Возрождение - Стивен Кинг

— А как вы, Дженни? У вас все хорошо?

— Нормально, но мне пора. У нас в больнице сегодня аврал. Слава Богу, у меня скоро отпуск.

— Вы же не оставите Астрид одну, да? Мне кажется, это было бы неразу…

— Нет, нет, что вы! – В ее голосе промелькнула нервозность. – Джейми, меня вызывают. Мне надо бежать.

Я сидел у потухшего пульта. Смотрел на обложки, теперь уже не пластинок, а компакт-дисков, размером с открытку. Поразмышлял о временах, когда получил в подарок на день рождения свою первую машину, «Форд-Галакси» 66-го года выпуска. Как мы потом рассекали на ней с Нормом Ирвингом. Как он подначивал меня давить на газ на двухмильном отрезке 27 шоссе, который мы называли Харлоуским треком: мол, надо проверить, на что старушка способна. На восьмидесяти милях в час передок начинал вибрировать, но мне не хотелось выглядеть слабаком (в семнадцать лет это очень важно), и я продолжал давить на педаль. На восьмидесяти пяти вибрация прекращалась. На девяноста автомобиль приобретал плавную, опасную легкость, почти утрачивая сцепление с дорогой, и я понимал, что вот-вот потеряю управление. Не касаясь тормозов – отец говорил, что на большой скорости это очень опасно, – я отпускал газ, и машина потихоньку замедлялась.

Хотел бы я сейчас сделать то же самое.

Отель «Эмбасси Суитс» возле аэропорта показался мне пристойным, когда я останавливался там после чудесного выздоровления Астрид, так что я снова поселился в нем. Была мысль в ожидании звонка пожить в «Касл-Рок Инн», но слишком велик был риск наткнуться на старого знакомого — на Норма Ирвинга, к примеру. И это непременно дошло бы до моего брата Терри. Он пожелал бы знать, что я делаю в Мэне и почему остановился не у него. Отвечать на эти вопросы мне не хотелось.

Время шло. Четвертого июля я наблюдал за фейерверками на набережной Портленда среди тысяч других людей. Мы ахали и охали, глядя, как над нашими головами расцветают пионы, хризантемы и диадемы, а их двойники покачиваются в волнах Каско-Бэй. После этого я посетил зоопарк в Йорке, музей трамваев в Кеннебанкпорте и маяк на мысе Пемакид-Пойнт. Я осмотрел Портлендский художественный музей, где были представлены три поколения Уайеттов, и сходил на дневной спектакль «История Бадди Холли» в Оганкитском театре — главный герой играл и пел неплохо, но до Гэри Бьюзи ему было далеко. Я съел столько омаров, что уже смотреть на них не мог. Я подолгу гулял вдоль скалистого побережья. Дважды в неделю я заходил в книжный магазин в «Мэн-Молле» и покупал книжки в бумажных обложках, которые читал у себя в номере, пока меня не начинало клонить в сон. Я повсюду брал с собой мобильный, ожидая звонка от Джейкобса, но тот не звонил. Пару раз я подумывал связаться с ним сам и говорил себе, что сама эта мысль безумна. Зачем пинать спящую собаку?

Погода стояла как на заказ: низкая влажность, чистое небо, температура чуть за 70 градусов, и так день за днем. Иногда шли короткие дожди — в основном ночами. Как-то вечером я услышал, как Джо Купо в прогнозе погоды назвал такой дождь «деликатным». Еще он сказал, что это самое прекрасное лето за все тридцать пять лет его работы в программе.

В Миннеаполисе отыграли матч всех звезд, возобновился бейсбольный сезон, и чем ближе подступал август, тем больше я надеялся, что вернусь в Колорадо, так и не повидавшись с Чарли. Мне пришло в голову, что с ним мог приключиться четвертый инсульт, на этот раз — роковой, и я следил за страницей некрологов в «Портленд Пресс Геральд». Не то чтобы с надеждой, но…

Да мать твою, чего уж там. С надеждой.

В выпуске местных новостей от двадцать пятого июля Джо Купо с прискорбием сообщил мне и остальным зрителям южного Мэна, что хорошенького понемножку: жара, от которой мучился Средний Запад, к выходным дойдет до Новой Англии. Всю последнюю неделю июля ожидается температура в районе +95 F, и август будет не лучше, по крайней мере, его начало. «Проверьте свои кондиционеры, друзья мои, — посоветовал Купо. — Не зря эти дни называют «собачьим пеклом».

Джейкобс позвонил в тот же вечер. «В воскресенье, — сказал он. — Жду тебя не позже девяти утра».

Я сказал, что буду у него.

Джо Купо был прав насчет жары. Она началась в субботу после полудня, и когда я садился во взятую напрокат машину в половине восьмого утра в воскресенье, уже стояла духота. Дороги были пусты, и я быстро добрался до Козьей горы. По пути к главным воротам я заметил, что ответвление, ведущее на Скайтоп, снова открыто, и солидные деревянные ворота распахнуты.

Меня ждал все тот же охранник Сэм, но уже не в форме. Он сидел на откинутом заднем борте пикапа «Такома» в джинсах и ел бублик. При виде меня Сэм аккуратно отложил его на салфетку и подошел к моей машине.

— Здравствуйте, мистер Мортон. Как вы рано!

— Пробок не было, — пояснил я.

— Да, летом лучше всего ехать с утра пораньше. Скоро набегут эти южане, повалят к пляжам. — Он взглянул на небо, чья голубизна уже начала выцветать от зноя. — Пусть себе жарятся и зарабатывают рак кожи. Лично я собираюсь сидеть дома под кондиционером и смотреть игру «Сокс».

— Скоро сменяешься?

— Все, кончились наши смены, — ответил он. — Как только я позвоню мистеру Джейкобсу и скажу, что вы приехали, на этом все. Конец моей работе.

— Желаю хорошо провести остаток лета.

Я протянул ему руку. Он пожал ее.

— Что он вообще задумал-то? Я никому не скажу, я же тоже с ним повязан.

— Я знаю не больше тебя.

Он подмигнул мне, словно говоря, что его не обманешь, и махнул рукой, чтобы я проезжал. Не успел я завернуть за первый поворот, как он прихватил свой бублик, поднял борт «Такомы» и уселся за руль.

«Все. Конец моей работе».

Хотел бы я сказать то же самое.

Джейкобс медленно и осторожно спустился ко мне с крыльца. В левой руке он держал трость. Рот с момента нашей последней встречи искривился еще сильнее. На парковке я заметил одинокую машину и сразу ее узнал: маленький аккуратный «Субару-Аутбэк». На заднем бампере красовалась наклейка: «Спас одну жизнь — герой, спас тысячу – медсестра». Мое сердце упало.

— Джейми! Какая радостная встреча!

«Вштреча». Он протянул свободную от трости руку. Жест явно дался ему с трудом, но я все равно его проигнорировал.

— Если Астрид здесь — она должна уехать. Сию же секунду. Я не шучу.

— Успокойся, Джейми. Астрид в ста тридцати милях отсюда, продолжает поправляться в своем уютном гнездышке к северу от Рокленда. А вот ее подруга Дженни любезно согласилась ухаживать за мной, пока я не закончу свою работу.

— Почему-то я сомневаюсь, что дело в любезности. Поправьте, если ошибаюсь.

— Заходи внутрь. На улице становится жарковато. Машину припаркуешь потом.

По ступенькам он ковылял медленно, даже с тростью, и мне пришлось поддерживать его. Рука, за которую я его взял, казалась лишь костью, обтянутой кожей. К тому моменту, как мы поднялись, он тяжело дышал.

— Мне нужно передохнуть, — сказал он и опустился в одну из качалок, выстроившихся на крыльце.

Я уселся на перила и посмотрел на Джейкобса.

— А где Руди? Я думал, это он за вами ухаживает.

Джейкобс одарил меня своей характерной улыбкой, кривой как никогда.

— Вскоре после моего сеанса с мисс Содерберг в Восточной комнате Руди с Нормой решили уволиться. В наше время трудно найти хороших помощников, Джейми. Ты, конечно, не в счет.

— И вы наняли Ноултон.

— Да, нанял. И, поверь, не прогадал. Она забыла о врачебном уходе больше, чем Руди Келли когда-либо знал. Подашь мне руку?

Я помог ему подняться, и мы вошли в прохладу комнаты.

— На кухне есть сок и печенье. Чувствуй себя как дома. Встретимся в гостиной.

Я обошелся без печенья, но налил себе апельсинового сока из графина, стоявшего в холодильнике. Когда я ставил графин назад, то осмотрел хранившиеся в холодильнике запасы и обнаружил, что еды в нем хватит дней на десять. Даже на две недели, если экономить. Хватит ли нам этого времени? Не придется ли мне или Дженни Ноултон совершить продуктовый марш-бросок в Ярмут — ближайший, наверное, город с супермаркетом?

Охранник тут больше не работал. Джейкобс нанял новую сиделку — что меня не удивило, учитывая его состояние, но не экономку. Это, кроме прочего, означало, что Дженни еще и готовила для него, и, вероятно, меняла ему постель. В доме мы были втроем — по крайней мере, я так думал.

На самом деле нас было четверо.

Вся северная стена большой гостиной была стеклянной, и через нее открывался вид на Лонгмедоу и Скайтоп. Хижину не было видно, но я разглядел тот самый железный шест, поднимающийся к раскаленному небу. Смотря на него, я наконец начал складывать в уме картину… но даже тогда — очень медленно, и к тому же Джейкобс скрывал один важный фрагмент, который мог бы ее прояснить. Вы можете сказать, что я все равно должен был догадаться: все элементы были налицо. Но я — гитарист, а не детектив, и если доходит до дедукции, меня нельзя назвать самой быстрой гончей в своре.