Тот момент - Линда Грин

Я пытаюсь мысленно соединить звезды в созвездия. Они до сих пор сияют перед глазами, потому что я так долго на них смотрел. Ночь ясная. Интересно, смотрел ли сегодня папа на звезды? Или слишком злился?

Наутро у меня болит живот. Сначала я думаю, это потому, что у меня сегодня экзамен, но потом открываю глаза и вспоминаю, что лежу в палатке и у меня болит живот, потому что я сегодня ничего не сдаю.

— Доброе утро, милый, — говорит мама. Она не спит и сидит в своем спальном мешке рядом со мной.

— Который час? — спрашиваю я.

— Самое начало восьмого, — отвечает она.

Я киваю. Еще есть время вернуться домой. Мы могли бы уехать прямо сейчас, а на такси еще и добрались бы до школы вовремя.

Может, все было бы хорошо. Может, было бы не так плохо, как я думаю.

— Эй, иди сюда, — говорит мама, и я начинаю плакать. Позволяю ей обнять меня и раскачивать из стороны в сторону, как она это делала, когда я был маленьким.

— У меня будут действительно большие неприятности, не так ли? — спрашиваю я срывающимся голосом.

— Нет, — отвечает она. — Если у кого и будут проблемы, так это у меня. Но помни, мы просто взяли четырехдневный отпуск по учебному плану. Оливия Уортингтон так поступила, когда уехала на Мальдивы, не так ли?

— Да, но она сперва отпросилась и уезжала не на неделе контрольных. А потом она принесла миссис Рэтклифф очень дорогой подарок.

— Что ж, ты всегда можешь притащить директрисе каркас для палатки, — улыбается мама.

Я знаю, что она пытается шутить. Просто мне не хочется смеяться.

— Послушай, — продолжает мама. — Я не позволю тебе попасть в беду, ясно? Я беру на себя полную ответственность. Но если ты хочешь пойти в школу, я отведу тебя сейчас, еще есть время. Я не хочу, чтобы ты делал то, что тебе не нравится.

Я сомневаюсь, прежде чем ответить. Теперь перетягивание каната происходит внутри меня, а не снаружи.

— Я не хочу в школу, но мне очень плохо из-за того, что я не приду, хотя должен, и я не могу перестать думать о том, насколько разозлятся папа и миссис Рэтклифф.

— Хорошо, — говорит мама, прижимая меня к себе. — Приятно, что тебе небезразличны чувства других людей, но речь идет о тебе и о том, что для тебя правильно, а не о том, чего ждут все остальные.

Я киваю и вытираю нос спальником.

— Давай попробуем отвлечься и пойти сегодня утром на прекрасную прогулку. Как насчет того, чтобы днем поесть мороженое?

Я смотрю на нее. Обычно я ем мороженое только в отпуске, но, наверное, сейчас у меня отпуск, как ни странно.

— Где мы его возьмем? — спрашиваю.

— В деревне есть магазин. Нам все равно нужно купить еды, у нас уже мало.

— Разве там не удивятся, почему я не в школе?

— Пойдем около половины четвертого. Никто не заметит.

— Хорошо, — говорю я со слабой улыбкой.

К тому времени, как мы приходим в деревню, боль в животе утихла, и это уже большая удача, потому что иначе вряд ли мама позволила бы мне есть мороженое. Однажды на вечеринке я его налопался, мне стало плохо на парковке снаружи, и мама сказала, что мой живот не привык к такой обильной пище.

Я все еще пытаюсь решить, какое мороженое выбрать. Раньше я брал «Магнум», и мне больше всего нравятся белые, но «Солеро» тоже хороши, а еще мне нравятся рожки с шариками мороженого, но думаю, что их продают только на берегу моря, и я никогда не могу определиться со вкусом.

Сейчас уже довольно жарко. Мама попросила меня надеть шляпу и сама нацепила шляпу от солнца и солнцезащитные очки, и это действительно похоже на летние каникулы. И хорошо — я хоть забываю, что это не так и мне, вообще-то, нужно в школу.

Мы приходим в магазин, и я сразу смотрю, какое у них мороженое. Там довольно маленькая морозильная камера, но у них есть «Магнум» и «Солеро». Мама оставляет выбор за мной, сама берет корзину и идет за покупками. По радио звучит песня о байбачьих днях той дамы с рыжими волосами, и мама пританцовывает в проходе с жестяными банками. Я невольно улыбаюсь. Когда дама заканчивает песню, включается позывной «Би-Би-Си». Папа иногда слушает эту станцию в машине, поэтому я ее знаю, но мама обычно не включает такое дома, говорит, что 6 Music лучше.

Мужчина по радио сообщает, что сейчас четыре часа, и начинает зачитывать новости. У меня немного потеют руки, ведь уроки закончились, а меня на них не было. Я прижимаю ладони к морозильной камере, чтобы охладиться.

Вдруг мужчина по радио называет мое имя и говорит, что полиция беспокоится о моем благополучии, так как два дня назад меня забрала из дома моя мать, а сегодня я не пришел в школу. Сначала я думаю, что мне почудилось, но потом ко мне подходит испуганная мама и хватает меня за руку.

— Финн, нам пора.

— Они только что назвали по радио мое имя?

— Ш-ш-ш-ш, — велит она, прикладывая палец к губам.

— Почему меня ищет полиция? Откуда они вообще знают, что я не пошел в школу?

— Не сейчас, Финн, — шепчет мама. — Мы должны уйти.

Я смотрю вниз и вижу, что она поставила банки на место и несет пустую корзину.

— А как насчет мороженого?

— У нас нет на него времени.

— Ты обещала, — тяну я и очень стараюсь не плакать.

Она закусывает губу.

— Ладно, возьми одну штуку, — говорит мама, кладя корзину.

Открываю дверцу морозильной камеры. Я даже не решил, что буду. Моя рука мечется между «Магнумами» и «Солеро».

— Быстро, — шипит мама. — И жди здесь, пока я заплачу.

Я беру белый «Магнум» и передаю ей. Стою и смотрю, как она несет его к