Первый шедевр - Яков Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы рисовали постеры и афиши для различных фильмов. Преимущественно триллеров и ужасов. Все верно?
– Верно…
– Вы упомянули о своем детстве: расскажите, в каких условиях оно прошло?
– Его мать покончила с собой буквально на глазах у малыша Грегори! А батя пользовал его в качестве боксерской груши, стоило ему только приложиться к бутылке! – Тим буквально захлебывался словами.
Чертов труп окончательно распоясался. Грегори вспомнил, как выбивал ему зубы молотком для мяса, разбивая в кашу большую часть лица. Он бы с удовольствием это повторил.
Мертвец читает мысли и еще сильнее распаляется, упиваясь своей безнаказанностью, буквально порами своей окровавленной кожи источая чистейший экстаз.
– Зачем? – Грег превратился в оголенный нерв.
– Чтобы показать Ваш путь к успеху, Грегори, – тут же нашелся Криспин.
– Знаете, мне не нужно никакое интервью, Криспин. Вы ведете себя непрофессионально!
– Воу-воу! Супер-звезда готова коллапсировать!
– Грегори, я…
– Вы опоздали почти на полчаса, а ваш фотограф, – Грег ткнул пальцем в мужика. – Он мало того, что влезает в разговор, так еще смердит, как обоссанный кошками бомж! И выглядит не лучше!
– Ай да сукин сын! Давай, пройдись по его старперскому прикиду!
– Вы мне отвратительны…
Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.
– Какого черта ты делаешь?! – взревел Грегори.
– Я просто делаю свою работу, дружище, – фотограф нагло улыбнулся, сверкнув железным зубом.
– Твои дружбаны в подвалах ставятся герычем, вонючий обсосок!
Грегори прикусил губу. Он не только оскорбил незнакомца, но и сделал с отвратительным акцентом кокни. Будто Тим запрыгнул в его тело и говорил его ртом. От этой мысли к горлу подкатил ком. Грег попытался найти глазами чертового мертвеца, но тот будто растворился. От этого он разозлился еще сильнее.
– Интервью закончено, Криспин! А ты, – Грег шагнул к фотографу. – Отдашь мне пленку!
– Не трогай оборудование, оно казенное, – длинная рука фотографа уперлась в грудь художника.
– Грегори, извините, что я вас расстроил… – попытался сгладить ситуацию Криспин.
– Отдай чёртову пленку, старый кусок дерьма! – Грег вновь сорвался на кокни.
Длинный мужик демонстративно поднял руку с камерой над головой, показывая свое доминирование. Прямо сейчас Грег почувствовал себя маленьким ребенком, у которого отобрали любимую игрушку. Он тянулся к камере руками, понимая, что это бесполезно.
– Иначе что? Убьешь меня? – вонючий мужик говорил спокойным голосом, но в этом спокойствии чувствовалось превосходство, издевка.
В отчаяньи Грег пнул фотографа в ногу, но тот даже не поморщился. Его лицо – сплошная маска со спрятанными под очками глазами. Полный ноль. Глыба. Чертов живой манекен, безмолвно насмехающийся над Грегори. Осознав свое бессилье, художник отпустил руки, развернулся и выхватил у Криспина диктофон, который бросил об пол. Техника разлетелась вдребезги. Удовлетворенный хотя бы этим, Грег быстрым шагом направился к выходу.
Чертов труп сидел на капоте невзрачной «Вольво», припаркованной у входа.
– А вот и наша восходящая звезда современного абстрактного искусства, – он комично захлопал ладошками.
– Убирайся из моей головы, мудила!
Грег схватился за уличную урну. Ярость придала сил. Он поднял ее над головой и швырнул в Тима. Лобовое стекло «Вольво» пошло паутиной трещин. Тим лишь мерзко загоготал, вторя сработавшей сигнализации.
– Ой! Смотрите! Новый шедевр современного абстрактного искусства! Может, какой-нибудь богатый русский купит и эту херню?
Испугавшийся, но все еще злой, Грег поспешил уйти подальше, в сторону метро. Уже пройдя двадцать шагов, он обернулся, чтобы увидеть длинного вонючего мужика.
Щелк. Щелк. Щелк.
Глава 9: Перспектива пустоты
Сэр Николас Стоун запер дверь своего огромного кабинета в роскошной квартире с видом на вечерний городской пейзаж. Обитатели Сохо роились на улочках, словно рабочие муравьи – вид их суетной жизни всегда расслаблял Стоуна после не очень тяжелого трудового дня. Каждый раз, глядя на кучки людей сверху, он вспоминал, как был когда-то одним из них. И какой путь он проделал до вершины пищевой цепи.
С самого детства, еще когда был Клаусом Штольцем, он интересовался химией и естественными химическими процессами. Страсть завела его в лаборатории Третьего Рейха, где он работал над формулой «Первитина» – волшебной таблетки для неугомонных германских солдат. Он сам уже не помнил, как после войны эмигрировал из Германии с одним чемоданом и сжег паспорта Клауса Штольца, чтобы навсегда превратиться в Николаса Стоуна. Под этим видом он и устроился на Британских островах и работал уже над совершенно другими препаратами. Талантливый химик быстро пробился в начальники, а после – в совет правления крупной британской компании. Через 11 лет у них с женой родилась долгожданная дочь.
Стоун налил любимый шотландский виски на два пальца и уселся за массивный идеально чистый рабочий стол. Перед ним конверт из желтой бумаги, доставленный курьером этим утром из поместья в Вирджинии Уотер. Старина Берт никогда не тревожил звонками по пустякам и всегда пользовался услугами почты, когда речь шла о злободневных вещах.
