Первый шедевр - Яков Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Заткнись! – Грег обрушил бутылку на лысеющий череп мужика-картошки.
– Еще один парень, чья жизнь для тебя ничего не стоит…
– Завали свой сраный рот, – крикнул Грег и снова ударил череп оппонента.
На лбу с обильной залысиной открылась рана. Бедолага завалился на бок, подогнув под себя колени и обхватив голову. Грег продолжал бить бутылкой, бумажный пакет окрасился кровью.
– Только не выкидывай бумажку! Безумный русский ее купит, – орал Тим, пока Грег лупил мужика бутылкой. – Твой будущий ребенок будет гордиться своим батей!
С последней репликой бутылка разбилась в руке Грегори. Мужчина на земле уже не пытался сопротивляться. Кажется, он потерял сознание. Его руки вытянулись вперед и были напряжены так же, как и ноги. Голова залита кровью, глаза закатились. Грег выпустил осколок бутылки из руки, оглядывая результаты своей ярости.
– По крайней мере, ты не жрешь говно, – резюмировал Тим, оскалившись щербатой лыбой.
– Это все из-за тебя, – прошептал Грег. Его руки тряслись, с ладони капало виски.
– Конечно! Все в этом мире виноваты. Все, кроме тебя!
– Он подкрался ко мне… пока… мы говорили…
– Пока ты говорил, придурок, – поправил Тим. – Здесь только ты и этот бедолага.
– Нет… ты здесь, – повернулся Грег. – Ты меня путаешь! Ты мной говоришь!
– А еще я подскажу тебе, что этот мужик стремительно остывает. А ты весь мокрый и вонючий все еще над ним стоишь.
Черт! Мертвец был прав! Надо убираться отсюда! Выйти на улицу и поймать такси! Бежать как можно дальше из этого чертова переулка!
* * *Весь день Оливия провела в поисках квартиры в Нью-Йорке и мыслях о предстоящей свадьбе, структурируя всю информацию в толстенькую тетрадь специально для этого купленную. Грегори весь день не появлялся с тех пор, как ушел на интервью, – наверное, все прошло более, чем прекрасно. Время подходило к девяти вечера, она заварила чай и устроилась на кресле под пледом, представляя, как совсем скоро они с Грегом станут родителями. От теплых мыслей ее отвлек звук ключа в замочной скважине. Она поднялась с кресла, закутавшись в плед, и пошла встречать своего жениха.
Ее настроение быстро переменилось, когда она увидела своего суженого: дорогой костюм был измят, рукав надорван на плече, на белой рубашке рыжие и красные брызги, лицо бледное.
– Грег, господи! Что случилось, – Оливия попыталась подойти, но он выставил руку.
– Интервью прошло не по плану, – парень попытался вымучить из себя улыбку, но та оказалась перекошенной.
– Твою мать, Грегори! Ты ранен? На тебя напали?
– Я в порядке, Лив, хоть по мне так и не скажешь…
Грегори скинул туфли и поплелся в ванную-комнату, но Лив не позволила ему закрыть дверь, встав в проходе. Он открыл воду и принялся умываться, жадно глотая воду, омывая трясущиеся руки. Тревога все больше захватывала Оливию, она буквально чувствовала ее корнями волос. Холодной липкой смолой она стекала от шеи к ногам, отравляя каждую клеточку ее хрупкого тела.
– Грегори, посмотри на меня. Посмотри на меня! – потребовала Лив.
Тот судорожно мыл руки с мылом, сжав плечи, скрюченный над раковиной. На манжете рубашки она заметила капельку ярко-красного цвета.
– Посмотри на меня, – повторила она. – Ты знаешь, что в моем положении нельзя волноваться. Это негативно скажется на нашем ребенке, если он вообще родится…
– Что ты имеешь в виду? – Грег наконец-то посмотрел на нее, его зрачки были расширены, несмотря на яркое освещение.
– Любой стресс может спровоцировать выкидыш. А твое поведение провоцирует стресс. Поэтому я хочу знать: что, черт тебя дери, с тобой произошло?
Грег выключил воду и стал вытирать лицо полотенцем. Слишком долго. Тянет время? Придумывает оправдания? Он пьян – от него несет спиртным, рвотой и потом. Мерзкий тошнотворный запах, от которого ей делалось дурно.
– Я попал в передрягу, Лив, – наконец выговорил он. – На меня напали на улице.
– Как? Где? – холодная тревожная смола стала еще холоднее, отравляя ее глаза.
– В Дептфорде. Какой-то пьяный мужик решил выбить из меня все дерьмо, но не волнуйся – я смог дать отпор…
– Как ты, черт возьми, оказался в Дептфорде? Утром ты ехал на интервью в Сити!
Грегори начал раздеваться, бросая все шмотки в одну кучу, пока не остался в одних трусах.
– Интервью было уловкой, – наконец-то сказал он.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю о том, что люди, с которыми я разговаривал этим утром никакие не журналисты, Лив. Они задавали странные вопросы…
– Например, какие?
Грег снова замешкался. Кажется, он не мог вспомнить разговор. Был ли вообще этот разговор?
– Что-то про мою мать. Про Омовича…
– Что странного в этих вопросах, Грегори? – терпение Оливии стремительно растворялось.
– Странно то, что никакого журналиста по фамилии Криспин нет, – сказал Грег, снял трусы и зашел в душевую кабину.
– Мы не договорили, – тревожная смола, просочившаяся в
