Молодая кровь - Джон Килленс

— Благодарим тебя, отец небесный, за этот великий сход черных и белых граждан, детей царя небесного. Мы питаем надежду, что все они прониклись духом негритянских религиозных песен, духом миролюбия и доброй воли по отношению ко всем людям, безразлично, какова ни была бы их национальность и какую бы они религию ни исповедовали. Великий отец, мы смеем гордиться своими песнями, ибо они из числа самых замечательных песен, которые когда-либо пели люди во имя сына твоего Иисуса Христа. Но, милосердный господь, пусть знает мир, что мы, твои черные сыны и дочери, еще не пели никогда так, как запоем в один из грядущих дней, в то великое светлое утро, когда мы все перейдем Иордань-реку, когда все люди на земле станут воистину братьями перед лицом бога и человека! Тогда мы споем такую песню, какой вовек еще не пели! Споем так, как вовек еще никто не пел…

Когда все кончилось и в зале вспыхнули яркие огни, многие устремились на сцену, начались поздравления, рукопожатия, объятия и поцелуи. Мистер Блэйк очутился вместе с остальными, не зная, как ему поступить: для него было ясно, что вся аудитория в полном восторге от сегодняшнего концерта.

Дженни Ли, не стесняясь, подбежала к мистеру Майлзу, обхватила его за шею и поцеловала прямо в губы, вызвав смех взрослых.

— Мистер Майлз, мистер Майлз! Все было просто замечательно!

И вдруг люди притихли. Через сцену направлялись к мистеру Майлзу две женские фигуры. Это были миссис Кросс и ее дочь. На виду у всех высокая красивая женщина с золотистыми волосами подала молодому учителю руку.

— Поздравляю, мистер Майлз! Это было великолепно! Я за всю свою жизнь не испытывала ничего более волнующего! — сказала она так, что всем было слышно. Рослая дочка богача стояла рядом с матерью, и ее обычно бледно-розовое лицо сейчас алело, как цветущая роза. Миссис Кросс поинтересовалась, где Роб Янгблад, но тот куда-то запропастился. После их ухода на сцене опять воцарился праздник, пока не появилась еще одна пара белых — высокий, очень худой некрасивый мужчина с широким розовым лбом и приветливой улыбкой, а позади, смущенно прячась за его спину, широкоплечий блондин.

— Добрый вечер, профессор! — обратился к Ричарду высокий, растягивая слова, хотя речь его казалась более культурной, чем речь местных белых. — Разрешите представиться: доктор Райли. А это доктор Крамп. Мы из университета. Мы получили огромнейшее удовольствие от вашего концерта. Для нас все услышанное было воистину откровением.

— Очень вам благодарен! — ответил Ричард, от неожиданности не находя других слов. Высокий тепло пожал ему руку. Рука второго показалась Ричарду вялой. Оба врача, красные и смущенные, постояли еще минуту среди негров. Наконец Ричард Майлз проговорил — Что ж, мы очень рады, что вам понравился наш концерт.

— О да, очень! — воскликнул доктор Райли. Он и его спутник, улыбаясь, стали прощаться.

Роб покинул сцену вместе с учителем и мисс Роллинс. В зале все еще смеялись и разговаривали негры, осталось и несколько белых. К учителю подошел Джо Янгблад, пожал ему руку и в сопровождении еще двух негров повел его к выходу. Впереди, в проходе, стояла группа белых. «Пускай себе злятся на здоровье!» — подумал Ричард. Один из белых, широкоплечий, коренастый, отделился от своих и направился к ним навстречу. У Ричарда замерло сердце, но он продолжал шагать в центре группы, будто ничего ему не угрожало. В зале вдруг стало очень тихо.

Заложив руки в карманы, белый в выжидательной позе остановился шагах в пяти от них. По его лицу нельзя было угадать, что он намеревается делать. А Ричард Майлз, Джозефин Роллинс и все Янгблады с Ли Паттерсоном и Клайдом Уотерсом продолжали идти вперед. Поравнявшись с белым, они остановились.

Лицо крэкера покраснело. Он поглядел Ричарду Майлзу в глаза и сказал хрипло, растягивая слова:

— Какой интересный был у вас концерт. Мне все очень, очень понравилось!

— Спасибо! — вымолвил Ричард, когда к нему вернулась способность говорить.

Обратившись к Янгбладу, белый приветствовал его словами:

— Доброго здоровья, Джо!

— Доброго здоровья! — ответил тот.

— В самом деле, очень интересный был концерт, — повторил белый и шагнул к своим, которые еще больше помрачнели, а один из них, плюнув на мраморный пол, процедил:

— Проклятые черномазые задаваки!..

Ричард вместе со всеми направился к выходу. На улице Джо сказал ему:

— Вот это и есть тот самый Оскар Джефферсон. Помните, я вам рассказывал о нем? Не правда ли, очень странный крэкер?

Ричард не успел ответить. С высокой беломраморной лестницы он вдруг заметил, что внизу, возле ступенек, собралась группа белых, и вид у них был явно зловещий. Они ждали его, он знал это наверняка.

Ричарду показалось, что студеный ночной воздух пронизал его насквозь, а потом сразу стало тепло и даже жарко. Но его спутники ни на секунду не проявили замешательства. И сам Ричард облегченно вздохнул, увидав, что большая группа негров, темных и светлых, отрезая белых, поднимается к ним навстречу. Когда они уже очутились близко, Джо спустился на ступеньку ниже и что-то шепнул двум подошедшим неграм. Один из них был Рэй Моррисон. Все они безмолвно окружили плотным кольцом Ричарда и его спутников и свели их на тротуар мимо толпившихся вокруг белых. Джо Янгблад ласково зашептал Ричарду:

— Сегодня их шабаш не состоится, потому что мы держимся крепко. Уж если они что-нибудь начнут, то мы, ей-богу, закончим!

Их провели к машине священника Ледбеттера. [Лори, Дженни Ли, Роб, Джозефин, Ричард и Джо — все уселись в нее. Сам пастор сидел за рулем. Когда они отъезжали, Ричард Майлз слышал стук заводимого мотора — значит, за ними следом двинулась другая машина.

Гулкий бас Джо прервал мысли Ричарда.

— Можете не бояться! Это члены Ложи Фредерика Дугласа номер пятьсот шесть. Нас голыми руками не возьмешь!

Ричард Майлз рассмеялся. Они ехали по спящим улицам к дому Янгбладов, где еще перед вечером Лори Ли приготовила угощение — сандвичи и лимонад.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Войдя к Янгбладам, все сразу же уселись за стол. Со смехом и разговорами ели сандвичи, запивая их лимонадом.

— Скажу вам вот что, — говорил священник Ледбеттер, — такой вечер в нашем Кроссроудзе я бы не пропустил ни за какие блага мира. Уверен, что господь у себя на небе улыбался, когда смотрел сегодня на жителей Кроссроудза. Наш народ должен знать правду, и правда принесет ему свободу.

— Вы заметили, какие лица были у некоторых крэкеров? — сказала Лори.

— А вы слышали, что заявила миссис Лулабелл? — спросил Роб. — Я думал, я лопну, когда она бухнула, что Моисей слишком долго собирается!

Пастор Ледбеттер долго хохотал, остальные тоже.

— Я и сам это слышал, — подтвердил пастор. — А также и то, что сестрица Лулабелл употребила такое словцо, которое запрещено в воскресной школе. Но я не испугался, что нам может достаться от белых. Я знал, что наши в воинственном настроении, полны боевого духа. Наши люди были готовы. Если бы мой друг из Нью-Йорка подал им сигнал, они бы двинулись в Атланту, к губернатору.

— Вернее, если бы вы подали им такой сигнал! — поправил его Ричард Майлз. У него было очень хорошо на душе, и он не сводил глаз с Джозефин Роллинс, так же как Дженни Ли не сводила глаз с него.

Священник сказал:

— Я заметил, Бен Блэйк разговаривал с вами на сцене. Мне показалось, что у этого цветного гражданина был очень испуганный вид.

— Да, уж вид у него был такой, словно он ждал беды с минуту на минуту! — вставила Дженни Ли.

— Помолчала бы ты, выскочка! — прикрикнула мама, и все рассмеялись.

Священник с отцовской нежностью поглядел на молодого учителя из Нью-Йорка.

— Этот негр может вам очень сильно повредить, Ричард. Он опаснее, чем целая куча крэкеров.

— Что вам говорил этот прислужник белых? — поинтересовалась Лори Ли.

— Да ничего важного, — ответил Ричард.

— Ничего важного! — передразнила Джозефин. — Ни больше ни меньше, как то, что оба мы останемся без места.

— Ну он просто погорячился, — сказал Ричард, любуясь молодой учительницей.

— Уж что погорячился, так это верно! Но к тому жe Блэйк предатель! И ядовит, как гремучая змея! Я его хорошо изучила.

— У нас тоже найдется, что ему сказать, правда, мама? — возбужденно спросил Роб. Он был полон впечатлений от сегодняшнего вечера, любви ко всем людям, особенно к своей матери. — Ведь правда, ваше преподобие?

— Слушайте, — промолвил священник, — если Бен Блэйк заявил, что собирается уволить вас, нам нужно подготовиться. Пожалуй, следует повидаться с этим джентльменом с утра пораньше в понедельник. Что вы на это скажете, сестрица Янгблад, и вы, брат Янгблад?

— Я того же мнения, — ответила Лори. — Но почему надо ждать до понедельника?