Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего - Александр Бузгалин

Третья предпосылка. Если мы теперь посмотрим именно на Россию, то заметим, что наша страна до сих пор обладает достаточными возможностями для того, чтобы реализовать названную стратегию. К числу таких ресурсов относятся: высококвалифицированные (хотя и ускоренно деградирующие вследствие выбранного курса реформ) кадры в таких сферах, как наука, образование, высокие технологии и др.[53]; сохраняющиеся традиции коллективной и новаторской деятельности на направлениях «прорыва» («энтузиазма»); предприятия с элементами высоких технологий; значительные природные ресурсы и экологически чистые территории. Более того, мы можем утверждать, что Россия и ряд других стран экс-МСС, наши граждане в социально-культурном отношении подошли достаточно близко к «стандартам» постиндустриального общества, а этот параметр имеет первостепенное значение для перехода к обществу, где ключевым ресурсом и целью прогресса является свободное всестороннее развитие человека.

К настоящему моменту мы обладаем и определенными теоретическими предпосылками для выработки программы опережающего развития.

Во-первых, это наш исторический опыт периода нэпа и «хрущевской оттепели» в критическом сравнении с более современным опытом стран, проводивших ускоренную модернизацию, а также достижениями и «провалами» стран с социал-демократической организацией экономики.

Во-вторых, мы можем разрабатывать нашу модель и по принципу «от противного», опираясь на негативный опыт прошлого и ища антитезу асоциальным, негуманистическим экономическим системам — от авторитарной составляющей сталинизма до нынешнего праволиберального дрейфа к «номенклатурному капитализму».

В-третьих, мы располагаем определенными теоретическими заделами: от гуманистических левых теорий до ряда разработок Римского клуба, от концепции ноосферы до современного социал-демократизма и теорий информационного общества.

В-четвертых, как мы уже отметили, в наших странах начиная с 90-х гг. XX века был выработан ряд программ, нацеленных на решение выдвигаемой нами «сверхзадачи».

Все это позволяет достаточно определенно сказать, «от какого наследства мы отказываемся» и какие потенциальные возможности мы будем развивать.

Безусловно, выше были названы лишь некоторые предпосылки реализации стратегии опережающего развития. Они, конечно же, требуют конкретизации, а также ответа на вопрос, как именно мы можем использовать этот потенциал.

Технология поиска возможностей опережающего развития (Новая Касталия как экономический проект)

В качестве короткого предисловия к этому разделу позволю образную характеристику проблемы — своего рода отступление, указывающее на суть проблемы.

Общеизвестен тезис о том, что мы уже опоздали к дележу мирового пирога и потому должны довольствоваться объедками со стола тех, кто занял лидирующие позиции в глобальной системе. Единственной альтернативой видится либо курс на автаркию и самодостаточное развитие (очевидно тупиковый в условиях глобализации), либо путь «заполнения щелей» мирового рынка товаров и геополитических амбиций.

Отвергая эти варианты, мы предлагаем ниже иное решение проблемы: найти (или создать) такой новый пирог, который бы не сокращался, а рос пропорционально количеству «едоков». Чем больше его ешь — тем больше он становится. Вы скажете, что так не бывает? Отнюдь. Именно так и устроен мир знаний, информации, культурных ценностей и смыслов, где «потребление» (распредмечивание) этих благ лишь увеличивает их объем. Следовательно, если мы сумеем пойти по пути созидания такого качественно нового общедоступного «пирога», то мы можем стать локомотивом новой интеграции новых агентов по поводу новой — наиболее передовой — деятельности, получив потенциально бесконечный потенциал роста не за счет других конкурентов, а благодаря расширению круга партнеров по диалогу.

Этот диалог в мире сотворчества (мире Новой Касталии, о которой пришло время вспомнить вновь, т. е. в мире науки, образования, культуры) строится на основе снятия, диалектического отрицания неолиберальной модели глобализации, рождая новый интернационализм. Для него характерны принципы не ограничения доступа и монополизации, а общедоступности и расширения круга участников; не конкуренции и тотальной унификации («глобальный человейник», «поколение пепси»), а диалога, основанного на своеобразии (культурное взаимодействие тем интенсивнее, чем выше открытость и своеобычность, уникальность контрагентов).

А теперь от языка образов и абстракций перейдем к более конкретному анализу проблемы, посмотрев, как именно может быть воссоздан мир Новой Касталии, предположив, что именно наша Родина станет тем пространством, где будущие садовники начнут пестовать первые ростки этой новой реальности. (В качестве важной ремарки замечу: мир культуры вообще и наш проект в частности нельзя строить — он живой, многообразно-индивидуальный, и потому ему можно лишь помочь вырасти, как садовник помогает саженцу, учитель — ученику, прогрессор — новому социальному опыту.)

В данном подразделе автор ставит перед собой несколько необычную задачу: взглянуть на проблему выработки стратегии выращивания Новой Касталии по принципу «должного», а не возможного (напомним: этот текст — не более, чем интеллектуальная игра автора в жанре «российская утопия»).

При этом, однако, переведем наш анализ в несколько более прагматичную плоскость. Выберем (по вполне понятным патриотическим соображениям) в качестве базового поля для первых ростков новой сети нашу Родину и подчиним тем самым наши рассуждения поиску ответа на вопрос: при реализации каких условий (формировании каких отношений и институтов, быть может, на первый взгляд совершенно фантастических) задача превращения России в одно из ведущих в технологическом, экономическом и гуманитарном отношении государств мира окажется «технически» разрешимой.

Такой подход является не волюнтаристской, а сугубо прагматически-объективистской (если угодно, «инженерной») постановкой вопроса: анализируя налично-данные в мире процессы как некоторые внешние предпосылки и одновременно «вызовы» нашей системе — с одной стороны, ее природно-ресурсный, производственный и человеческий потенциал — с другой, мы можем сформулировать объективно стоящую перед нашей страной задачу, а уж затем рассуждать о том, имеет ли она решение.

В контексте сказанного выше представляется достаточно очевидным, что наша страна сможет войти в разряд не отстающих, а развитых систем лишь при реализации следующих трех основных условий:

1. Обеспечения опережающего развития наиболее передовых сфер до уровня наиболее развитых стран образца 2015–2020 годов.

2. Для функционирования этих систем как открытых (а иначе как таковые, т. е. интернациональные, они эффективно функционировать просто не могут) в нашей стране будут созданы социальные формы (институты), обеспечивающие прорыв ныне существующей монополии глобальных игроков (не наших!) на производство и реализацию такого рода продукции.

3. Для народа России реализация этих задач должна нести улучшение качества жизни (причем практически сразу — ждать еще десять лет построения светлого постиндустриального завтра в нынешних условиях в нашей стране никто не намерен).

Продолжим формулирование условий задачи (пока, повторю, задумываясь не о возможности ее решения, а об обоснованности выдвигаемых императивов).

Первое условие означает, что мы должны найти такие сферы, в которых не только необходимо, но и возможно обеспечить взрывные темпы развития, позволяющие (за счет использования новых, пока что не задействованных механизмов) обеспечить радикальное (на 1–2 порядка) увеличение отдачи от имеющихся ныне ограниченных ресурсов. Возможно ли это — мы такой вопрос не ставим. Мы утверждаем: либо нам удастся найти такие сферы, в которых возможны такие механизмы, либо у России нет шансов на опережающее развитие.

Примем без доказательства посылку, что в области индустрии и основанного на индустриальных технологиях сельского хозяйства механизма увеличения эффективности использования ресурсов в несколько десятков раз за десять-пятнадцать лет нет. К тому же эти отрасли сегодня уже не определяют лицо прогресса. Доминирующими технологическими системами в мировой экономике в течение ближайших лет (максимум 10–15) станут не просто постиндустриальные или даже информационные, но обеспечивающие мировой уровень производства главных ресурсов развития ближайшего будущего: «человеческих качеств» (прежде всего — новаторского потенциала, а не только высокой профессиональной квалификации), know how и других смыслов, а также способов их производственного использования. Следовательно, необходимо развивать взрывными темпами именно эти сферы.