Луис Альберто - Бальтазар Хосе Антонио

– Лучше продай его мне! – вдруг услышал он за спиной противный голос и смех Намиса.

– Что тебе здесь нужно?! – гневно спросила у лавочника Корасон.

– Я просто проходил мимо и решил поговорить с тобой.

– Нам с тобой не о чем разговаривать! – резко перебила его женщина и повернулась к нему спиной.

– Конечно, не о чем! – со злостью прошипел Намис. – Ты лучше будешь любезничать с этим… с этим горшочником.

Тут Петер вплотную подошёл к лавочнику и тихо сказал:

– Сегодня я обжёг свой первый горшок. Сначала я хотел подарить его Корасон, но теперь передумал. Мне пришла идея получше – я решил разбить его о твою голову. Если я досчитаю до трёх, а ты всё ещё будешь здесь, то я так и сделаю.

– Да как ты смеешь мне угрожать!…– начал было возмущаться лавочник, но Петер перебил его.

– Раз! – сказал он громко.

– Да ведь я с тобой знаешь, что…

– Два! – сказал Петер ещё громче.

– Только посмей, и я!…

– Три! – сказал Петер.

Лавочник пулей вылетел со двора. Вслед ему понёсся звонкий смех женщины.

– Здорово ты его напугал! – сказала Корасон, когда приступ смеха прошёл.

– Терпеть не могу таких наглецов, как этот Намис. – Петер поставил кувшин на лавку.

– Только он тебе этого никогда не простит, – сказала Корасон с тревогой в голосе.

– Ничего, пусть не прощает, если ему так хочется, – махнул рукой Петер. – Я его не боюсь.

Тут из хижины выглянул Татав.

– Мне показалось, что я слышал тут голос Намиса? – спросил он, оглядываясь.

– Да, он был здесь, – сказал Петер спокойно. – Мы с ним очень вежливо поговорили, и он пошёл домой…

– После того как Петер чуть не разбил кувшин о его голову, – добавила Корасон.

– Как это? – испугался Татав.

– Именно так всё и было, – подтвердил Петер. – Я пригрозил этому наглецу, что разобью кувшин о его башку, если он немедленно не уберётся отсюда. Он решил не рисковать своей драгоценной головой и поспешил удалиться.

– Но зачем ты это сделал? – с волнением в голосе спросил старик. – Ведь теперь он может привести полицию или придумать ещё что-нибудь похуже.

– Ничего он мне не сделает, – успокоил старика Петер.

– Но почему ты в этом так уверен? – не унимался Татав.

– Потому, – спокойно ответил мужчина, – что ваш Намис просто трус, и он не посмеет ничего сделать ни мне, ни вам.

– Во-первых, – вмешалась Корасон, – он совсем не наш, как ты изволил выразиться. А во-вторых, он хоть и трус, но ещё и подлый трус и не упустит возможности с тобой поквитаться.

– Ну, это мы ещё посмотрим. – Петер решительно не хотел признать, что он поступил опрометчиво. – Да ладно вам! Как будто больше не о чем поговорить, как только об этом жалком и глупом лавочнике.

– Петер, да пойми же ты… – пыталась образумить его Корасон, но он перебил её:

– Даже не хочу тебя слушать. Всё, хватит об этом!

Татав сокрушённо развёл руками и, не сказав ни слова, пошёл обратно в хижину.

А Петер принялся рассматривать свой кувшин с таким видом, будто ничего не произошло. После долгого молчания он поднял глаза и посмотрел на Корасон.

– Так ты примешь от меня этот подарок? – спросил он и хитро улыбнулся.

– А чему, собственно, ты так радуешься? – спросила женщина, которая тоже не смогла сдержать лукавой улыбки.

– Сам не знаю, чему, – честно ответил Петер и заулыбался ещё больше.

– Ну, если ты так просишь, то так уж и быть, я приму от тебя этот подарок.

Она взяла кувшин из рук мужчины, при этом слегка коснувшись своими пальцами его пальцев, и стала внимательно его разглядывать. А Петер стоял рядом и с нежностью смотрел на женщину. Пока она смотрела на кувшин и не видела глаз мужчины, он мог не скрывать своих чувств.

– Не очень-то он у тебя и ровный, – сказала Корасон, наконец, и весело посмотрела на Петера.

Выражение глаз мужчины с нежного сменилось на шутливое, и он сказал:

– Если он тебе не нравится, ты можешь просто разбить его о голову Намиса, когда он будет опять приставать к тебе.

– Нет, он очень мне нравится, – сказала Корасон и нежно погладила пузатый бок кувшина. – Большое тебе спасибо за подарок.

– Не стоит благодарности, – смущённо пробормотал Петер.

– Любой подарок стоит благодарности, – возразила она. – Тем более такой, как этот.

– Что же такого особенного в этом кувшине? – удивлённо спросил Петер.

– То, что он у тебя первый. Он намного дороже для тебя, чем все, которые ты вылепишь потом, какими бы красивыми они у тебя ни получились. – Корасон ещё раз посмотрела на подарок. – А почему ты решил его подарить именно мне? – спросила она тихо.

Петер не знал, что ответить. Ведь он не мог сказать, что подарил кувшин Корасон потому, что она ему очень нравится. Взрослый мужчина, он смущался, как ребёнок, и не мог ничего с собой поделать. Уже много раз он собирался сказать ей о своих чувствах, но в последний момент ему не хватало решимости, и он откладывал объяснение на следующий раз.

– Так почему ты решил подарить его именно мне? – повторила свой вопрос Корасон.

Она смущалась не меньше Петера. Щёки её порозовели, и она опустила глаза. Корасон прекрасно видела, что она нравится Петеру, да и он ей очень нравился. Но она не хотела объясняться первой и ждала, когда это сделает он. Ей очень хотелось услышать от него те слова, смысл которых она знала наперёд. Вот и сейчас она замерла в счастливом ожидании.

Петер долго переминался с ноги на ногу и, наконец, робко и тихо сказал:

– Я подарил этот кувшин тебе потому, что ты… Потому, что ты мне нравишься.

Сказав это, он вдруг обнял женщину и поцеловал её в губы. Корасон нисколько не сопротивлялась. Наоборот, она ещё крепче прижалась к Петеру и обвила руками его шею.

Татав незаметно наблюдал за этой сценой из окна хижины. На лице у него сияла счастливая улыбка.

Наконец Корасон оторвалась от Петера и сказала:

– Ты мне тоже очень нравишься.

– Ну, я догадался, – ответил он и ласково улыбнулся.

Он снова обнял женщину и нежно поцеловал в щёку.

– Проводи меня домой, – тихо сказала она, высвобождаясь из его объятий.

– Да, конечно, провожу.

Они взялись за руки, как это делают маленькие дети и вышли со двора. Татав посмотрел им вслед и тихо сказал:

– Ну вот, теперь нужно готовиться к свадьбе.

Он грустно вздохнул, немножко завидуя Петеру, и снова принялся за свои дела.

А Петер и Корасон медленно шли по улице и молчали. Они просто боялись бесполезными и неуклюжими словами нарушить то хрупкое состояние счастья, в котором они сейчас пребывали.

Уже вечерело. Солнце спряталось за горизонт, оставив после себя только красный след на гладкой поверхности моря. Над островом тихо кружили чайки, изредка покрикивая. Лёгкий тёплый ветерок приятно ласкал кожу и развевал волосы. Волны тихо и размеренно плескались о берег и друг за дружкой медленно, как бы нехотя отползали назад.

Мужчина и женщина шли по тропинке к деревне и молчали. Сейчас они были одни на целом свете, никто не смел, потревожить этих двух влюблённых людей.

Наконец, Корасон прервала молчание. Она нежно посмотрела на своего возлюбленного и тихо спросила:

– Скажи мне, Петер, а ты влюблялся когда-нибудь?

Петер пожал плечами.

– Не помню… Не знаю, – ответил он, наконец. – Но у меня такое впечатление, как будто со мной это впервые.

Женщина незаметно улыбнулась. Ей было приятно слышать то, что сказал Петер.

А Петер вдруг схватил женщину и поднял её на руки.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила Корасон и весело засмеялась.

– Ничего. Я просто хочу понести тебя на руках! – воскликнул он.

Он нёс её как самый драгоценный дар, нежно прижимая к своей груди. Корасон замерла от счастья и старалась не шевелиться. Она только незаметно целовала мужчину в его мускулистую шею, пока он нёс её по дороге. А Петер чувствовал её горячее дыхание, её запах, волосы женщины приятно щекотали его лицо. Он был на седьмом небе от счастья, готов был кричать и петь от радости, которая переполняла его душу, и от которой перехватывало дыхание. Но он не делал этого, он просто бережно нёс Корасон по дороге, как будто боялся её уронить…