Земля русская - Иван Афанасьевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У маленьких древних городов наших есть одно преимущество, которое ныне определяет их судьбу, — это излишек молодой рабочей силы. Она-то как магнитом и притягивает заводы и фабрики. Сегодня почти в каждом есть филиалы крупных московских и ленинградских предприятий. Филиалы, вырастая, становятся заводами. Как далеко пойдет этот процесс, сказать трудно, но иного пути омолодить их пока не видать. Впрочем…
Осташков уже перегружен: четверть миллиона туристов за лето! Влечет их сюда жемчужина нашего края — озеро Селигер. Поменьше, но тоже солидное число отдыхающих привлекают Валдай, Весьегонск, Торопец, Себеж и другие приозерные и приречные города. Чистые водоемы, леса, свежий воздух, тишина — блага и богатство этих городов пока еще тронуты и поставлены на службу человеку в самой малой малости. Так что можно допустить и такую мысль: в эти города и не следует пускать заводы, а строить турбазы, санатории, дома отдыха.
Так ли, иначе ли, но время обновления близится, и можно надеяться, что мы еще застанем новую молодость наших «старцев». А пока вспомним то, что при любых поворотах судьбы было и будет нашей гордостью и честью, нашей памятью и совестью, — седую старину.
…Ветер качает полынь на земляных валах древних крепостей. Вверху плывут белые облака, внизу струится голубая вода, — кажется, само время неслышно течет мимо земляных валов — пристанища мальчишек, пытливых искателей кладов. Мальчишки ищут боевое железо: мечи, кольчуги, чугунные ядра, патронные гильзы. По железу мальчишки читают историю и сочиняют легенды. Детство многих и многих поколений прошло на валах старых крепостей.
Меня тоже влечет сюда неведомый зов. Приезжая в города-крепости, я иду на земляные валы, подолгу стою, вглядываясь в притуманенные вечерние дали. С крепостей далеко видно окрест. Видны деревни, холмы и перелески, колеистые дороги-проселки и малые, словно заплаты на зеленом наряде земли, нивы. Думаешь: бедная, скупо родящая земля. Но как зарились на нее иноземцы! Окинем взором горизонт вот с этого высоченного вала над почти пересохшей речонкой Дёржей, который некогда именовался городом Держиславлем, а ныне просто село Погорелое Городище, что на границе трех областей: Московской, Калининской, Смоленской. Наш взор устремлен прямо на запад: Зубцов, Сычевка, Ржев, Белый, Торопец, Великие Луки, Невель, Заволочье, Новоржев, Себеж. Далее — поворот на север: Опочка, Воронич, Велье, Остров, Изборск, Печоры, Гдов, Ивангород. В этой тысячекилометровой дуге — главные твердыни: Псков, Новгород, Тверь, а за ней — чуть южнее — еще: Гжатск, Смоленск, Вязьма, Велиж, Усвяты, Витебск, Полоцк, Дрисса…
Не счесть стражей земли русской!
Не счесть и алчных до нее. Стефан Баторий имел «способниками и другие, от многих стран воинства… турки и агоряне, волохи и мультяне, сербяне и угрове, славяне и немцы…» Магистры Ливонского ордена собирали для походов на Русь рыцарей всей Европы. Наполеон двинул войско из «двунадесяти языков», Гитлер выжимал дивизии из своих союзников и сателлитов…
И всех алчущих ждало одно — могила без креста и имени. Все уходили «со многим стыдом и срамом». Русские и иноземные летописцы повествуют о битвах:
«…И не бы им комо утеши и биша их на семь верст по льду до Суболицкого берега и падь немец пять сот и чуди бещисла…» (Из русской летописи.)
«…Выступил Александр и с ним много других русских… Они имели бесчисленное количество луков, очень много красивейших доспехов. Их знамена были богаты, их шлемы излучали свет… Там был слышен звон мечей, и видно было, как рассекались шлемы… Братья рыцари достаточно упорно сопротивлялись, но их там одолели». (Из ливонской хроники.)
«…Оных избиша нарядом городовым, а иные во озери истопша, а иных под стеной побиша, аки свиней, и Ририка воеводу убиша Ляцкого, а иных неведомо колке; и посрамлении и поведоша своя мертвым с собою и живые, а замышления своя вся повергоша на озере» — так описывает псковский летописец разгром Сигизмунда I под Себежем.
«…Мы двинулись под крепость… Замок построен на острове, среди реки; он большой, каменный и имеет каменные башни. Доступ легкий, но нужно идти по воде, пешим по пояс. Стены не очень крепкие, но, вероятно, за ними русские построили деревянные срубы, засыпав промежуток землею. Гетман послал к осажденным грамоту в ласковых выражениях, чтобы сдавались; но они не ответили ни слова и хотят защищаться», — писал в дневнике секретарь походной канцелярии Стефана Батория под городом Островом и под конец добавил: «Труднее взять его видя, чем не видевши».
«И бысть сеча зла…» — как рефрен переходят эти слова из летописи в летопись, из века в век. Сколько же выдержала «злых битв» мужественная Русь на земляных валах древних крепостей — не счесть! Вот стоишь на ветру, глядишь вокруг, и мыслью устремляешься туда, в глубины веков, о которых даже летописи молчат: «А о Плескове граде от летописания не обретается воспомянуто, от кого создан бысть и которыми людьми, токмо уведехом, яко был уже в то время, как наехали князи Рюрик з братьею…» Как было там, в сумеречных далях земли моей, из коих пошли наши корни?
И тогда слово за археологами:
«При раскопках Себежских курганов ученые обнаружили древнюю керамику, черепки глиняной утвари, костяные долотца, тесла, пращу… Во время раскопок городища близ деревни Ульяновщина найдены остатки двух горнов. Из груды шлака были извлечены железные кольца, браслеты, булавки. Сырьем древним мастерам служили болотные железные руды… Находки свидетельствуют о том, что человек селился здесь еще со времен каменного века — неолита».
Рать за ратью, словно ветер озерную волну, гнали века на нашу землю, и как Вороний камень на Чудском озере, который, по преданию, поднимался из воды неодолимой преградой перед очередным нашествием, вставали наши далекие предки, оратаи и воины, на защиту своих городов и весей. А «избиша и погнаша поганых», снова брались за топор и орало, подсекали леса, пускали палы и сеяли жито. Возводили крепости, ставили церкви и монастыри, искали на стругах да лодьях по рекам торговые пути в море Варяжское, и в море Студеное, и в море Греческое. И отправляясь в чужедальние земли, писали наказы женам своим на бересте, а в монастырских кельях на дорогом пергаменте седые старцы размышляли, «откуда есть пошла земля русская».
«…А с того старого Синодика 7061 года списывал Николаевский священник той же церкви Гавриил Петров, сын Юрьев лета 7206, в 21 день. А списывал своею рукой для ведома впредь идущим людям».
«Для ведома впредь идущим…» Это уж прямо для нас. Чтобы помнили и передавали эстафету дальше. Иногда, увлекшись делами, мы на какое-то время забываем прошлое, но скоро спохватываемся, что с укороченной памятью
