Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского - Свящ. А. Дружинин

Но из всех проявлений пастырской любви и ревности св. Дионисия особенное внимание обращают на себя постоянные заботы его об охранении церковного мира и согласия между членами Церкви не только в пределах Египта, но и во всем христианском мире. Почти все послания св. Дионисия написаны были с целью умиротворения враждующих партий. Замечательно, что в то же самое время другой не менее известный африканский епископ, св. Киприан Карфагенский, также посвятил свои силы утверждению мира в Церкви и раскрытию учения о единстве Церкви. Но при общих стремлениях св. Дионисий Александрийский и св. Киприан Карфагенский шли к цели различными путями. Св. Дионисий лучшим средством сохранения мира и единения между Церквами считал снисходительное отношение ко всем, которые так или иначе угрожали нарушением мира в Церкви; он готов был до известной степени терпеть и самое заблуждение и всегда старался действовать против заблуждений и слабостей прежде всего мерами кроткого и отеческого вразумления и убеждения противников в несправедливости их мнений. Для него дороже всего было единение между верующими в главнейших вопросах веры и церковной дисциплины и особенно нравственное общение между ними, ради которого он и сам терпел, и других убеждал терпеть некоторые разности в учении и церковной дисциплине, если только эти разности не касались существенных сторон веры и жизни христианской. Он хотел удержать в общении с Церковью даже и тех, которые упорствовали в своих мнениях, простирая снисходительность к ним до последних возможных пределов. Наоборот, св. Киприан склонен был к более строгим и решительным мерам в отношении к заблуждающимся и падшим и не довольствовался общением в молитвах и единением в области одного чувства любви и согласия в важнейших истинах христианской веры; он хотел и безусловного единства мысли, и внешней церковной дисциплины, и если в некоторых случаях соглашался иногда признать за каждым епископом право действовать по своему усмотрению, то все же не останавливался перед строгим и решительным осуждением мнений и обычаев, казавшихся ему неправильными. Еще далее шли в этом направлении некоторые из Римских епископов, стремившиеся осуществить единство Церкви строгим «объединением обычаев и организацией всех Церквей по образцу, определяемому римской традицией».[903] Мы видели, какие усилия употреблял св. Дионисий для того, чтобы склонить римских епископов и пресвитеров к более мягкому образу действий, и какими результатами сопровождалось мудрое посредничество св. Дионисия и особенно увещания его ко взаимной уступчивости. Без сомнения, эти увещания всего более содействовали и прекращению новацианского раскола, и ослаблению споров о действительности еретического крещения. Беседа св. Дионисия с хилиастами также служит прекрасным доказательством того, что св. Дионисий своей мягкостью и уступчивостью скорее и вернее достигал цели умиротворения Церкви, чем современные ему пастыри Римской и Карфагенской церквей. В конце своей жизни св. Дионисий снова дал образец такой уступчивости, когда согласился признать неточность некоторых выражений, подавших повод к обвинению его в опасной ереси, и своей уступчивостью, может быть, на полвека предотвратил арианские споры и волнения.

При всей своей скромности св. Дионисий оставил нам в своих творениях и доказательство того, что на нем исполнилось великое изречение божественного Учителя нашего Иисуса Христа, обещавшего особую близость к Богу всем миротворцам. Если кто, то св. Дионисий едва ли не более всех других заслужил это наименование, так как не только стремился к умиротворению Церкви, но умел и достигать своей цели, и действительно умиротворял возникавшие в Церкви несогласия. И Бог еще при жизни удостоил св. Дионисия особенной близости к Себе и удостаивал его непосредственных откровений в тех случаях, когда св. Дионисий затруднялся принять то или другое решение.[904] Вскоре после кончины св. Дионисия Церковь причла его к лику святых. Во всех мартирологах, минеях и месяцесловах он называется именами исповедника, мученика или священномученика. Церковь почтила его этими именами за неоднократное исповедание веры и страдания, перенесенные им за Христа во время гонений Декия и Валериана. Уже во времена св. Афанасия память его знаменитого предшественника «пребывала вместе с отцами и записана была в список».[905]Епифаний в числе церквей, существовавших в его время в Александрии, называет церковь св. Дионисия,[906] очевидно, воздвигнутую благодарными жителями Александрии в знак признательности за великие заслуги его перед Александрийской церковью.

Но не одна только Александрийская церковь по достоинству оценила заслуги св. Дионисия. Уже отец церковной истории Евсевий без малейших колебаний называет его именем Великого,[907] и, как мы уже заметили, он первый из знаменитых отцев и учителей Церкви почтен был этим именем и сохранил его за собой до последнего времени.[908] Мы видели, с какими величайшими похвалами отзываются о нем и другие великие отцы и учители Церкви IV и V вв.: Афанасий Великий, Василий Великий, блаженный Иероним, Феодорит, Руфин, а вслед за ними и позднейшие писатели, оставившие нам в своих суждениях о св. Дионисии беспристрастную характеристику пастырской и литературной деятельности знаменитого Александрийского епископа. Эти суждения, положенные в основание заключительных заметок наших о св. Дионисии, объясняют нам и то, почему Церковь почтила св. Дионисия именем Великого и таким образом поставила его рядом с великими отцами и учителями Церкви IV в. и возвысила над всеми современными ему пастырями. Своим приговором о заслугах св. Дионисия она ясно показала, что по суду Церкви одинаково велики и христианские подвижники, оставившие потомству изумительные образцы аскетических подвигов, и учители Церкви, прославившиеся бессмертными творениями в области христианской науки, и мудрые пастыри, умевшие охранять своих пасомых от уклонений с правого пути и предупреждать раздоры и несогласия в Церкви кроткими мерами вразумления заблуждающихся.

Примечания

1

Harnack. Geschichte der altchristlichen Literatur bis Eusebius. Erster Theil. Leipzig, 1893. S. 409-427.

2

Заметим, кстати, что и большая часть догматико-полемических произведений св. Дионисия написаны также в форме посланий к разным лицам, но уже Евсевий выделяет некоторые из них в особую группу, называя их «обширными сочинениями» (πολυεπεΐς λόγοι έν επιστολής χαρακτηρι γραφέντες. Евсевий. Церковная история. VII, 26. См.: Migne. PG. Т. XX. 1857. Col. 705), или просто «книгами» (συγγράμματα. Ibid. УН, 24. 26. Col. 692, 704),.

3

Евсевий. Церковная история. VII, 26. Ср.: Иероним. De viris illustribus. Cap. 69.

4

Под именем пресвитера Леонтия, по всей вероятности, следует иметь в виду Леонтия Византийского или Иерусалимского, автора весьма обширных полемических сочинений против несториан, евтихиан и других еретиков. Время его смерти относится к концу VI или началу VII в. Ср.: Migne. PG. Т. LXXXVI, pars prior. Col. 1185-1192 и pars posterior. Col. 2017-2100, not. 12.

5

Ioannes Damasceni Opera omnia. Ed. Lequien. Т. II. Venetiis, 1784. P. 752.

6

Pitra. Analecta sacra. Т. II. 1883. P. XXXVII, где, между прочим, сообщается, что принадлежащий св. Дионисию отрывок находится в cod. Coislian. Fr. 148.

7

Harnack. Op. cit. S. 417-418, насчитывает пять, а не четыре отрывка, кроме сохранившихся у Евсевия фрагментов. Но он опустил из виду, что один из фрагментов, сохранившихся у Леонтия и Иоанна (Angelo Mai Scriptorum veterum nova collectio. Т. VII. Romae, 1833. P. 107), представляет буквальное извлечение из седьмого по счету фрагмента в Praeparatio evangelica. Simon de Magistris в своем издании творений св. Дионисия (Dionysii Magni, episcopi Alexandrini, quae supersunt. Romae, 1796. P. 67-68) просмотрел один из отмеченных у Гарнака отрывков, хотя также поместил в своем издании в числе изречений, сохранившихся у Леонтия и Иоанна, отмеченный выше отрывок, представляющий извлечение из 7-го фрагмента.

8

Евсевий. Церковная история. VII, 24-24. Ср.: Иероним. De viris illustribus. Cap. 69.

9

Angelo Mai Scriptorum veterum nova collectio. VII, 99, 108.

10

Евсевий. Церковная история. VII, 25. См.: Сочинения Евсевия Памфила, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской Духовной академии. Т. I. СПб., 1848. С. 438; ср.: Migne. PG. Т. XX. 1857. Col. 697.

11

Евсевий. Церковная история. VII, 26; в русском переводе: С. 444-445, у Migne. Ibid. Col. 704. Иероним в трактате De viris illustribus (Cap. 69) упоминает только о посланиях к Аммону, к Телесфору и к Евфранору, не указывая числа их. Поэтому можно думать, что послания к Аммону и Евпору и к Аммону и Евфранору обнимаются у него общим указанием на послания к Аммону и к Евфранору.