Правда о Порт-Артуре. Часть II - Евгений Ножин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утромъ 10 сентября баталіонъ японцевъ, расположившійся въ лощинѣ близъ Высокой горы, вновь попалъ подъ огонь нашихъ батарей, снова бросился на скаты и въ теченіе какихъ-нибудь 10 минутъ былъ уничтоженъ.
Такимъ образомъ, иниціатива отбитія штурма на почти занятую уже Высокую гору всецѣло принадлежала коменданту крѣпости генералъ-лейтенанту Смирнову, своимъ удивительно вѣрнымъ военнымъ глазомѣромъ оцѣнившему обстановку и приказавшему во-время послать взводъ скорострѣльной батареи туда, куда послать ни одинъ частный начальникъ не рѣшился бы, боясь его истребленія или даже захвата въ плѣнъ [18].
Съ момента окончательнаго отбитія штурма на Высокую гору, постепенно начали очищать окопы передъ ея предгоріями, укрѣплялись лишь на Угловой горѣ. Всю энергію сапныхъ работъ направили на сѣверо-восточный фронтъ. Впереди всего западнаго фронта крѣпости остались лишь Высокая гора, Плоская и Дивизіонная.
Августовскіе и сентябрьскіе штурмы сломились на Высокой горѣ, серьезное значеніе которой, какъ стратегическаго пункта, блестяще оправдалось. А сколько генералу Смирнову пришлось преодолѣть гигантскихъ препятствій, чтобы вооружить эту гору! Кто не помнитъ про фарсъ, разыгранный въ самомъ началѣ войны Стесселемъ, при его посѣщеніи Высокой горы?
— Зачѣмъ тутъ орудія ставить? Что за ерунда! Я прикажу полевой батареѣ, она лихо выѣдетъ на позицію Высокой горы и начнетъ громить штурмующихъ.
Генералъ Стессель наивно думалъ, что противникъ будетъ осаждать Артуръ безъ осадной артиллеріи и вести штурмъ, не подготовивъ его артиллерійской атакой.
Генералъ-адъютантъ Стессель въ своемъ приказѣ отъ 9 сентября, за № 637, отдалъ по крѣпости приказаніе, которое между прочимъ закончилъ слѣдующими словами:
"Слава и благодареніе Богу, слава войскамъ, героямъ. Слава Ирману, Сычеву, Подгурскому. Слава всѣмъ героямъ, начальникамъ и офицерамъ. Слава и благодарность героямъ охотникамъ, взорвавшимъ блиндажъ. Богъ далъ намъ возможность отбить врага. Молитесь Ему". (Читая этотъ приказъ, мы никакъ не могли понять, кому рекомендуетъ намъ генералъ-адъютантъ молиться, Богу или врагу?).
Въ приказѣ ни однимъ словомъ не упомянуто о генералѣ Смирновѣ, главномъ виновникѣ отбитія штурма. Въ этомъ видѣ пошло донесеніе въ Петербургъ и попало во всѣ газеты. Съ момента своего назначенія, генералъ-адъютантъ, не стѣсняясь никѣмъ и ничѣмъ, прямо подтасовывалъ по своему усмотрѣнію всѣ факты.
Въ крѣпости началась опять невыразимая безтолковщина. Генералъ Смирновъ, ежедневно лично знакомясь съ положеніемъ оборонительной линіи, отдавалъ приказанія, генералъ-адъютантъ ихъ отмѣнялъ. — Смирновъ, видя, что тѣ или другія работы должны быть безусловно производимы, посылалъ къ нему генераловъ Кондратенко и Бѣлаго, чтобы послѣдніе путемъ долгихъ убѣжденій настояли на крайней необходимости исполненія тѣхъ или иныхъ приказаній, отданныхъ Смирновымъ. Главная заслуга генерала Кондратенко во время осады, помимо его трудоспособности, поощренія изобрѣтателей[19] въ цѣляхъ успѣха обороны, идеальной честности, присутствія по должности начальника обороны въ боевой линіи, заключалась еще въ томъ, что онъ умѣлъ обезвреживать Стесселя и доказывать ему, что совѣты Фока, которые были всегда діаметрально противоположны распоряженіямъ генерала Смирнова — безусловно несостоятельны и пагубны для крѣпости.
Генералъ-адъютантъ, помимо Фока, Никитина, выбралъ еще впослѣдствіи и Кондратенко, на котораго въ своихъ представленіяхъ, въ ущербъ Смирнову, валилъ все, такъ какъ прекрасно сознавалъ, что слава Кондратенко не можетъ затмить его славы по той простой причинѣ, что между нимъ и Кондратенко была черезчуръ большая разница въ функціяхъ. Онъ — главный начальникъ, а Кондратенко — только начальникъ крѣпостной дивизіи, непосредственно подчиненный Смирнову, какъ главѣ крѣпости.
Комендантомъ былъ установленъ такой порядокъ: ежедневно утромъ и позднимъ вечеромъ къ нему собирались послѣ объѣзда боевой линіи генералъ Кондратенко, начальникъ артиллеріи генералъ Бѣлый, начальникъ инженеровъ полковникъ Григоренко и начальникъ штаба полковникъ Хвостовъ, гдѣ и рѣшались всѣ вопросы объ оборонѣ крѣпости и вырабатывались программы работъ по дальнѣйшему вооруженію, укрѣпленію, расположенію войскъ и ихъ довольствію. Стессель же и его штабъ никогда не принимали въ этомъ абсолютно никакого участія. Каждый изъ совѣщавшихся получалъ вполнѣ опредѣленныя указанія и на слѣдующій день докладывалъ о результатахъ. Генералъ-адъютантъ обыкновенно вмѣшивался послѣ того, какъ Смирновымъ были отданы приказы, и своими приказами отмѣнялъ ихъ. Несмотря на ихъ отмѣну, работы продолжались, такъ какъ каждый понималъ, что онѣ необходимы; тѣмъ не менѣе все это вносило невыразимую путаницу, тормазило успѣшность работъ, деморализовало и растлѣвало гарнизонъ.
ПРИКАЗЪ.
Сентября 9 дня 1904 года. Кр. Портъ-Артуръ.
№ 636.
Согласно донесенія полковника Ирмана, сего числа въ 5 час. вечера штабсъ-капитанъ Ясенскій открылъ огонь изъ орудій своего взвода со стороны Голубиной бухты по тылу Высокой горы. Огонь былъ настолько дѣйствителенъ и энергиченъ, что японцы были выгнаны изъ лѣваго нижняго окопа на Высокой горѣ. Благодаря прекрасному наблюденію, японцы въ то время, когда сбѣгали съ горы, сильно поражались огнемъ изъ орудій 3 батареи 4 бригады, что на укрѣпленіи № 5.
Объявляю благодарность штабсъ-капитану Ясенскому, командирамъ батарей форта № 5, вр. укрѣп. № 5 и л. Д и командиру взвода 3 батареи 4-й бригады фельдфебелю Юрію Лукашекъ.
Генералъ-адъютантъ Стессель.
Гарнизонъ, читая этотъ приказъ, конечно, не могъ предположить, кто былъ главнымъ виновникомъ истребленія непріятельскаго резерва, кто спасъ намъ еще въ сентябрѣ Высокую гору
Въ приказѣ имена генерала Смирнова и поручика Ерофѣева не упоминались.
А мнѣ доподлинно теперь извѣстно, что вся японская армія, съ военными агентами всѣхъ государствъ во главѣ — была поражена этимъ блестящимъ дѣломъ нашей скорострѣльной артиллеріи.
Иниціативу, на основаніи донесенія поручика Ерофѣева, проявилъ Смирновъ; лихо выполнилъ эту трудную задачу поручикъ Ясенскій.
Да никто, кромѣ Смирнова и Ерофѣева, и не зналъ о скопленіи резервовъ.
Поручилъ Ерофѣевъ, замѣтивъ притаившіеся резервы и сознавая, что каждая минута дорога, минуя всѣхъ начальниковъ, прямо донесъ коменданту. Онъ прекрасно понималъ, что выѣздъ батареи на совершенно открытое мѣсто, въ виду батарей противника, можетъ быть гибельнымъ, и, конечно, никто изъ начальниковъ, кромѣ самого коменданта, не рѣшится взять на свою отвѣтственность это рискованное дѣло. Комендантъ, получивши это донесеніе на моихъ глазахъ, немедленно провѣривъ по картѣ и убѣдившись, что Ерофѣеву указываемое имъ мѣсто видно, сію же минуту отдалъ по телефону приказаніе о высылкѣ взвода.
Такъ это дѣло было совершенно замято.
Защитники Артура, читая эти строки, а моряки въ особенности, только тенерь узнаютъ, что не кто иной, какъ Смирновъ и Ерофѣевъ, отдалили паденіе Высокой горы почти на два съ половиною мѣсяца.
Только послѣ большихъ трудовъ Смирнову удалось настоять на награжденіи Ерофѣева и Ясенскаго.
Насколько я помню, когда Смирновъ вошелъ съ представленіемъ о награжденіи этихъ офицеровъ крестами, Стессель разорвалъ рапортъ. Пришлось вести цѣлую переписку.
10-е сентября. Западный фронтъ.
Телефонограммы.
10 сентября.
Копіи.
Съ вечера шелъ сильный бой на Высокой горѣ.
Въ 1 часъ ночи охотники, бросавшіе пироксилиновыя шашкы, разрушили блиндажъ и испортили пулеметы. Воспользовавшись паникой, вызванной взрывами 18-ти фунтовыхъ пироксилиновыхъ шашекъ — комендантъ горы шт. — капитанъ Сычевъ бросился въ атаку. Японцы побѣжали. Потери у нихъ огромныя. У насъ подъемъ духа. Отличились всѣ. Въ особенности лейтенантъ Подгурскій, руководившій бросаніемъ шашекъ. Его энергіи мы обязаны, что блиндажъ разрушенъ.
Полковникъ Ирманъ.
4 часа 10 м. утра.
Посты передовыхъ частей на западномъ фронтѣ на старой линіи.
Значительныя силы японцевъ въ лощинѣ, что къ сѣверо-востоку отъ деревни "Безъ названія".
По скату горокь у нихъ вырыты блиндажи въ отвѣсно вырытыхъ откосахъ. Большую пользу приноситъ мортирный огонь.
Капитанъ Романовскій.
10 час. 5 м утра.
На Высокой ночью въ окопахъ отбито одно орудіе и два пулемета. Днемъ взять нельзя — обстрѣливаютъ; ночью орудія и пулеметы будутъ переведены къ штабу 5 полка.
Полковникъ Ирманъ.
10 час. 25 м. утра.
Японцы сосредоточиваются за высотой 67, направляясь туда съ праваго фланга. Не предполагаютъ ли они направить главный ударъ на центръ нашего расположенія?
