Двое для трагедии - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Седрик! – Я подбежала к нему, упала перед ним на колени и, чтобы он обратил на меня внимание, отвела его ледяные ладони от его бледного лица.
Он с горечью посмотрел на меня.
– Я надеялся, что ты поймешь, но этого не случилось, – тихо сказал он. – Если ты не хочешь больше меня видеть, я обещаю: мы никогда больше не встретимся. Я отпускаю тебя и уеду из Чехии, что бы ты смогла позабыть весь этот кошмар…
– Но я не хочу, чтобы ты уезжал! – в страхе вскрикнула я.
– Так будет даже лучше: ты забудешь меня, выйдешь замуж и родишь детей. Сделаешь все то, что никогда бы не смогла сделать со мной. Я принимаю твое решение. Ты вправе решить так. – Седрик словно не слышал меня, и я была в отчаянии.
– Почему ты открылся мне? – спросила я, надеясь, что хоть это он услышит и ответит мне.
– Потому, что я люблю тебя и не хочу больше обманывать, не хочу, чтобы ты мучила себя догадками. – Он улыбнулся, но эта улыбка была полна горечи. – Ты не представляешь, как боялся признаться тебе и надеялся, что ты примешь меня даже таким… – Его голос оборвался.
– Седрик! – сказала я, желая попросить у него прощения за свою низость и сказать, что люблю его и что мне все равно, кто он!
– Но я ошибся. – Седрик поднялся с дивана. – Я ухожу. Будь счастлива и береги себя.
– Нет! Ты не можешь уйти! Я… Я запрещаю тебе! – На мои глаза навернулись слезы, и его силуэт расплылся в них. – Как ты можешь сомневаться во мне? – Я вскочила на ноги, схватила Седрика за рубашку и притянула его к себе. – Я люблю тебя, и мне все равно, кто ты! Пусть ты такой – я не перестала любить тебя! Прости, прости меня! Я была ужасной! Я заставила тебя страдать! Я не знаю, как теперь смогу оправдаться в твоих глазах! Ты не виноват в том, что родился таким! Прости меня! Если ты уйдешь, я не знаю, что со мной будет! Тогда я умру! Потому что ты – моя жизнь! Прости, меня, пожалуйста, прости!
***
Вайпер говорила такие прекрасные слова, но я не мог понять, реальны ли они, или голос Вайпер, говорящий о любви и молящий о прощении – всего лишь плод моего больного воображения.
– Ты понимаешь, что говоришь? – наконец, смог вымолвить я, все еще не веря в то, что услышал от нее.
– Я прекрасно все понимаю! Мне все равно, кто ты! Я хочу быть с тобой, только с тобой! И я надеюсь, что ты простишь меня… Пожалуйста, Седрик, не уходи! Не уходи! – Она крепко обняла меня, но я не спешил обнять ее в ответ: мне казалось, она совершенно не осознавала, что говорит.
– Послушай: потом ты пожалеешь о своем выборе. Что я могу дать тебе? – настойчиво сказал я ей.
– Нет, никогда! Я никогда не пожалею о своем выборе! Я жалею лишь о том, что ранила тебя! Как теперь я верну твое доверие?
Вайпер отстранилась от меня, резко одернула штору, и я вновь предстал перед ней в облике чудовища.
– Тебе не стоит мучить себя. Я прекрасно осознаю, какого монстра из себя представляю, – мягко сказал я ей.
– Но мне все равно, – прошептала она и, взяв мою ладонь, покрытую желтой, похожей на древний пергамент кожей в свою, поцеловала ее.
За минуту своего признания я пережил все: страх, обиду, горечь, но теперь чувствовал себя недостойным Вайпер, которая, без страха и отвращения, поцеловала мою страшную руку.
– Ты останешься со мной? С таким? – спросил я, глядя в ее прекрасные глаза, блестевшие на солнце как два изумруда.
– Пока не умру, – тихо ответила она.
– Ты не обязана жертвовать собой. Я пойму, если ты хочешь уйти. Я не стану останавливать тебя и ломать твою жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастлива – со мной или без меня. У тебя еще есть выбор.
– Я только что его сделала! – Она поцеловала меня прямо в мои сухие безобразные губы, и я закрыл штору, чтобы Вайпер снова видела меня человеком, и с такой же нежностью, безумной любовью и счастьем, целовал ее ответ.
– Я люблю тебя и никогда не оставлю! Даже не проси! – сказала Вайпер между поцелуями.
***
Крепко обнимая его, я чувствовала себя невероятно счастливой: я знала, что никогда не оставлю его, какие бы преграды, между нами, не стояли. Да, он – вампир и убийца, но мне было плевать на это.
– Я боялась этого разговора, – призналась я ему позже, когда мы лежали на моей тесной для двоих кровати и делились своими страхами и переживаниями.
– Почему? – спросил Седрик, гладя мои волосы.
Я удобнее устроила голову на его плече.
Как странно… Как странно было знать, что рядом со мной лежал мой любимый, и что он – совсем не человек. Мне не было страшно или неловко, но теперь я знала тайну Седрика: он убивает людей и пьет кровь. Мне было спокойно с ним. С убийцей. Для меня он был Седриком – тем, кого я любила и буду любить всю жизнь.
– Я думала, ты хотел сказать мне о том, что нам нужно расстаться, – прошептала я.
– А я умирал от мысли, что ты можешь уйти, что испугаешься и проклянешь меня, – признался он и поцеловал мою ладонь, лежащую в его ледяной ладони.
– Сначала я и вправду испугалась. Прости…
– Это нормальная реакция. Я тоже иногда пугаюсь себя.
– Почему?
– Не могу смириться с тем, в кого превратился.
– Теперь я поняла, почему ты не ходишь на пары в солнечные дни и почему не гуляешь со мной, когда светит солнце, врунишка! – тихо рассмеялась я.
– Да, я лгал тебе, но так было нужно. Тогда мы не были так близки, но я боялся потерять тебя и ждал, когда нас скрепит большее чувство. Но ты права: в солнечные дни я отсиживаюсь дома, но после заката люблю гулять по Праге и заходить на Нусельский мост.
– Может, скажешь мне правду о том, почему ты такой бледный? Тебе легко удалось обвести меня вокруг пальца. Тебе повезло, что я – абсолютный ноль в медицине! – с улыбкой спросила я, желая узнать о нем как можно больше, чтобы понять его мир.
– Когда мы пьем кровь человека, она моментально поглощается нашей собственной, тем самым поддерживая вечное кровообращение и практически навсегда замедляя процесс старения.
– Но тогда почему ты выглядишь так страшно в лучах солнца?
– Не знаю, как это объяснить. Наверно, это Бог проклял нас за все те способности, которые дал нам. Этот страшный облик – это то, чем мы стали на самом деле, и я ненавижу то, чем
