Ласка скорпиона - Нора Робертс

– Я не спрашивал, нам это знать необязательно. Лейтенант сказала, что заманит туда Даллас, выведет ее на место. А мы уж сделаем дело, и конец.

– Она могла доложить в Управление, что идет по наводке. – Сквозь туман в голове Гарнет пытался сообразить, что к чему. – Уж своей напарнице она точно могла позвонить.

– Ну и что, если даже и позвонила?

– Точно. Уберем обеих. – Гарнет даже причмокнул от предвкушения. – Может, так и лучше. А еще лучше, если будет, на кого повесить всю эту музыку – и Кинера, и обеих сук.

– Босс над этим работает, – ответил Бикс и притормозил у тротуара.

– Даллас моя, – предупредил Гарнет, похлопывая по ножнам у себя на поясе. – Помни об этом.

– Ладно, если хочешь.

– Принес мне ствол? Сука мой забрала.

– Внутри разберемся.

Больше Бикс не сказал ни слова. Они пересекли улицу, отделявшую их от заброшенного здания. Бикс знал, что за ними, вероятно, следят чьи-то глаза – мужчины в черном всегда привлекают внимание, – но вряд ли к ним кто-то подойдет. Люди его побаивались, обходили стороной, он всех отпугивал своей массивной фигурой. Никому не хотелось неприятностей.

А если бы кто-то подошел, он сделал бы то, что нужно. У него был приказ, у него была миссия. Он будет исполнять приказ и завершит свою миссию.

Он снял печать и вскрыл замки.

– Темно, как могиле. А воняет еще хуже. – Гарнет сунул руку в карман и извлек фонарик.

Он поиграл фонариком, освещая развалины, прикидывая, где было бы лучше убить ненавистную Даллас.

– Пусть видит, как я буду ее убивать. Я хочу, чтобы она меня видела. Пусть смотрит, как я буду ее резать.

Бикс ничего не сказал. Просто дернул за волосы голову Гарнета назад и полоснул острым лезвием ножа по его горлу.

На этом все было кончено.

Он постоял минутку, жалея Гарнета, когда тот рухнул на пол, пытаясь вздохнуть и захлебываясь кровью. Правда, Гарнет ему никогда не нравился, но они были напарниками.

Он вложил мастер-ключ, которым вскрывал замки, в руку Гарнета и сунул руку с ключом ему в карман. Взял незарегистрированный телефон Гарнета, его бумажник, все это положил в мешок вместе с ножом, которым убил. От мешка он избавится позже.

Затем Бикс вытащил мешочек с порошком, которым Гарнет так увлекся в последнее время, обмакнул в порошок большой и указательный пальцы мертвеца, чтобы следов осталось побольше, а мешочек добавил к вещам, предназначенным на выброс.

Все будет выглядеть именно так, как было на самом деле. Гарнет пришел на встречу, назначенную на месте преступления, и встреча пошла наперекосяк. Убийца забрал с трупа все ценное и оставил лежать там, где он упал.

Бикс выпрямился и вытер кровь с обработанных изолирующим составом рук. Он повернулся и ушел, оставив дверь открытой, как мог бы поступить человек, убегающий с места убийства.

Вернувшись в машину, он поехал на север и, только отъехав подальше, позвонил своему лейтенанту.

– Все чисто, лейтенант.

Ее признание – легкий кивок, как будто она ничего другого и не ждала, – было ему наградой.

– Благодарю вас, детектив. Обязательно избавьтесь от оружия, потом езжайте к Гарнету и удалите все, что нужно удалить.

– Да, мэм.

Пока Бикс кружил по городу, подыскивая место, где бы бросить мешок в реку, Рорк вошел в кабинет Евы.

Он заметил, что она уже начинает засыпать. И если взять у нее анализ крови и проверить, уровень кофеина будет зашкаливать.

– Марсия Анброме.

Ева подняла голову и заморгала.

– Кто?

«Точно, ей пора спать», – подумал Рорк, а вслух сказал:

– Тебе надо передохнуть.

– Кто, черт побери, такая Марсия Анброме? Мне надо закончить проверку по… О, черт. Ты ее взял?

«Ну вот она и вернулась», – понял Рорк.

– Хочу завязать это бантиком, но пусть пока поработает на автомате. А в общем и целом, да, я… точнее, мы ее взяли.

– Анброме – это… Как это называется? Анаграмма. Оберман – Анброме. Марсия – Маркус. Это же плевок в старика!

– Я думаю, Мира много чего может сказать по этому поводу. – Рорк подошел и сам перевел ее текущую работу в автоматический режим, покачал головой, когда она начала протестовать. – У тебя брифинг меньше чем через шесть часов. У нее дом на Сардинии, – продолжал он, поднимая Еву на ноги, – и квартира в Риме. Швейцарский паспорт. Между прочим, отличные документы, – добавил он, ведя ее в спальню. – Выложила, должно быть, за них кругленькую сумму. Я нашел счета и собственность на двести миллионов. И еще кое-что припрятано тут и там, как мне кажется.

– Я не понимаю. Если она так много скопила, какого черта она сейчас не купается в деньгах на Сардинии? Зачем ей до сих пор крутиться в департаменте, пробиваться в капитаны, а может, и в майоры? Почему она до сих пор на работе, хотя могла бы нежиться на берегу, обмахиваясь своими грязными деньгами?

– Я, наверно, не тот, кого следует об этом спрашивать…

– Да нет, как раз тебя и следует. – В спальне Ева села на валик дивана и стащила с себя башмаки. – И я уже знаю ответ. Это кайф, вызов, это ее бизнес. Черт побери, если ты сумела сколотить пару сотен лимонов, значит, можешь сколотить еще пару сотен. Она никогда не уйдет. Дело не в том, что она делает. Дело в том, что она просто такая.

– Поскольку я перешерстил всю ее жизнь, точнее даже жизни, я готов согласиться. Какую-то часть времени она бесспорно проводит как Марсия. Держит в Балтиморе частный самолет, летает на Сардинию раз или два в месяц, в зависимости от обстоятельств. Обычно проводит там продолжительное время зимой, а иногда и летом. Но гораздо больше времени она проводит здесь. Управляет бизнесом. Причем здесь, – добавил Рорк, – она живет строго по средствам. Пожалуй, даже слишком строго. Каждый счет оплачивает немедленно по получении, не делает никаких покупок – официально, – которые напрягли бы ее невеликий бюджет. Никакой роскоши. Никакой. Так что, я бы сказал, когда она себя балует, платит наличными.

– Все у нее точно расписано, а это значит, что подпольную бухгалтерию она тоже ведет очень подробно и аккуратно. Стронг считает, что у нее в кабинете есть тайник. Держу пари, у нее там есть экземпляр, а еще один – в квартире. Ей надо все держать под контролем. Ей надо иметь возможность открыть этот гроссбух и полюбоваться на все эти аккуратные колонки, пока отец смотрит на нее со стены.

Натянув длинную футболку, заменявшую ей ночную рубашку, Ева забралась в постель.

– Все одно и то же. Деньги – это власть, власть – это деньги, она держит в руках и то и другое, а командный пост открывает двери для нового обогащения. Секс и командный пост – орудия приумножения богатства и власти. А полицейский жетон? Это ключ, отмычка. Убийство? Просто цена ее бизнеса.