Сладостное забвение - Даниэль Лори

Его пальцы впились в мои ноги сильнее, хватая плоть, лаская ее. Огненный жар ладоней прожег мою кожу и что-то сладко потянуло в животе. Каждый раз, когда он сжимал пальцы, гулким удар отдавался между моих ног и ныл от ответной пустоты. Мое дыхание стало рваным и поверхностным, а Нико все молчал, словно его действия требовали полной концентрации.

Туман в воздухе начинал сгущаться, вспыхивать, возгораться с каждым вздохом.

Внутри все сжалось, когда его руки скользнули под хлопковые шорты, дразня контур ягодиц фирменным прикосновением, которое, как я начинала опасаться, было единственным и неповторимым. Его ладони проникли под край ткани и стиснули мой зад. Когда он начал переминать кожу пальцами, у меня вырвался хриплый стон. Горячая и мокрая, покалывающая волна собралась между ног, и мои пальцы впились в его волосы.

Он нашел мои стринги и провел пальцами по ткани сверху вниз. Моя плоть запела в предвкушении, но, прежде чем он достиг желанной точки, он оттянул ткань в сторону и отпустил. От этого движения она протерлась по клитору и отправила по моему позвоночнику скворчащее ощущение, от которого я потеряла равновесие. Схватившись за его шею, я царапнула Нико короткими ногтями.

Нико тряхнул головой, чтобы стряхнуть мои руки, будто они ему противны, и глубоко в его груди раздался низкий рык. Я уронила руку. Анализировать мужскую реакцию мне было некогда: пальцы уже скользнули под стринги так низко, что коснулись моего заднего прохода, а затем замерли. Прикосновение оказалось новым, необычным, но мне стало настолько горячо, что я даже не сразу осознала, что двигаю бедрами в поисках контакта.

Рука Нико опустилась еще ниже, и один палец вошел в меня без предупреждения, вырвав у меня стон. Его резкое «Черт» мурашками продрало меня по позвоночнику. Он трахал меня медленно, туда-сюда, и напряжение между ног росло, как избыток пара, запертый в стеклянную банку.

Я запрокинула голову и прочертила ногтями дорожку по всей его шее до основания. Он напрягся, я сразу поняла, что сделала, и убрала руку, но опоздала. Я получила шлепок по заднице, волна от которого отдалась в клиторе и заставила поджаться пальчики на ногах. «Не очень-то похоже на настоящее наказание», – подумала я, но тут он убрал палец, оставив за собой отчаянно ноющее возбуждение.

Туман впитался в кожу, сознание, самоконтроль и застлал глаза. Мне нужно только одно, думать я могла только об одном – и физически не могла уйти, не получив желаемого.

Он раскинул ноги, и я немедленно шагнула между ними. Он поднял голову и встретился со мной взглядом, его глаза были пламенем, расплавленным свинцом темнее мрака. Между нашими губами были сантиметры. Достаточно близко, чтобы дышать одним воздухом. Чтобы целовать.

В этот момент я ощутила, насколько слаба, потому что если бы этот мужчина велел мне его поцеловать, я бы так и сделала. Да и вообще сделала бы что угодно. Но он ничего не сказал. Он только смотрел на меня, прищурившись, и дышал моим воздухом, словно имел на него право.

– Сними, – процедил Нико, но он говорил не об одежде. Смотрел на мое лицо, но с тем же успехом мог бы сверлить взглядом мою левую руку. Теперь я поняла, что его задели не ногти – дело было в кольце.

Я сглотнула и попыталась думать вопреки туману, который он нагнал в мою голову. Я давно решила, что не сниму кольцо, пока не сделаю все, что в моих силах, ради искупления. Но, как бы не было это стыдно признавать, сейчас я хотела избавиться от кольца, которое всегда напоминало мне о вине. Хотя, если честно, речь теперь не шла о том, чего я хотела.

Я нуждалась в Нико. Больше, чем в морали и честности.

Я поняла, что не стоит спать с Нико, не тогда, когда мой обман висел в воздухе так близко, что я могла почувствовать его вкус.

Но я сняла кольцо и позволила ему упасть на пол, и в тот момент я сообразила, что из меня выйдет неплохая Руссо.

От Нико хлынули волны жара и удовлетворения. Не думая ни о чем, я схватилась за край футболки и стащила ее одним резким движением.

Он застонал, и я даже не успела опустить руки, как его рот оказался на моей груди, медленно посасывая сосок и прихватывая его зубами. Белая вспышка жара молнией ударила между ног, впустую пульсируя ноющей болью. Я качнулась в его сторону, обхватила рукой за шею и зарылась пальцами в волосы.

Запихнув руку под резинку моих шорт, он коснулся чувствительной кожи и накрыл меня рукой с резкостью, от которой я встала на цыпочки. Он провел всей ладонью назад и вперед, не переставая прижимать клитор. Я со стоном запрокинула голову.

– Такая чертовски мокрая, – прорычал он, снова обхватил губами мой сосок и глубоко вошел в меня двумя пальцами.

Меня наполнило горячее, сладостное напряжение, грозящее перелиться через край с каждым движением его пальцев. Сначала быстро, потом лениво. И еще, и еще.

Может, мне стоило смутиться, ведь я оказалась настолько мокрой, что звуки его пальцев внутри меня было слышно на всю комнату. Но кожа горела так, словно меня облили керосином, а потом зажгли спичку. Огонь выжигал до самого низа живота, а пламя неустанно требовало топлива. В противном случае… я бы просто превратилась в дым.

– Боже… – простонала я, впиваясь ногтями в его плечи. Так близко, так близко. – Пожалуйста.

Он не оставил без внимания ни сантиметра моих грудей, целуя их так же, как целовал бы рот: губами – и с языком, и с зубами. Пальцы Нико вышли из меня, мокро скользнули по клитору, а затем резко толкнул их обратно, и это случилось.

Давление взорвалось покалыванием и огнем. Вены вспыхнули, как пороховые дорожки, за глазными яблоками взметнулось пламя. Меня встряхнуло крупной дрожью, будто кто-то вылил три рюмки алкоголя прямиком в кровь, после чего по телу разлилось томное тепло.

Придя в себя, я осознала, что ноги подкосились и я присела на колено Нико. Я даже еще не открыла глаз, когда уха коснулись его губы.