Номер заканчивается на три-девять-два.

Ханна изумленно покосилась на него. Она провела с этим человеком меньше полусуток, а он уже успел продемонстрировать обескураживающий набор талантов. Детектив повторила описание Митчеллу.

— Ладно, где вы сейчас? — спросил тот. Ему пришлось три раза повторить этот вопрос, прежде чем Ханна сумела его понять.

— Она едет по Сикамор-пасс! — крикнула она. — Мы только что проехали «поворот Джонсонов».

Поворот назывался так в память о семействе Джонсонов, глава которого