Сладостное забвение - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хотела избегать проблем, а Николас ради них жил.
– Это опасно, – выпалила я.
В салоне воцарилась тишина. Нико провел большим пальцем по нижней губе и бросил на меня загадочный взгляд, держа одну руку на руле.
– Доверишься мне?
Получается, тот факт, что недавно он предупреждал меня насчет недоверия по отношению к нему, уже ничего означал. Я молчала, потом сглотнула. Хрипловатый и мягкий голос Николаса до сих пор отдавался в ушах, слова пробурились сквозь грудную клетку прямиком в ту часть меня, которую я держала закрытой от мира.
Что ж… теперь Николас говорил мне, что я могу ему доверять. И оно того стоит.
Я должна выйти за него замуж.
И не обязана ему доверять.
Но иногда речь идет не о том, что мы обязаны, а о том, чего хотим.
Я посмотрела в окно, на запретную зону города, куда он меня привез. Внутри все сжалось от неизвестности, но присутствие Николаса, его сердцебиение, которое я научилась чувствовать нутром, мужской запах – все это становилось привычным. Необходимым.
Я никогда не умела врать, поэтому сказала правду.
– Да, – выдохнула я.
Никогда в жизни не была ни в чем столь уверена.
Глава тридцать пятая
Горяч, как пекло, черен, как дьявол, чист, как ангел, и сладок, как любовь.
– Шарль Морис де Талейран-Перигор[92] –Елена
Мы заехали к нему в офис, и я застонала, увидев ждущую меня на кофейном столике пиццу.
Нико хмыкнул и прошел к рабочему столу, за которым и провел следующий час, разговаривая по телефону. А может, и дольше… не то чтобы я знала: набив живот, я уснула на диване, утомленная солнцем. Это был чуткий сон, сквозь который я слышала глубокий и успокаивающий тембр на заднем фоне.
Три часа спустя я проснулась в пустом офисе.
Я рассеянно проморгалась и распустила растрепавшийся хвост. Расчесала волосы пальцами и нацепила туфли, а затем направилась к двери и вышла из офиса. Здесь в принципе было тихо, за исключением нескольких негромких мужских голосов.
Я проверила игорный зал и заметила Лоренцо, Везунчика и Луку за одним из дальних столиков: всех с картами в руках. Интересно, как можно резаться в покер, если твои партнеры – шулеры?
Николаса нигде не было видно, и мне внезапно захотелось поискать его наверху. Если у меня будет муж, которого не волнуют правила, то, может, и мне пора покинуть зону комфорта и достичь уровня Руссо. Я развернулась на каблуках, чтобы не стучать ими, вышла к лестнице и выскользнула за дверь.
Помещение было элегантно и стильно украшено. Широкий танцпол состоял из панелей, мигавших то фиолетовым, то синим, то желтым. Вокруг круглых лакированных столиков красовались красные плюшевые кресла, а дальнюю стену занимало огромное зеркало. Еще одна лестница вела наверх, где, вероятно, имелись комнаты для ВИП-гостей. Я понадеялась, что Нико не разрешает проворачивать там всякие мутные делишки, хотя, конечно, шансов на это мало.
Спустя минуту я решила вернуться обратно, пока никто не заметил моего отсутствия. Но тут я осознала, что не одна.
– Значит, ты и есть прелестная Елена.
Я замерла.
Голос был незнакомым, хотя я уже выяснила, что все последние сплетни города были обо мне. Впрочем, ничего удивительного.
Я повернулась и встретилась с наглым, беспощадным и умным взглядом, словно в этом человеке постоянно боролись противоположности. Дорогой костюм «Армани» придавал ему лоска, но расслабленная поза и небрежность обнуляли впечатление нувориша. Мужчина смахивал на хамелеона, принимающего наиболее выгодный облик.
– Прошу прощения, мы незнакомы.
Тихий смех напоминал умирающие в воздухе музыкальные ноты.
– Ты бы со мной и не познакомилась. Я же просто-напросто второй сын.
Казалось бы, фраза не должна нести никакого подтекста в двадцать первом веке, но я поняла, на что он намекал. Я сама – прямое доказательство старомодных порядков Коза ностра: свадьба с доном маячила буквально за углом.
Второму сыну в нашем сообществе почти никогда не светит получение наследства. Ему не достается ни титула, ни бизнеса, и он будет вечно работать: сначала на отца, а потом на старшего брата.
Он всегда занимает второе место, на которое не обращают внимания.
– Мне жаль.
Мужчина почесал челюсть и пробормотал:
– Конечно, ты ему нравилась.
Согласно этикету я не могла задавать вопросы, но словечко, употребленное в прошедшем времени, – «нравилась» – сразу пробудило мое любопытство. Мне не следовало общаться с мужчиной, которого я едва знала, но Нико ведь не стал бы пускать в клуб кого-то, кому не доверяет, верно?
Я неуверенно шагнула ближе. А тип в костюме «Армани» схватил мою ладонь и оставил на ней легкий поцелуй.
– Ты уже в курсе, кто я, а вот я не знаю о тебе ничего. У тебя ведь есть имя? – спросила я.
– Можешь звать меня Себастьян. – В его глазах что-то мелькнуло, прежде чем он добавил: – Перес.
Я похолодела и инстинктивно вырвала руку. Только теперь я заметила, что он говорит с колумбийским акцентом.
Он фыркнул, как будто моя реакция оказалась одновременно забавной и раздражающей.
– Третий раз такое. Начинаю задумываться, переспит ли со мной хоть кто-то в Нью-Йорке.
Я заколебалась, услышав, что с какой непринужденностью он это сказал. Но, наблюдая, как он спрятал руки в карманы и окинул помещение цепким взглядом, я поняла, что Себастьян мог быть еще манипулятивнее брата. Хотя меня гораздо сильнее интересовало, насколько он отличался от Оскара.
Кстати, являлись ли правдой слухи о том, что у Оскара была дурная репутация среди женщин? Он не страдал от недостатка внимания со стороны девушек, но только в нашем кругу, – а если у него имелись какие-то… наклонности, то не стал бы демонстрировать их Коза ностра. По крайней мере, пока не
