Большой вальс - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Узнав, что время визита гостьи ограничивается десятью днями, Хосейн назначил королевскую охоту на понедельник. А все воскресение было посвящено туристическим радостям. В сопровождении принца, Амира и эскорта охраны Антония осмотрела местные достопримечательности, среди которых была и жемчужная плантация со странным названием «Svetlana».
— Это русское женское имя, — пояснил Бейлим. — Когда мой отец учился в Европе, у него была подруга Светлана… Она умерла совсем молодой…
— Она родилась в России? — решила поглубже копнуть интересную тему Антония, но Бейлим помрачнел и ограничился невнятным мычанием. Тони заметила, что настроение принца после этого короткого диалога заметно испортилось.
Вообще-то они все время находились в чьем-нибудь обществе, так что возможности развить беседу в этом направлении у Антонии не было. «Ничего, думала она. — Охота, как известно из классической литературы, предоставляет массу возможностей для свиданий. Вспомнить хотя бы Людовика и милашку Лавальер под старым дубом…»
Тони разглядывала костюм-сафари, состоящий из шорт, длинного френча, оснащенного множеством разнообразных ремешков и карманов, специальной панамы с короткими полями. Все — из натурального хлопка цвета вылинявшей гимнастерки — «хаки с молоком». «Этак я совсем с песком сольюсь», задумалась Тони и, выудив из коробки аксессуаров алый шифоновый шарф, обвязала им тулью панамы. Затем в ход пошел перстень с крупным ярким розовым кораллом и такие же серьги.
Несомненно, она выглядела отлично. Это читалось во взглядах гостей преимущественно мужчин, собравшихся для участия в охоте. Среди них находились и европейцы, оказавшиеся знаменитым швейцарским банковским воротилой и промышленным магнатом из Калифорнии. Все были с ружьями и биноклями, одетые так, будто шили свои костюмы у одного мастера: сафари, сафари, сафари. Но, конечно же, длинные точеные ножки под короткими шортами были у одной Антонии, пока к ожидавшим в «джипах» гостям не присоединились Хосейн с Зухрией. Зухрия предпочла обтягивающие вылинявшие джинсы и бледно-голубую мужскую рубаху с разрезами. На её шее развивался большой полотняный платок.
— Правильно сделала, что прихватила шарф. В пустыне будет страшная пыль, придется повязать лицо платком и обязательно одеть темные очки, пояснила она Антонии уже в машине.
Три мощных «джипа» доставили гостей прямо к месту охоты, то есть, как показалось Тони, — в самый центр пустыни. Здесь уже заждался прибывших небольшой табун арабских скакунов, егеря удерживали на поводках свору борзых.
«Боже! Это называется „зима“! Уф! Как на калифорнийском побережье в середине августа!» — вздохнула Тони, выйдя из машины на горячий, ослепительно сияющий в свете утреннего солнца песок.
— Вы так великолепны, мадемуазель Браун! Просто жаль, что среди нас нет фотографов! — подошел к Тони Бейлим. — Мы с отцом сопровождали автобусы с лошадьми и борзыми. Отец считает, что охота на «джипах» — модное увлечение, ерунда. Настоящая арабская погоня может быть только на скакунах! Выбирайте любого!
Тони в замешательстве отступила к машине:
— Собственно… я ничего не имею против джипа.
— Вы скрываете таланты. Я же видел по телевизору, как А. Б. скакала на плохонькой кобылке по полянкам своего имения. И держалась в седле мастерски — это сразу заметно! Смотрите — вон тот трехлетка Санни золотистый, будто специально для вас…
Бейлим заметил растерянность на лице девушки.
— А стрелять совсем не обязательно. Просто скачите рядом со мной. Я тоже не буду никого убивать, честное слово! Вообще вы в «гринписе» правильно делаете, что оберегаете животных и носите только синтетический мех… Но у наших мужчин древние инстинкты охотников.
— Простите, Бейлим. Просто сегодня я не в форме. Позвольте мне полюбоваться всадниками из окошка автомобиля. Знаете, бывают такие дни… Антония, же было решившая попробовать залезть в седло, вовремя услышала заявление о «мастерстве наездницы». Принц видел Викторию и сейчас был бы, конечно, озадачен беспомощностью Антонии, взявшей лишь несколько уроков в манеже.
— Отлично. Поездим в следующий раз. А сейчас я буду все время рядом. Смотрите! — Он закинул на сидение «джипа» свое оружие и поднял руки. — Я совершенно безоружен. Привет вам, косули!
— За это я награждаю вас личным призом! — Тони сняла со шляпы шарф и набросила на шею юноши.
— Нет, настоящие наездники носят приз вот так! — Он обернул голову тканью, завязав у виска тугой узел, — Подходит?
— Великолепно! Вы просто «алый всадник»! — захлопала в ладони Тони.
«Алый джигит» — мысленно поправил её Максим по-русски, в одно мгновение перелистав книгу своего детства с картинками циркового манежа и папы-Леши в красной черкеске…
Антония опустилась на жесткое сидение джипа с намерением стойко вынести испытание. Участники охоты, кто в машинах, кто на лошадях, рванулись вперед, вздымая тучи песка. Она подняла стекло и без всякого энтузиазма приказала шоферу: «За ними!»
Но постепенно спектакль, разворачивающийся в декорациях застывшего песчаного океана, заинтересовал Тони. Она начала различать среди всадников Хосейна и Бейлима, облаченных в белые бедуинские костюмы. Только вместо жгута-акаля, голову принца охватывал её шарф с развевающимися длинными концами. Зухрия оказалась прекрасной наездницей, не уступавшей мужчинам, и Тони ещё раз удивилась причудам этого мира, соединившего приметы разных цивилизаций.
Охота за косулями имела, скорее, символический характер, развиваясь по определенному сценарию, который пытался объяснить ей шофер на очень плохо французском. Но Тони не старалась вникнуть в суть дела, её больше интересовал юный всадник, не забывавший на полном скаку приблизиться к её джипу, демонстрируя виртуозное мастерство наездника. Скинув белые покрывала, мешающие движениям, Бейлим выделывал в седле трюки, которые Антония до сих пор видела лишь в цирке.
Бесстрашный, ловкий, лихой! Антония не удержала испуганный вопль, когда юноша, разогнавшись во весь опор, сорвал с головы и подбросил её шарф, а потом, поднявшись в стременах, поймал его и, опрокинувшись вниз, так, что голова почти касалась песка, понесся наперерез джипу. Шофер резко затормозил. Лошадь поднялась на дыбы, а ловкий наездник вновь вскочил в седло, размахивая как знаменем алым шарфом…
— Можно я оставлю его себе? — спросил в конце охоты Бейлим, прижимая к сердцу шарф. — Он пахнет тобой, то есть — вами!
— Конечно же! Ваше высочество заслужило сегодня значительно больших наград! — невинной улыбкой сопроводила Тони многозначительную фразу.
— Жаль, что так не думает мой отец, — ответил принц, уже приглашенный Хосейном на разговор в его кабинет.
Конечно же, не только Антония и гости, но и Хосейн заметил из ряда вон выходящее поведение принца. Он демонстративно манкировал ритуалом охоты, отбросив оружие и устроив представление для своей подруги. Но ведь это не семейная охота! Принц забыл, что за ним следили посторонние
