Гостья - Стефани Майер

Мы добрались до пещеры с большим огородом, и Джеб повел меня не на запад, а на восток.

– Только не говори, что ты не проголодалась, пока мы копали, – сказал он. – Обслуживанием номеров я не занимаюсь. Придется тебе есть вместе с остальными.

Я потупилась и, скорчив гримасу, послушно последовала за ним на кухню.

Хорошо, что еда была такой же, как всегда, потому что, если бы неким волшебным образом передо мной вдруг материализовался бифштекс или пакетик с чипсами, я бы все равно не заметила бы разницы. Я с трудом заставляла себя глотать – боясь издать хоть звук в мертвой тишине, встретившей мое появление. Народу на кухне было немного – с десяток человек стояли у стоек, поедая черствые булки и жидкий суп. При моем появлении все стихли. Интересно, сколько еще это будет продолжаться.

Как оказалось, ровно четыре дня.

И ровно столько же времени у меня ушло на то, чтобы понять, чего добивается Джеб, какие мотивы стоят за его превращениями из гостеприимного хозяина в ворчливого надзирателя и обратно.

На следующий день после рыхления я помогала засеивать и поливать то же поле. Теперь рядом с нами работали другие люди – судя по всему, тут существовали специальные смены. В эту группу входила Мэгги и женщина с шоколадным загаром – ее имени я не помнила. Все работали молча, в неестественной тишине – молчаливый протест, вызванный моим присутствием.

Иен работал с нами, явно не в свою смену, и мне это не нравилось.

Обедать снова пришлось на кухне. Неловкое молчание нарушил Джейми, который обедал с нами. Он наверняка заметил, как все стихли, но нарочно вел себя так, кроме нас – Джейми, Джеба и меня, на кухне никого не было. Джейми болтал без умолку: рассказывал об уроках Шэрон, гордо заявил, что ему попало за ответ вне очереди, и пожаловался, что в наказание Шэрон слишком много ему задала. Джеб слегка его пожурил. В отличие от меня у них неплохо получалось делать вид, что ничего не происходит. Джейми стал меня расспрашивать, как прошел день, но я лишь уткнулась в тарелку, отделываясь односложными ответами. Он, похоже, расстроился, но давить на меня не стал.

Ночью все повторилось с точностью до наоборот: Джейми забрасывал меня вопросами до тех пор, пока я не взмолилась, чтобы он дал мне хоть немножечко поспать. Джейми заявил права на свою комнату, заняв сторону кровати, где раньше спал Джаред, а мне отдал свою половину. Все снова стало почти как раньше, в воспоминаниях Мелани, и ей это нравилось.

Джеб тоже был не против.

– Теперь не придется искать охранника. Не забывай, всегда держи ружье под рукой, – сказал он Джейми.

Я снова запротестовала, но они отказались меня слушать. По ночам Джейми клал ружье рядом с собой, на другую сторону кровати, а меня из-за этого мучили кошмары.

На третий день я работала на кухне. Джеб показал мне, как замешивать тесто из грубой муки, как оно должно подниматься и как лепить из него булки, а позже, когда стемнело, научил разводить огонь под большой каменной печкой.

В разгар дня Джеб ушел.

– Схожу за мукой, – пробормотал он, теребя ремешок, крепивший на поясе ружье.

Три молчаливые женщины, которые месили тесто рядом с нами, не поднимали глаз.

Я по локти завязла в липком тесте и принялась его оттирать, порываясь пойти за Джебом. Джеб улыбнулся, бросил взгляд в сторону потупившихся женщин, покачал головой и выскочил из кухни, не дав мне опомниться.

Я замерла и, затаив дыхание, уставилась на блондинку, которую встретила в купальне, женщину с седой косой и мать с заспанными глазами. До них вот-вот дойдет, что они спокойно могут меня убить: ни Джеба, ни ружья, мои руки по локоть в кадке с липким тестом – в общем, никаких препятствий. Однако женщины продолжали месить и лепить, словно не осознавая бросающуюся в глаза истину. Я долго стояла не дыша и в конце концов вернулась к работе, пока они не смекнули, что к чему.

Джеб отсутствовал целую вечность. Наверное, муку ему пришлось молоть, и потому он так долго не возвращался.

– Долго же тебя не было, – сказала женщина с седой косой.

Теперь я точно знала, что Джеб вернулся, и что это не игра моего воображения. Он с глухим стуком уронил мешок на пол.

– Тяжело ведь! Сама попробуй, Труди.

Труди хмыкнула.

– Наверное, частенько останавливался передохнуть.

– А то! – ухмыльнулся Джеб.

Мое сердце, которое колотилось, как у птахи, забилось чуть ровнее.

На следующий день мы мыли зеркала в помещении с кукурузным полем. По словам Джеба, эту работу приходилось выполнять ежедневно: из-за влажности и пыли, оседавшей на зеркалах, свет становился слишком тусклым и не мог питать растения. Иен снова работал с нами: он забрался на деревянную лестницу, которую должны были удерживать мы с Джебом. Это оказалось непросто, учитывая вес Иена и шаткость самодельной лестницы. К концу дня мои руки онемели и отнимались от боли.

По дороге на кухню я заметила, что Джеб без ружья. Коленки у меня подогнулись, как у испуганного жеребенка, я вздрогнула и остановилась.

– Что с тобой, Анни? – невинным голосом спросил Джеб.

Я бы ответила, если бы рядом, не спуская с меня внимательного взгляда живых синих глаз, не стоял Иен. Поэтому я просто укоризненно посмотрела на Джеба и снова пошла рядом, удивленно качая головой. Джеб фыркнул.

– В чем дело? – обратился Иен к Джебу, как будто меня тут не было.

– А я почем знаю? – заявил Джеб; он лгал, как умеют лгать только люди: гладко, как ни в чем не бывало.

Такая умелая ложь наводила на мысль, что он нарочно забыл сегодня ружье, оставил меня одну вчера и так упорно навязывал мне человеческое общество – ведь это очень удобный способ убить меня, не запачкав руки. Неужели и его дружба всего лишь притворство? Очередная ложь?

Вот уже четвертый день я обедала на кухне.

Джеб, Иен и я зашли в длинную жаркую комнату, смешались с толпой людей, негромко обсуждающих произошедшее за день, – и ничего не произошло.

Ничегошеньки.

Не было внезапной тишины. Никто не замолчал, не наградил меня уничижительным взглядом. Нас словно вообще не заметили.

Джеб подвел меня к пустующей стойке и отправился за хлебом для нас троих. Иен расположился рядом, небрежно повернувшись к сидящей напротив девушке, уже знакомой мне блондинке – он называл ее Пейдж.

– Как дела? Справляешься без Энди? – поинтересовался он.

– Все хорошо, только переживаю очень, – ответила она, кусая губы.

– Он скоро вернется, – сказал Иен. – Джаред всегда всех приводит. У него талант. С тех пор как он здесь, у нас не было никаких происшествий, никаких проблем. С Энди все будет в порядке.

Как только он упомянул Джареда, у меня проснулся интерес, и Мелани, в последнее время дремавшая, встрепенулась – но Иен больше ничего не сказал, похлопал Пейдж по плечу и повернулся к Джебу за своей порцией.