Агния Барто - Борис Иванович Соловьев

его найти.

«Болезни роста», а точнее говоря, те внутренние перемены, какие захватили героя этих стихов, явно ощущаемое им чувство своего повзросления — вот что становится одним из постоянно развиваемых мотивов творчества А. Барто, психологически углубленных характеристик и новых замыслов, воплощение которых составляет новую главу в ее творчестве, требующую и особого нашего внимания.

Юный герой новых стихов А. Барто уже о многом размышляет. И хотя зачастую его тревоги, сомнения и ответы на них носят еще крайне наивный и явно инфантильный характер, но продиктованы они чувствами и стремлениями уже гораздо более зрелыми и углубленными, чем раньше. И если чуть не плачешь, получая двойку (а вместе с тем и чувствуешь, что растешь!), то здесь — в школе жизни, на самом важном ее экзамене — нельзя «провалиться», тут надо подготовиться полно и основательно. Именно об этом уже и задумывается юный герой А. Барто, и эти раздумья становятся свидетельством и стимулом его внутреннего роста, хотя бы и проявляющегося подчас в весьма странных, противоречивых, а то и дерзких поступках.

Новым и углубленным взором присматриваясь к самому себе и окружающему, мечтая о больших свершениях, равных подвигу, он начинает понимать, что далеко не все в его внутреннем «хозяйстве» отвечает его мечтам и замыслам и надо тут что-то предпринять, что-то наладить по-другому в своей жизни, в своем быту, в своих навыках. Вот он не без зависти наблюдает своего соседа, прозванного «моржом», и оказывается, что

Не зря зовут его моржом: В мороз, в любую пору, Толпой мальчишек окружен, Он — раз! — с разбегу В прорубь...

Разве не тянет вслед за ним так же броситься с разбегу в прорубь,— да не так это просто, как кажется с виду, и юный рассказчик не без смущения признается:

А я стоял, тепло одет, И отморозил уши...

Нет, не годятся такие неженки в «моржи», много им надо еще тренироваться, чтобы потягаться с «моржами». Значит, любая мечта и любое настоящее дело требуют воли, упорства, выдержки, готовности к преодолению трудностей и испытаний,— это становится очевидно юному рассказчику, который отныне едва ли захочет оставаться таким слабым и изнеженным, каким был дотоле.

Нельзя сказать, чтобы и раньше тема «повзросления» юного героя не привлекала внимания А. Барто. Нет, если мы перечитаем хотя бы поэму «Ему четырнадцать лет», то увидим в ней схожие черты и мотивы. Но есть здесь и некоторое различие. Заключается оно в том, что переживания героя книги «Я расту» и примыкающих к ней более поздних стихов изображены психологически углубленней, непосредственней, достоверней, во всей их внутренней динамичности и реальной сложности, противоречивости, чего нельзя сказать о герое поэмы «Ему четырнадцать лет», чьи раздумья о себе носят несколько статичный характер.

Внутреннее повзросление героев новых стихов А. Барто сказывается и в более углубленном отношении к окружающему миру, в более тонком восприятии его прелести и красоты.

В своей речи на Четвертом съезде писателей СССР А. Барто справедливо отмечала, что наши дети «...духовно повзрослели. Люди стали тоньше в своих взаимоотношениях, это сказывается и на детях. Даже младших стали по-своему интересовать вопросы морали». Стремление запечатлеть внутренний мир ребенка и подростка во всей его тонкости, сложности, непосредственности и определяет характер многих новых стихов А. Барто.

Поэтесса глубоко раскрывает перед нами то, как усложнился внутренний мир ее героя, как утончилась вся область его эмоций, этических, а вместе с тем и эстетических восприятий, какое богатство и многообразие чувств и переживаний вызывает у него ощущение причастности ко всему на свете, порождающее жажду активной деятельности и живого участия в судьбе тех, кто особенно нуждается в нем.

Именно об этом говорит одно из самых характерных и примечательных стихотворений А. Барто «Лебединое горе», в котором возможности детской поэзии расширяются до проникновенного лиризма, возвышенного и тонкого, а вместе с тем отвечающего правде детской психологии, по-своему раскрывающего ее черты и особенности.

...Мальчик становится свидетелем той беды, которая постигла лебедя, отставшего от своей стаи и вынужденного зимовать на севере:

В холодном парке Среди льдин Зимует лебедь. Он один.

Мальчуган, который не может быть равнодушным к тому, что происходит в окружающем мире, думает:

Бедняга! Вот не повезло — Летать не может...

Так обычно говорят о закадычных друзьях, попавших в беду,— и эта живость, и эмоциональная напряженность интонации передает всю непосредственность и глубину чувства, побуждающего мальчугана выдумывать хитроумные затеи, чтобы хоть чем-нибудь помочь своему новому другу:

Решил я Притвориться: Я тоже Лебедь-птица, Я тоже белый, Весь в снегу. Я выгнул шею, Как могу.

Кажется, он сейчас готов плыть рядом с лебедем, составить ему компанию (ибо по себе знает, как было бы скучно целые дни проводить в одиночестве!).

Я поднял руку Как крыло, Но ничего Не помогло...

Пусть попытка юного рассказчика завершилась явной неудачей, но мы чувствуем, что он сделает все, чтобы по-настоящему подружиться с попавшим в беду лебедем и хоть чем-нибудь помочь ему.