Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник) - Жорж Сименон

– Во сколько?

– Около десяти.

– Где он был в это время?

– Наверху.

– На какой аппарат ему звонили?

Чтобы это выяснить, связались с центральным коммутатором. Там утверждали, что никаких сообщений Пепито не передавали.

Дело шло быстро! Однако Мегрэ оставался невозмутимым и мрачным.

– Где его карточка? Ведь она должна у вас быть.

– Это не совсем карточка… Мы не заводим их на официантов, поскольку они часто меняются.

Пришлось идти в секретариат, где в это время уже никого не было. Тем не менее Мегрэ попросил открыть книги регистрации и нашел то, что искал:

«Пепито Моретто, отель Босежур, улица Батиньоль, 3. Принят…».

– Соедините меня с отелем «Босежур».

Ожидая соединения, он опросил другого служащего и узнал, что Пепито Моретто устроился в «Маджестик» по рекомендации одного итальянского официанта за три дня до приезда Мортимер-Левингстонов. Никаких нареканий по работе к нему не было. Сначала он был прикреплен к залу, затем, по его собственной просьбе, переведен на обслуживание номеров.

На том конце провода ответил отель «Босежур».

– Алло! Вы можете позвать Пепито Моретто?.. Алло!.. Что?.. С вещами?.. В три часа ночи?.. Спасибо! Алло!.. Еще вопрос. На его имя приходила почта?.. Никаких писем?.. Спасибо! Это все.

И Мегрэ повесил трубку все с тем же неестественным спокойствием.

– Который час? – спросил он.

– Десять минут шестого.

– Вызовите мне такси.

Он назвал шоферу адрес бара «Пиквик».

– А вы знаете, что он закрывается в четыре?

– Это неважно!

Машина остановилась напротив бара, металлические ставни которого были уже опущены. Из-под двери пробивалась полоска света. Мегрэ знал, что в большинстве ночных заведений обслуживающий персонал, порой насчитывающий более сорока человек, обычно ужинает перед тем, как разойтись по домам.

Трапеза проходит в зале, который только что покинули клиенты, в то время как уборщицы уже принимаются за работу.

Однако он не стал звонить в «Пиквик». Повернувшись спиной к бару, он заметил небольшое бистро на углу улицы Фонтен, куда обычно заходит обслуживающий персонал ночных заведений в перерыве между работой или после ее окончания.

Бистро было еще открыто. Когда Мегрэ вошел туда, трое мужчин, облокотившись о стойку, пили кофе с коньяком и обсуждали свои дела.

– Пепито здесь?

– Давно ушел! – ответил хозяин.

Комиссар заметил, что один из клиентов, который, вероятно, узнал его, знаками просит хозяина замолчать.

– Я должен был встретиться с ним в два, – продолжил он.

– Он был здесь.

– Знаю! Я передал ему сообщение с танцором из бара напротив.

– Жозе?

– Да. Он должен был сказать Пепито, что я не смог освободиться.

– Да, Жозе действительно приходил. Кажется, они о чем-то говорили…

Посетитель, делавший знаки хозяину, нервно барабанил пальцами по стойке. Он побледнел от злости, поскольку этих нескольких фраз было достаточно для прояснения хода событий.

В десять часов вечера или около того Пепито убил Торранса в «Маджестике».

Должно быть, у него имелись точные инструкции, поскольку он сразу же ушел с работы под предлогом телефонного звонка от своего брата, чтобы отправиться в бистро на углу улицы Фонтен и ждать там дальнейших указаний.

В условленное время танцор, которого только что назвали Жозе, пересек улицу и передал ему, как несложно догадаться, очередное задание: выстрелить в Мегрэ, как только тот выйдет из «Пиквика».

Иными словами, два преступления за несколько часов. И двое полицейских, севших на хвост банде Латыша, выведены из игры!

Пепито выстрелил и скрылся с места преступления. На этом его роль закончена. Он остался незамеченным. Значит, вполне может вернуться за своими вещами в отель «Босежур»…

Мегрэ расплатился, вышел из бистро и, обернувшись, увидел, как трое посетителей с недовольным видом что-то высказывают хозяину бистро.

Он постучал в дверь бара «Пиквик», ему открыла одна из уборщиц.

Как он и предполагал, работники ужинали, устроившись за сдвинутыми столами, на которых были видны остатки курицы, куропаток, салатов – всего, что не съели клиенты. Тридцать голов повернулись к комиссару.

– Жозе давно ушел?

– Давно! Сразу после того, как…

Но метрдотель узнал комиссара, которого сам обслуживал, и толкнул локтем говорящего.

Мегрэ не стал разыгрывать комедию.

– Его адрес! И точный, ясно? Иначе у вас будут проблемы.

– Я не знаю… Только хозяин…

– Где он?

– В своем доме, в Ла-Варенн.

– Дайте мне журнал регистрации.

– Но…

– Быстро!

Несколько человек сделали вид, что ищут журнал в ящиках маленького стола, стоящего за оркестровой площадкой. Мегрэ оттолкнул их и сразу же нашел то, что искал:

«Жозе Латури, улица Лепик, 71».

Он вышел так же, как вошел, тяжелой поступью, пока встревоженные официанты рассаживались по своим местам.

Мегрэ был в двух шагах от улицы Лепик. Но дом 71 находился выше, и нужно было долго подниматься по крутой улице. Комиссару пришлось дважды останавливаться, потому что у него перехватывало дыхание.

Наконец он оказался перед дверью, ведущей в меблированные комнаты в стиле отеля «Босежур», только еще более убогие. В ответ на звонок дверь открылась автоматически. Он постучал в круглое окошко, и через некоторое время ночной консьерж вылез из своей кровати.

– Жозе Латури?

Мужчина бросил взгляд на доску с ключами, висевшую у изголовья его раскладушки.

– Не возвращался! Его ключ здесь.

– Давайте сюда! Полиция.

– Но…

– Шевелитесь!

Странно, но факт: никто не осмеливался возражать ему этой ночью. А ведь сегодня в нем не было ни присущей ему суровости, ни жесткости. Возможно, люди интуитивно чувствовали, что его нынешнее спокойствие куда хуже.

– Какой этаж?

– Пятый!

В длинной узкой комнате стоял затхлый запах. Постель была разобрана. Жозе, как большинство ему подобных, должно быть, спал до четырех часов дня, а позже комнаты в гостиницах уже не убирают.

Старая пижама с изношенным воротником и вытертыми на локтях рукавами небрежно брошена поверх простыни. На полу – пара туфель, которые, судя по смятым задникам и дырявой подошве, служили домашними тапками.

В потертой дорожной сумке из искусственной кожи лежали лишь старые газеты и черные залатанные брюки.

Над туалетным столиком – кусок мыла, баночка с кремом, таблетки аспирина и упаковка снотворного.

На полу валялась какая-то скомканная бумажка, которую Мегрэ поднял и старательно разгладил. Ему даже не понадобилось подносить ее к носу, чтобы понять, что в ней был героин.

Спустя четверть часа комиссар, обыскав всю комнату, обнаружил дыру в обивке единственного кресла, просунул туда палец и один за другим вытащил одиннадцать пакетиков того же наркотика, по грамму каждый.

Он сложил их в свой бумажник, спустился по лестнице. На площади Бланш Мегрэ подошел к полицейскому, дал ему необходимые инструкции, и тот занял наблюдательный пост возле дома 71.

Мегрэ хорошо помнил того молодого человека с черными волосами: не очень здоровый на вид жиголо с неуверенным взглядом, который от волнения задел его столик, когда возвращался на свое место после встречи с Моретто.

Он настолько боялся вернуться домой после случившегося, что бросил все свои пожитки и одиннадцать пакетиков, продав которые вполне можно было заработать целую тысячу франков.

Этот рано или поздно попадется: смелостью он явно не отличался и сейчас наверняка где-нибудь дрожал от страха.

Пепито был гораздо хладнокровнее. Возможно, он уже ждал на вокзале отправления первого поезда. А может, подался в пригород или попросту переехал в другой отель.

Мегрэ поймал такси и хотел было назвать адрес «Маджестика». Но подумал, что там, наверное, еще не закончили. То есть тело Торранса еще находилось в комнате.

– Набережная Орфевр.

Проходя мимо Жана, он понял, что тот уже в курсе дела, и отвернулся, словно был в чем-то виноват.

Он даже не подошел к своей печке. Не снял пиджак, не отстегнул воротничок.

В течение двух часов он сидел неподвижно, положив локти на стол, и только когда стало светать, он решил прочитать записку, которую ему, должно быть, принесли ночью.

«Комиссару Мегрэ. Срочно.

Мужчина в вечернем туалете в половине одиннадцатого вечера вошел в отель «У Сицилийского короля» и пробыл там десять минут. Уехал на лимузине. Русский не выходил».

Мегрэ не шевелился. А новости продолжали поступать. Сначала раздался телефонный звонок из комиссариата квартала Курсель.

– Некто Жозе Латури, работавший танцором, был найден мертвым возле ограды парка Монсо. Ему нанесли три ножевых ранения. Бумажник не взяли. Когда и при каких обстоятельствах было совершено убийство, неизвестно.