Луис Альберто - Бальтазар Хосе Антонио

– Ужин готов, – сказала она, наконец. – Можешь садиться за стол.

– Спасибо,– поблагодарил Петер и нерешительно сел.

– Благодарить меня будешь, когда поешь. – Корасон положила ему в тарелку жареной рыбы с рисом и овощами. – Извини, что она холодная.

Петер засмеялся.

– Чему ты смеёшься? – удивилась она.

– Как только я перестал извиняться перед тобой, ты начала извиняться передо мной. А, в общем-то, я здесь гость.

– Ты давно желанный гость, – тихо сказала Корасон и смущённо опустила глаза. – И поэтому я очень хочу, чтобы тебе у меня понравилось.

– Можешь быть спокойна, твоё желание сбылось. – Петер был не менее смущён, чем Корасон.

Он взял вилку и принялся, медленно есть. Корасон молча сидела рядом и смотрела на него ласковыми глазами.

– Если ты будешь на меня так смотреть, я никогда не смогу это доесть, – сказал он и улыбнулся.

– Я смущаю тебя, да? – спросила женщина и засмеялась. – Хорошо, я не буду так смотреть на тебя, пока ты не поешь. Лучше расскажи мне, о чём вы договорились с Намисом. Я очень испугалась, когда увидела его с этой огромной палкой в руках. Но ты здорово его обезоружил.

– Всё это пустяки. – Петер доел рыбу и отставил тарелку. – Большое тебе спасибо. Ты чудесно готовишь.

– Да ладно, хватит меня хвалить.

– Нет, правда, вкусно. Никогда не ел ничего подобного.

– Ты просто голоден, и поэтому моя стряпня кажется тебе такой вкусной. – Корасон встала и убрала тарелку. – Сейчас я заварю чай.

Она вышла и через минуту принесла чайник с ароматным чаем. Разлив его в чашки, она села рядом с Петером и спросила опять:

– Так о чём вы с ним договорились?

– Мы очень мило побеседовали, – ответил нехотя Петер. – Намис оказался не таким уж плохим, как ты думаешь. Он пообещал мне, что больше не будет приставать к тебе со своими ухаживаниями. Кроме того, он оказался так любезен, что с радостью простил нам с Татавом остаток долга, который мы ему ещё не отдали.

– И как это тебе удалось его уговорить? – спросила Корасон, весело рассмеявшись.

– Ты представляешь, мне даже не пришлось его долго упрашивать об этом. Наверное, у меня дар прирождённого оратора, – весело ответил Петер.

– На самом деле ты должен быть поосторожнее теперь, – сказала Корасон, перестав смеяться. – Намис не простит тебе этого никогда. Он будет мстить тебе, как только у него появится возможность сделать это.

– Я постараюсь не предоставить ему этой возможности, – успокоил её Петер.

– Не будь таким беспечным, я очень переживаю за тебя, – не переставала волноваться Корасон.

Петер нежно погладил женщину по плечу.

– Мне очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, – сказал он и поцеловал её в щёку.

Глаза женщины так и засветились от счастья. Она обняла Петера и тихо сказала:

– Ты… ты очень добрый и ласковый.

– Это потому, что я рядом с тобой, – нежно ответил он и прижал её к себе. – С тобой я чувствую себя большим и сильным. Спасибо тебе за это. – Он пристально посмотрел ей в глаза и сказал: – У тебя очень красивые глаза. И вообще ты очень красивая.

Он взял её лицо в свои ладони и стал нежно целовать её глаза, щёки, лоб, губы, шею…

Утром следующего дня, когда Петер вернулся домой, Татав ещё спал. Петер не стал заходить в дом, боясь разбудить старика. Он просто сел на крыльцо и задумался.

Много разных мыслей роилось в его голове. Он не знал, что ему теперь делать. С одной стороны, Петер не терял надежды, что он сможет вспомнить, кто он и откуда. Тогда он сможет вернуться домой, к своей прежней жизни. Но ведь в той, прошлой жизни у него наверняка есть жена, дети. А как же тогда Корасон? Вчера вечером Петер понял, что любит Корасон и не может жить без этой женщины. Как же быть, что делать?

Петер так задумался, что даже не заметил, как проснулся Татав. Старик вышел на крыльцо и тихо сел рядом с ним. Сначала он хотел пошутить по поводу того, как рано сегодня встал Петер и как поздно он вчера вернулся, но понял, что тому не до шуток.

– Что-нибудь случилось? – спросил он тихо.

Петер вздрогнул от неожиданности. Он оглянулся и увидел рядом с собой старика.

– A-а, это ты, Татав?

– Я, кто же ещё.

– Ты так тихо подошёл, что я даже не заметил тебя.

– Я тебя напугал?

– Да, немного.

– Так ты мне ответишь, что случилось? – повторил свой вопрос старик.

– Да нет, ничего не случилось. – Петер тяжело вздохнул и посмотрел на Татава.

– А почему же ты тогда так тяжело вздыхаешь?

Петер с грустью посмотрел на небо, на море, на золотистый песок пляжа. Потом он повернулся к старику и сказал:

– Я запутался, Татав, и не знаю, как мне дальше жить.

– Что же тебя так запутало, ответь мне. Я старый человек и, надеюсь, смогу тебе помочь добрым советом.

– Нет, вряд ли ты сможешь подсказать, как мне быть дальше. Я так запутался, что просто уже ничего не соображаю.

– И всё же попробуй, – мягко настаивал Татав. – А вдруг мы вместе сможем решить, как тебе быть дальше!

Петер помолчал немного и начал свой рассказ.

– Понимаешь, Татав, – сказал он, – меня как будто раздирает на две части… Я очень хочу, очень надеюсь вспомнить свою прошлую жизнь. Ведь там я был кем-то, у меня было имя, была интересная работа, были друзья… Всё это очень волнует меня. Ведь там, в моей прошлой жизни, я наверняка кому-то нужен, кто-то страдает оттого, что меня с ними нет. Ведь у меня там, наверное, была семья, может, даже дети. А я даже не помню ничего этого. Ведь мне нужно что-то делать, как-то пытаться выяснить про себя всё. Но для этого я должен уехать, бросить тебя, Корасон. А я совсем не хочу этого делать. Я привык к вам и не хочу причинять вам боль. Что мне делать?

Петер замолчал. Он посмотрел на Татава и увидел в глазах старика слёзы.

– Мне действительно трудно что-то посоветовав тебе, Петер, – тихо сказал старик. – Но позволь мне задать тебе только один вопрос.

– Конечно, спрашивай.

– Скажи мне, Петер, чего ты хочешь больше: остаться с нами или искать… искать то, что у тебя было раньше?

Петер задумался.

– Даже не могу сказать тебе, чего мне хочется больше, – сказал он, наконец.

– Если ты переживаешь по поводу того, что нам с Корасон будет трудно без тебя, то насчёт этого можешь не беспокоиться – мы прекрасно поймём тебя и не станем сильно горевать. Но я подозреваю, что есть другие причины, которые удерживают тебя здесь. Я правильно догадался?

Петер не ответил. Он пристально посмотрел на старика и спросил его:

– Скажи мне, Татав, откуда вы, старики, всё знаете? Как вы догадываетесь обо всём?

Татав загадочно улыбнулся.

– Когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, тебе будет совсем не трудно это делать. Просто у меня есть глаза, есть уши и есть житейский опыт.

– Ну, раз ты всё знаешь, то посоветуй мне, как быть.

– Я не могу давать тебе таких советов, – Татав беспомощно развёл руками.

– Но почему? Ты же всё знаешь! – удивился Петер.

– В таких случаях каждый человек должен решать сам за себя. Он должен слушать не советы посторонних, а только голос своего сердца. Я просто не имею права советовать тебе что-нибудь. Теперь ты понимаешь меня?

Петер кивнул в знак согласия.

– Да, я понял всё, что ты говоришь… Но легче мне от этого не стало.

– А кто сказал, что должно быть легко? Самый страшный подарок, который Господь преподнёс человеку – это свобода выбора. Ничто не порождает в человеческой душе таких мучений, как эта свобода. Ведь насколько было бы легче, если бы кто-то решал всё за нас. Но нам этого не дано, и приходится всё в этой жизни решать самим.

– Да, наверное, ты прав, – сказал мужчина, поднимаясь с крыльца. – Но давай мы лучше оставим этот разговор, я хочу немного поработать.

– Может, ты хотя бы позавтракаешь?! – крикнул Татав вдогонку уходящему Петеру, но тот его даже не услышал.

Петер шёл за глиной. Но она была нужна ему совсем не для горшков и кувшинов. Он хотел заняться другим делом…