Европейские поэты Возрождения - Антология

Мужицкая пирушка

Арендт Питер Гейзен, друзья и кумовьяЗатеяли пирушку в сторонке от жнивья —На травке, у ручья.Кому бутыль, чтоб лечь в ковыль,А им — нужна бадья.

Арендт Питер Гейзен — на что уж пить мастак —Знай льет из штофа в шляпу, да не нальет никак,Чуть стоя на ногах.Кончать пора, кто пьет с утра,Лужайка не кабак!

Класьян, Клон и Лентьян — они пьяны давно.На чистое, ворсистое, форсистое сукно,Батисты и рядно(Пусть шьет их швец — пропьет их жнец),Не глядя, льют вино.

А рядом — деревушка, и проживают тамВеселые ребята: Кес, Тойнис, Франц и Шрам,И Дирк ван Димердам,И Симьян Слот, и Ян де Дод,И Тим, и Баренд Бам.

Девицы из деревни, хоть самая страда,Заслышав шум гулянки, а ну бегом тудаБез всякого стыда.И парни враз пустились в пляс,Крича: «Айда! Айда!»

Тут каша заварилась — аж коромыслом дым!С штрафного зашатались Дирк, Баренд, Кес и ТимОдин вопит другим:Болит живот! — Хлебни, пройдет.Добавим, побратим!

Меж тем девица Тринти и пришлый парень КлонРешили разобраться: кто тут в кого влюблен?Она в него иль он?В густом стогу на берегуБыл спор их разрешен.

Но Арендт Питер Гейзен, пунцов, как маков цвет.Вдруг выхватил оружье, — да если бы стилетИль даже пистолет! —А то — тесак, и вдарил так,Что сам свалился вслед.

Девицы разбежались, вопя что было сил,И колокол в деревне истошно завопил —Но Кес уже почил.«Ах, сучья рать, поймать, догнать,Поднять на зубья вил!»

«Нет, лучше — за решетку, на дыбу и в щипцыУбийц и бузотеров, — решили мудрецы. —А кто отдал концы,Запишет тех, коль вышел грех,Наш пастор в мертвецы».

Так кончилась пирушка — ах, если б лишь одна!Вино отменно сладко, а кровь-то солона:Не дремлет сатана!Хоть сам люблю быть во хмелюОт доброго вина.

ЙОСТ ВАН ДЕН ВОНДЕЛ[293]

Рейн

Перевод Е. Витковского

Иоганну Волфарду де Бредероде, барону де Вианен[294]

Светлейший Рейн, мечта моя,Тебя хвалой восславлю новой.С высоких Альп твоя струяАртерией материковойПрыжками пролагает путь.Дунай, твой брат, с тобой простился,Решил к Востоку повернуть,А ты — на Север устремился.Снега, туманы, облакаВас сотворили за века.

Еще Герцинский лес[295] шумел,Служа Германии покровом;Германцам был сужден удел —Мужать в смирении суровом.Тобою, Рейн, о господин,Сам Тибр поставлен на колени,Когда великий КонстантинС далеких рейнских укрепленийПовел под знаменем своимВойска на развращенный Рим.

И принял ты ярмо Христа,Твои брега поют осанну.Вод окрещенных чистотаБросает вызов Иордану.Но оказался крест ХристовНеизмеримо легче грузаВысоких цезарских мостов,И горьких слез под властью Друза[296],И вставших над волной твоейПятидесяти крепостей.

Ты во Христе неуязвим,Как злато в пламени горнила.Пускай бряцаньем боевымШум рейнских волн глушил Аттила,Невинной кровью христианОн обагрил твое теченье,Убийствами и злобой пьян,Он грабил каждое селенье, —В огне дымились берега,Пустели пашни и луга.

Мольбам о мщении творецВнимал, и твой возвысил жребий.Сам Карл Великий наконецОт злобных варварских отребийСумел очистить берег твой.Преемник славы Константина,Он рейнской овладел землей,Слагая камни воедино,И создал сад среди теснинБлагочестивый властелин.

О мукомол, о винодел,О землекоп, градостроитель,О мастер оружейных дел,О смелый лоцман и воитель,Бумагоделатель, молю,Бумагу дай для этой оды, —Горжусь тобой и восхвалюТвои стремительные воды, —Так лебедь резвый хмелю рад,Вкушая рейнский виноград.

Как радуга, твоя красаЦветет светло и горделиво,И кажется, что небесаТускнеют перед ней стыдливо.Пунцовый, синий, белый цветТяжелых гроздий виноградных —В них каждый город твой одетСреди садов и вод прохладных, —Со всех сторон любой притокНесет воды тебе глоток.

Вот Майн, холмов лесистых сын,Вот Мозель, яблоками славный,Маас, духовный властелин,Что с Рейном спор ведет, как равный,И Рур, журчащий в тростниках,И Неккар, лозами увитый,И Липпе в низких берегах,Среди дубрав, под их защитой, —И сотни рек и ручейковВ венках из трав и васильков.

Стопами ты коснулся горШвейцарских, где сыны свободыВрагам готовы дать отпор;Ты руки погружаешь в водыМорские, где стоит оплотЗемли батавов — остров гордый,[297]Где героический народРазбил гостей незваных ордыИ плещет Рейнская волна,Лишь для свободы рождена.

Ты, словно греческий пифон,В долине завитки раскинув,Ползешь, и лижешь горный склон,И пьешь из пенистых кувшиновПотоки мутных, талых вод.И пухнет от водянки телоТвое, и множится твой гнет,Губя все то, что в поле зрело, —Ты гложешь камни горных грядИ дол, где зреет виноград.

Когда-то к Альбиону в домТянулся ты разверстой пастью,Теперь заплывшею песком;Но ныне Лек и Эйсел,[298] к счастью,Убыток вдвое возместив,Тебя ведут к морским просторам,И сдержан дамбами разлив,Чтоб под губительным напоромРастаявших весной снеговНе вышел ты из берегов.

Река мерцающих светил,[299]Бегущая во тьме аркада —Нет, это не роскошный Нил,Не По — Ломбардии отрада.Нет, это только Рейн златой,Где рыбки плещут шаловливо,И серебристой чешуейПереливаются игриво,И по хрустальным небесамВ ночи блуждают здесь и там.

Ты утопить, защекотатьМеня могла, русалка Рейна,Но как тобой гордится знатьИ чтит тебя благоговейно!Ты странам имена дала,Ты многих рыцарей сманила,[300]Свершивших славные дела,Здесь расцвела их мощь и сила;Но кровь голландских сыновейПривычна для твоих очей.

Твоей весной мой стих рожден,И в боевых играет горнах, —Пусть я услышу перезвонТвоих колоколов соборных,Пусть проскользнет моя ладья,Пусть повернет на гребне вала,Пусть Кельном налюбуюсь я,Пусть в Базеле сойду с причала,Где навсегда обрел покойЭразм, расставшийся с землей.[301]

Ты в Шпейере глядишь на суд,Где тянут кляузники дело,Под бременем бумажных грудСама Фемида поседела.Но как ты в Бингене ревешь!Как полнишь в Нидерландах чашиВином, — забыты лесть и ложь,И беззаботны семьи наши.Мои чернильницы полныГолубизной твоей волны.

Но горе! Плачу я в бедеИ шлю проклятья мерзкой твари —Церковной злобе и вражде,Кровавой распре государей:[302]Сын гидры с тысячью голов,Убийца, адский отравительСладчайших рейнских берегов —Погибни! Пусть освободительОчистит Рейна берегаОт ненавистного врага.

Как гордо рейнский Лек вскипитУ стен Вианена волною,Когда наследника родитСупруга Волфарду-герою,Вождю Нассауских знамен.[303]Пускай хранит наследник нравыИ честь, достойную временМинувших и отцовской славы.Пусть расцветет, творя добро,Достойный сын ван Бредеро.

Лелеять будет рейнский Лек,Покорный нежному влеченью,Зеленой поросли побег,Что защитит своею теньюМать и прекрасных дочерей.Так ждут проснувшиеся лозыВесенних радостных дождей,И жаждут вешних ливней розы.Пусть небеса благословятТу колыбель и этот сад.

АНОНИМНАЯ НАРОДНАЯ ПОЭЗИЯ