Четырнадцать гениев, которые ломали правила. - Ландрам Джин

Неудачники без всякого видения и перспективы.

Кривая зависимости размера вознаграждения от степени предпринимаемого риска, данная ниже (таблица 15), демонстрирует, как широка пропасть между рискованными головами и бюрократами. Графически показано как по мере снижения кривой эволюционируют люди и предприятия: от той стадии, где риск приветствуется, поскольку на старте почти нечего терять, до стадии, в которой риск нежелателен, так как к старости люди накапливают некоторое состойние. Т-личности обычно не следуют этой кривой и продолжают серьезно рисковать даже после того, как преуспели, обогатились или постарели. Люди же с низким уровнем содержания тестостерона или бюрократы почти всегда избегают риска независимо от возраста и имущественного положения и склонны действовать в нижней части кривой.

АКСИОМЫ РИСКА ДЛЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ И НОВАТОРОВ

* Как правило, склонность к риску снижается по мере того как увеличивается имущество как людей, так и организаций.

* Как правило, склонность к риску снижается по мере того как люди стареют, а организации укрепляются.

* Только что открывшимся фирмам почти нечего терять, и они должны идти на неординарный риск, чтобы сравняться со своими конкурентами.

* Большие и более старые организации стремятся защитить свои вклады в существующие продукты производства и программы и не станут нарушать сложившееся разделение рынка или рисковать, проводя новаторские идеи.

* Предприниматели и обычные люди с высоким уровнем содержания тестостерона (Т-личности) склонны действовать в верхней части кривой и зачастую рисковать без всякой на то необходимости; размеры состояния и возраст на них не влияют.

* Бюрократы и просто люди с низким уровнем содержания тестостерона (т-личности) неохотно идут на риск, даже если они почти ничем не рискуют. Причина этого — их внутренняя потребность самосохранения.

1На графике обозначены: Т-личности — с высоким уровнем содержания тестостерона; т-личности — с низким уровнем содержания тестостерона. {Прим. ред.)

АМЕЛИЯ ЭРХАРТ

Отвага наша— вот цена, что платят за покой

Краткий очерк

Приведенная выше цитата — первая строка из стихотворения Амелии Эрхарт, написанного в начале 20-х годов, когда она продавала самолеты и работала в фактории. Вторая строчка гласит: «Ее не ведая, живут с израненной душой». Это дает нам портрет женщины, рано познавшей, что такое отвага. Позднее Амелия напишет, что в шестилетнем возрасте мальчишеские ухватки спасли ее от серьезного увечья. Это произошло, когда девочка каталась на санках с крутой горки позади бабушкиного дома в Атчисо-не (штат Канзас). В то время считалось совершенно неприемлемым, чтобы девочки катались на санках, лежа на животе. Юным леди скромно полагалось сидеть прямо, невзирая на возможные опасности подобного способа катания. Когда Амелия уже летела с горы, на тропинке у подножия холма, прямо у нее на пути, показалась лошадь, запряженная в фургон. Девочка не могла ни свернуть, ни затормозить, но к счастью для нее, она каталась на санках по-мальчишески; Амелия опустила голову и целой и невредимой пронеслась под брюхом у лошади. Если бы Эрхарт сидела прямо, то могла бы не пережить этого происшествия. Это не ускользнуло от нее. Этот ранний опыт уверил ее в том, что риск можно найти везде и что чем больше риск, тем сильнее он щекочет нервы.

Дэвид Вискотт, автор «Риска» (1977), много писал о психологии риска и пришел к заключению, что самая большая опасность кроется в его отсутствии: «Скорее погибнет тот водитель, который колеблется, нервничает и не может ни затормозить, ни прибавить скорость». Согласно Вискотту, такой водитель не может перейти от решения к действиям. Эту аксиому сформулировала Амелия Эрхарт. Она «отважилась пойти туда, где до нее еще никого не было, и сделать то, что до нее еще никто не делал», по словам ее биографа Дорис Рич. Когда Эрхарт готовилась в свой последний полет, ее муж Джордж Путнам сказал: «Не делай этого, не надо». Но она горячо ответила: «Нет, надо!»

Эрхарт обладала внутренней потребностью доказать, что может действовать на грани человеческих возможностей и выжить. Авиация стала ее жизнью, и ничто не могло удержать эту женщину от постоянных доказательств собственного бесстрашия и непобедимости. Ей нравилась сама мысль о том, что она отправится туда, где еще никого не было; это было частью тайны ее личности. Анна Морроу Линдберг провела некоторое время в компании Амелии Эрхарт и Чарльза Линдберга вскоре после того, как они, каждый по отдельности, совершили рекордный трансатлантический перелет. Анна Линдберг записала в своем дневнике: «Она самый изумительный человек — такой же потрясающий, как и [Чарльз], я думаю. Меня поражает, как похожи их взгляды... Она обладает чистым умом, отстраненным взглядом на вещи, хладнокровием, уравновешенностью ученого». (Линдберг, «Звездный час, черный час», 1929—1932).

В своей книге «Любовь к полетам» (1985) Гор Видал назвал Эрхарт и Чарльза Линдберга «богом и богиней авиации», вспоминая о том, как увидел их обоих в детстве: «Они были просто пугающе похожи». Его впечатление от них было как от «прекрасного воплощения эры воздуха». Беспрецедентный перелет Эрхарт через Атлантику на «Дружбе» осуществлен всего через год после памятного перелета Счастливчика Линди, что заставило газеты дать ей прозвище «Леди Линди».

Линдберг и Эрхарт летали в эпоху, полную смертельных опасностей. Семьдесят пять процентов летчиков воздушной почты разбивались на своих самолетах, а коммерческие полеты считались успешными, если 80 процентов пассажиров могли избежать морской болезни, связанной с турбулентностью.

Эрхарт и Линдберг чрезвычайно походили друг на друга не только внутренне, но и внешне. Оба были молодыми бесстрашными богами с гибкой фигурой и бесшабашным отношением к жизни. Когда 18 июня 1928 года «Дружба» приземлилась в Берри Порт (Уэльс), Эрхарт облачили в ту же мантию, что и Линдберга годом ранее. Леди Астор сказала в интервью «Нью-Йорк Тайме» (28 июня 1928 года):

«Она замечательная девушка... Все, с кем я говорила в Англии, считают, что эта девушка — гордость всех женщин и своей страны. У нее есть очарование, ум, и, что презыше всего, характер». Когда сообщили, что Эрхарт пропала, «Нью-Йорк Тайме» (июль 1937) напечатала следующие строки: «Она бунтовала против того мира, который стал, особенно для женщин, слишком безопасным, слишком скучным... Она хотела дерзать наравне с мужчинами» (Уэр. 1993, стр. 29).

Эрхарт стала сорвиголовой в то время, когда 90 процентов американских женщин были матерями и домохозяйками. Во времена Депрессии она сделала для освобождения женщин больше, чем какая-нибудь другая женщина, за возможным исключением ее подруги и горячей почитательницы Элеоноры Рузвельт. Издавая книги и читая лекции о своих приключениях в воздухе, Эрхарт стала примером для подражания для работающих женщин. Она была харизматическим оратором, с напористыми и в то же время женственными манерами.

После своего первого рекордного перелета в 1928 году Эрхарт до конца своих дней жила под пристальным вниманием прессы, а муж Джордж Путнам, издатель и ее пресс-секретарь, рекламировал ее перед публикой. К тому Бремени, как Амелия собралась стать первой женщиной, облетевшей весь земной шар, ее слава стала легендарной. А после ее исчезновения над Южной частью Тихого океана Эрхарт превратилась з идола. Ее прощальная фраза, сказанная журналистам как раз перед взлетом, оказалась пророческой: «У меня только одна навязчивая идея — маленький и, возможно, чисто женский страх перед старостью — так что мои ожидания не будут так уж обмануты, если мне не удастся вернуться» (Рич. 1989, стр. 25G). Она исчезла за двадцать три дня до своего сорокового дня рождения.