Сладостное забвение - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я выхожу замуж за Руссо. Не думаешь, что мне надо знать, каково это, пока еще не поздно?
Взгляд Нико обжег мою кожу.
– Уже поздно.
Пульс сбился, но я демонстративно вздохнула.
– Ладно, ничего страшного. Если ты боишься…
Он покачал головой, и скорость взлетела так быстро, что меня вдавило в спинку сидения. У меня вырвался смешок, но Николас в ответ только покосился в мою сторону, и что-то опять сверкнуло в его глазах. Стрелка спидометра преодолела отметку в сто сорок… сто шестьдесят… сто восемьдесят.
Нико вел так, словно ехал со скоростью девяносто километров в час, не выше: расслабленный, ноль эмоций на лице. В моих венах вскипел и забурлил адреналин.
Николас дошел до ста девяноста, а затем был вынужден сбавить скорость для поворота.
Пьяная от жизни, похоти и гонки я опустила оконное стекло и дала горячему воздуху коснуться щек. Пятнадцать минут спустя мы заехали во двор. Я пока еще не могла чувствовать себя здесь как дома, но, признаюсь, это место ощущалось очень правильным.
Адреналин приутих и стал едва заметен, как поезд, у которого закончилось топливо. Под кожей остались контрастные ощущения жара и холода, нервы наслаждались гремучей смесью.
Нико выключил зажигание, через открытое окно стали слышны щелчки и треск разогретого двигателя. Городской воздух, серебряный лунный свет и тяжелое напряжение повисли в пространстве между нами. Дышать я могла с трудом, каждая секунда походила на наполненную смыслом паузу.
Для меня все было ясно, как звуки бейсбольного матча, который транслировался по телевизору в соседнем доме. Я хотела Николаса Руссо. Каждый раз, оказываясь рядом, я теряла самообладание и контроль. Но более всего пугало, что мне и не нужен пресловутый контроль. Я хотела отдаться Нико целиком и полностью. Жаждала испытать то, что, без сомнения, испытали уже сотни девушек, даже если эта мысль и заставляла меня сгорать от ревности.
Николас наверняка обо всем догадывался, но я не была уверена, что он разделял мое мнения.
Я была просто удобной.
Вторым выбором.
Только спустя несколько секунд я поняла, что Николас включил радио. Я услышала трек «Щелкните пальцами, хрустните шеей». Композиция весьма далека от романтичной, скорее, грубая и притягательная совсем как мужчина возле меня. Под нее я и поцеловала Нико. Этот факт мы оба осознавали столь же ясно, как если бы кто-то прокричал строки песни в окно машины. Я приоткрыла дверь, но помедлила. В груди что-то билось. Неудовлетворенная потребность, готовая лопнуть. У меня вспотели ладони.
– Нико…
Он протянул руку к моему лицу, и я потеряла дар речи. Тело ожидало удара, но он лишь провел пальцем по моим губам и подбородку. У меня вырвался вздох.
– Иди в дом. Мне нужно кое-что закончить.
Если честно, я вообще не представляла, что собиралась сказать, поэтому даже обрадовалась, что он проявил инициативу. Но пока я плелась к дому, на душе было тяжело, словно меня отвергли.
Я поднялась в спальню и переоделась в футболку с логотипом «Янкиз». Меня трясло от нерешительности, но сердце билось так быстро, что я чувствовала себя живой как никогда. Я села на подоконник и выглянула в окно, на свет, пробивающийся из-под двери гаража.
Я уснула, так и не услышав скрипа ступеней.
* * *Шея затекла и ныла от неестественного положения. Оказывается, я уснула, свернувшись на подоконнике. Солнечный свет лучами прорывался в комнату, подсвечивая пылинки в воздухе. Рот наполнился слюной от доносящегося с первого этажа запаха бекона. Может, пришла Изабель – повар Нико? Но сегодня воскресенье, ее не должно быть еще сутки.
Не до конца очнувшись, я добралась до ванной комнаты, расчесала волосы и почистила зубы. Может, следовало немного накраситься, раз теперь я в любой момент могла столкнуться с женихом, но, к счастью, меня никогда такие нюансы не волновали.
Я побрела на запах бекона и замерла как вкопанная у подножия лестницы. Жар свернулся в животе и бодро охватил все тело, а сердце ухнуло куда-то между ног. На плите шипела сковородка, но еда меня сексуально не возбуждала. По крайней мере, я ничего подобного за собой не замечала. А вот мужчина, которого я еще никогда прежде не видела вне костюма и галстука (или футболки), стоял у кухонного острова абсолютно голый выше пояса, отчего моя нервная система пришла в состояние шока.
Николас был не столько точеный, сколько рельефный, с широкими плечами и мускулистой грудью, и, когда он провел рукой по обнаженному торсу, мои щеки запылали так сильно, что могли бы отапливать весь дом. Клянусь, румянец – мое настоящее проклятие.
Николас на миг обернулся и перелистнул страницу журнала, владеющего его вниманием.
– Я вроде бы сказал тебе сжечь футболку, – протянул жених.
Я сглотнула и не сумела придумать, что ответить, поскольку было очень рано и перед моими глазами имелось очень много голого тела. Татуировка Николаса заканчивалась на плече, а все остальное оказалось смуглым и твердым. Уф.
Я открыла рот, но смогла выдавить лишь робкое:
– Зачем? Чтобы мы оба расхаживали по дому до неприличия раздетыми?
Уголки губ Николаса дернулись вверх, хотя теперь он даже не озаботился на меня посмотреть.
– Не знаю… по-моему, все выглядит весьма платонически по сравнению с тем, о чем ты меня умоляла.
– Ладно, – выпалила я. – Но я не буду жечь футболку. Тебе придется болеть за «Янкиз», – заявила я с максимальной серьезностью и направилась к кофемашине.
В ответ он издал сухой смешок, сообщающий, что на это не стоит и надеяться.
Я погрузилась в процесс приготовления кофе: ведь нагота Нико заставляла бабочек танцевать в моем животе. Правда, где-то в процессе я все равно отвлеклась и уставилась на его спину.
Внезапно я решила, что меня очень привлекают мужские спины, хотя насчет заткнутого за резинку домашних штанов пистолета я была не столь уверена. Неудивительно, что Нико до сих пор жив – он никогда не был безоружен. На его
