Опустошение - Джессика Хокинс

Кому: Оливия Жермен

Бренда ДонованТема: Девина

“Уважаемые друзья семьи, как некоторые из вас уже знают, моя дражайшая Девина

скончалась вчера вечером. Я приношу извинения, что сообщаю новости таким образом, но это

лучшее, на что я сейчас способен. Девина была прекрасной женщиной, не позволившей своей

ужасной болезни уничтожить все лучшее в ней. Мы будем проводить службу в понедельник утром,

а затем отправимся к нам домой. Детали позже. Вместо цветов, пожалуйста, сделайте

пожертвование в “Фонд Девины Б. Донован”, которому исполняется год в следующем месяце.

С уважением, Мак”

Комната закружилась перед глазами, в то время как слова проникали в мое сознание.

Скончалась? Я снова просмотрела электронную почту, читая, но, не понимая ни слова. Как это

возможно? Вся эта жизнь, весь этот свет, вся эта любовь. Все ушло? Мое сердце рвалось и рвалось

из груди, когда я думала о Маке. Его преклонение перед Девиной было бесконечным. Он, должно

быть, разрушен, решила я.

Я побежала в туалетную комнату и, прислонившись к раковине, посмотрела в зеркало. В

груди затрепетало, когда я вспомнила свой последний визит к Девине и ее слова, произнесенные на

прощание. Жизнь слишком коротка. Ничего не упусти. Люби. Она знала, о чем говорила.

Я жаждала слез. Мне никогда не приходило в голову, что… что… Я сдавила руками

раковину, упав на корточки. Мой желудок сжался, казалось, меня сейчас стошнит. Глаза горели от

непролитых слез, а ноги угрожали подкоситься, чтобы я смогла, наконец, рухнуть на грязный пол.

Как такое могло произойти? Как может кто–то уйти вот так просто? Как она могла позволить этому

случиться, когда мы нуждались в ней здесь? Как, как, как…

Стук в дверь ванной вернул меня в реальность. Я была все в том же состоянии, успокаивая

свое рваное дыхание. Костяшки пальцев побелели, став того же цвета, что и раковина, которую я

судорожно сжимала. Когда стук в дверь повторился, я осторожно встала. Напряженно сжав губы, я

вышла из туалетной комнаты.

В кабинете я достала свой сотовый и набрала Билла. Я хотела поделиться с ним, хотела,

чтобы он вернулся домой, где мы вместе смогли бы оплакать Девину. Вдвоем мы сможем сражаться

с пустотой, что затягивала меня. Не только ради Девины, но и ради чувств и поступков, которые я

очень долго скрывала. Вес всего того, что я не рассказывала ему, внезапно стал тяжелее, чем боль

от того, что я держала его на расстоянии. Когда Билл не ответил, я долго еще смотрела на

темнеющий экран, прежде чем отложила телефон в сторону.

Я провела несколько следующих часов, словно в оцепенении, однако делая все возможное,

чтобы создать впечатление, что я работаю. Мысль о звонке Маку до смерти пугала меня. Снова и

снова я прокручивала в голове слова, которые могла бы сказать ему. Каким образом могла бы

выразить свои соболезнования.

– Ты выглядишь уставшей. – Я подняла голову, заметив в дверном проеме Лизу. Ее лицо как

всегда кривилось. – Затянувшаяся ночь?

– Можно сказать и так.

Лиза покосилась на меня, стараясь рассмотреть мое лицо. Разглядев синяк, она заметно

расслабилась, но промолчала.

– Что случилось, Лиза?

– Ничего, – ответила она. – Из офиса я поеду прямо в “Грифон”, поэтому можешь не

беспокоиться о приготовлениях. Я проверю, чтобы все было сделано.

Она вышла, не дожидаясь моего ответа, оставив меня смотреть ей вслед. Дженни

остановилась у моего кабинета, пытаясь выяснить, что случилось, но я отослала ее, сославшись на

множество дел, которые мне еще предстоит сделать.

Стены моего кабинета слишком давили на меня, поэтому я сбежала. Отыскав свободное

местечко на солнышке, расположенное достаточно далеко от здания офиса, я смогла побыть в

одиночестве. Скамейка подо мной была немного влажной, но устойчивой и комфортной. Запахи

сырой древесины и влажной почвы витали в воздухе. Тепло солнечных лучей, касавшихся моего

бледного лица, дарило мне успокоение.

Как я дошла до этого? Отец был бы разочарован, если бы увидел меня сейчас: опухшие глаза

и мысли о супружеской неверности. Похоже, здравый смысл покидал меня, когда я была с Дэвидом,

и оставался вне досягаемости, наблюдая за моей кончиной. И я никогда не пыталась мыслить

разумно. Даже сейчас, перед лицом смерти, я думала о нем. Я искала кого–то достаточно сильного,

чтобы разделить с ним горе, потому что одной пережить это мне было не под силу. Я не могла

принять эту смерть. Это было так несправедливо.

Иногда я едва могла сдержать слезы, переживая все внутри. Билл думал, что я холодная, но

это было далеко не так. Страх, боль, красота, любовь. Я ощущала все эти эмоции, но не всегда

могла выразить словами. Девина просила меня попробовать, но она не знала, как я замирала в

страхе от подобной перспективы. Каждый день, я волновалась, что все, что я люблю, может быть

вырвано у меня из рук.

~

Когда я вернулась, обласканная теплом солнечного света, то поймала на себе обеспокоенный

взгляд Дженни.

– Лив, могу я для тебя что–нибудь сделать?

– Нет, Дженни, все в порядке.

– Хорошо. Дэвид Дилан хочет, чтобы ты ему перезвонила. Должна…

– Я позабочусь об этом, – перебила я ее, удаляясь. – Спасибо.

По телефону Дэвид торжественно передал, что Купер желает нас видеть. Я тяжело

вздохнула, но при этом постаралась, чтобы Дэвид не услышал этого на другом конце провода. Я не

была уверена, что смогу держать себя в руках.

– Я могу заехать за тобой, – сказал он, когда от меня не последовало ответа. Я кивнула в

телефон.

Я сказала Дженни, что меня не будет оставшуюся часть дня, и что мы увидимся позже, уже

на мероприятии. Когда она начала протестовать, рассказывая, что они прекрасно справятся и без

меня, я оборвала ее, махнув рукой.

Дэвид ожидал меня внизу, расслабленно прислонившись к “Порше”. На нем были джинсы,

футболка и очки–авиаторы. За все время, что я его знала, никогда не видела его в подобной

повседневной одежде. То есть, если не считать спортивных брюк. Я оттолкнула заманчивые