Уинстон Черчилль. Последний титан - Дмитрий Львович Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока наш герой был во Франции, The Times опубликовала обращение 375 сотрудников университетов (в том числе 70 профессоров и шести директоров колледжей), требовавших возвращения Черчилля в правительство. По мере приближения кризиса популярность отставного политика начала стремительно расти. Годы ошибок, унижений и остракизма оказались бессильны остановить этот тренд. Впервые за десять лет у Черчилля появилась реальная возможность вернуться в большую политику. Вечером 1 сентября он направился в Лондон на заседание парламента, заехав предварительно по просьбе премьер-министра на Даунинг-стрит. Чемберлен предложил ему войти в состав Военного кабинета в качестве министра без портфеля. Черчилль согласился. Но о назначении объявлено не было. Черчилль ждал, что его пригласят на следующий день, но телефон молчал. Чемберлен продолжал колебаться, что нашло выражение не только в приглашении Черчилля, но и в вопросе с отправкой ультиматума. Сначала англичане ограничились нотой, затем Чемберлен предложил обтекаемые формулировки, которые позволяли Британии избежать вступления в конфликт. Позиция премьер-министра получила негативную оценку в парламенте. Будучи связан обещанной должностью, публично Черчилль хранил молчание, выражая свое недовольство в близком кругу, а также в письмах главе правительства, которые диктовал в эти решающие часы. Среди прочего он просил Чемберлена определиться и объявить в парламенте о своем назначении. Ближе к полуночи 2 сентября Чемберлен и его ближайшие сторонники все-таки приняли решение направить ультиматум, что было сделано в 9.00 утра следующего дня. Германии давалось два часа на прекращение огня в Польше. Ответа не последовало. В 11.00 Британия объявила войну Германии, а вопрос с Черчиллем по-прежнему оставался не решен. Определенность появилась, когда после заседания парламента 3 сентября Чемберлен официально пригласил политика в свой кабинет, где предложил ему возглавить Адмиралтейство. Через несколько часов на все корабли Королевского флота пришла радиограмма – «Уинстон вернулся!»{262}.
Глава четвертая. Кормчий. 1939–1945
Снова война, снова Адмиралтейство
Деятельность Черчилля в период Второй мировой войны принято рассматривать в пафосном свете, когда он благодаря своей энергии, прозорливости и силе духа обеспечивал принятие и реализацию правильных решений. Это упрощенный взгляд. Черчилль, действительно, выделялся личными качествами, но военный период не был проторенной дорогой к легким успехам. Это были годы выматывающей и перманентной борьбы – борьбы не только с противником, но и с неподдающимися ограничениями, объективными издержками, системными проблемами и неконтролируемыми коллегами, в ходе которой допускались ошибки и пересматривались взгляды.
Борьба началась с первых же дней работы Черчилля в Адмиралтействе. Возглавляемое им ведомство отвечало за решение четырех основных задач: оборону метрополии и участие в боевых действиях на Среднем и Дальнем Востоке; обеспечение блокады с перехватом торговых судов противника и сопровождением их в контролируемые британским ВМФ порты; переброску Британских экспедиционных сил во Францию; защиту судов, обеспечивающих снабжение Острова, путем организации конвоев. Для решения этих задач требовались ресурсы, которых не хватало. Например, с учетом флотов доминионов в наличии имелось всего 58 крейсеров, а для патрулирования необходимо было не менее 70 боевых кораблей этого класса – тех самых 70 крейсеров, на строительство которых Черчилль отказался выделить соответствующее финансирование в 1925 году.
Ограниченность ресурсов сказалась также на утверждении программы кораблестроения. Черчилль предлагал вместо строительства пяти запланированных линкоров класса King George V («Король Георг V») сосредоточить усилия максимум на строительстве четырех кораблей, которые могут вступить в строй до 1942 года, а также приостановить строительство четырех линкоров следующего поколения – Lion («Лев»), которое было одобрено до начала войны. Против подобных предложений выступил первый морской лорд и начальник Военно-морского штаба адмирал флота сэр Дадли Паунд (1877–1943). Он считал, что подобное изменение приоритетов может привести к быстрому старению Королевского флота после окончания войны, что в свою очередь негативно скажется на защите имперских интересов на Дальнем Востоке. Черчилль, напротив, хотел сосредоточить усилия на защите коммуникаций, обеспечивающих снабжение Острова, и своими предложениями пытался высвободить ресурсы для строительства эсминцев и эскортных кораблей. Этот спор указывал на различие в стратегических подходах, когда для Черчилля главным противником была Германия, а Паунд учитывал вступление в войну Италии и Японии, для борьбы с которыми нужны были современные линкоры. Примечательным было то, что происходил этот спор между двумя главными руководителями Адмиралтейства. В итоге 28 сентября Советом Адмиралтейства было принято компромиссное решение – отложить строительство четырех корпусов линкоров класса Lion на год без переноса конечной даты завершения строительства судов. Черчилль был не удовлетворен подобным решением, но настоять на своем у него не хватило власти и сил{263}.
С другой реалией войны, когда даже в самых тщательно проработанных планах всегда найдется место для неожиданной неприятности, Черчилль столкнулся в середине октября. 14-го числа, проникнув на главную военно-морскую базу Королевского флота Скапа-Флоу на Оркнейских островах на севере Шотландии, немецкая подлодка U-47 капитан-лейтенанта Гюнтера Прина (1908–1941) потопила стоявший на якоре линкор Royal Oak («Королевский дуб»). Погибло более 800 офицеров и матросов, включая командира 2-й боевой эскадры контр-адмирала Генри Блэгроува (род. 1887). Если бы Черчилль не был недавно назначен на свой пост и нес бы персональную ответственность за общую неэффективность и промедление в подготовке к защите Скапа-Флоу в последние предвоенные годы, столь легкое потопление линкора в самом защищенном месте, воспринятое многими как оскорбление, могло стоить ему занимаемой должности. Скапа-Флоу была признана небезопасной, и теперь до завершения работ по ее переоборудованию Черчиллю нужно было определить новое место размещения ВМФ. Он склонялся в пользу базы Розайт на Восточном побережье, которая была хорошо защищена, имела значительную артиллерийскую поддержку и обеспечивала присутствие в Северном море, что служило серьезным сдерживающим фактором для наступательных инициатив противника. Военно-морские эксперты отдавали предпочтение базе Клайд на Западном побережье, считая Розайт более уязвимым для атак с воздуха. Как Черчилль ни пытался убедить своих подчиненных, ему это снова сделать не удалось. Флот перебазировался на время в Клайд{264}.
Помимо споров с коллегами ситуацию осложняли ошибочные суждения самого Черчилля. Он не видел для кораблей смертельной угрозы в подводных лодках и авиации, считая, что с первым позволяет справиться гидролокатор ASDIC, а со вторым – зенитные установки на кораблях. В несовершенстве ASDIC первый лорд убедился после потопления Royal Oak, указав Паунду на «провал наших методов [противолодочной борьбы], которые Адмиралтейство так громко расхваливало до войны». Прозрение в отношении зениток наступит несколько позже – в декабре 1941 года. Черчиллю пришлось пересматривать свои взгляды не только в отношении ВМФ, но и других видов вооруженных сил, а также общей стратегии. Придавая большое значение стратегической авиации, он не видел пользы от ее тактического аналога. По его мнению, она представляла для сухопутных сил «дополнительную трудность». Также стоя у истоков создания танка, он находил, что противотанковые орудия сделали бронемашины неэффективными. Ошибался Черчилль и в отношении будущих противников. Он отказывался признавать угрозу Сингапуру, Австралии и Новой Зеландии со стороны Японии, а в случае вступления в войну Италии рассчитывал на установление контроля над Средиземноморским бассейном в течение двух месяцев. Вместо двух месяцев англо-американским войскам потребуется три года на возвращение контроля над регионом, что же касается
