Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

В этой связи забавно, что в стишке у Марека «Acht Pferde oder achtundvierzig Mann» вместимость получилась самая что ни на есть интернациональная – лошадок восемь, как у французов, а солдатиков так 48, как у австрийцев. Очень тесно. Кстати, в сохранившемся военном стишке самого Гашека «Дорогой на фронт» («Cestou па bojiště», 1915), написанном в солдатском поезде, комплект более реалистичный – 6+46.

Tak jak by vojny nebývalo strastívesele vyhlíží požehnaný lán…Kolem té krásy vagony však chrastí —sechs Pferde odersechsundvierzig Mann

Как война б нас нас ни пугалаНивы полной вид нам данВдоль нее летят вагоныsechs Pferde odersechsundvierzig Mann.

Hy а на замечательный пример и даже перекличку с родной нашей поэзией обратил мое внимание коллега D-1945.

Владимир Маяковский. Поэма «Война и мир», 1915 год:

Наши отходят на Ковно,На сажень —Человеческого мясаНашинковано…

Пятый деньв простреленной головепоезда выкручивают за изгибом изгиб.В гниющем вагонена сорок человек —четыре ноги.

В романе эти магические железнодорожные числа, на этот раз 42 и 6, вновь упоминаются в ч. 3, гл. 1, с. 7.

Дверь отворилась, и появился профос, принесший четверть пайка солдатского хлеба на обоих и свежей воды.

Вес суточной солдатской пайки комисарека (komisárek) 700 грамм, полбатона (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 216). Четверть, соответственно, какие-то смешные 175 грамм.

— Как это возвышенно, как великодушно с твоей стороны посещать заточенных, о святая Агнесса Девяносто первого полка!

Святая Агнесса (Svatá Anežka Česká, 1211–1282) – дочь короля Богемии Пржемысла Отакара I (Přemysl Otakar I), после смерти отца была предоставлена сама себе братом, то есть освобождена от сословных матримониальных обязательств, и выбрала путь монахини. Всю оставшуюся жизнь посвятила организации лечебниц и уходу за больными людьми. Любопытно, что официально была канонизирована папой Иоанном Павлом Вторым лишь за несколько дней до пражской Бархатной революции 1989 года, из-за чего ее иногда зовут святой Сокрушения коммунизма. Но простыми верующими почиталась и до этого официального признания, и не один век. Так, святая Агнесса упоминается в одном из английских рождественских гимнов XIX века «Добрый король Вацлав» («Good King Wenceslas»), посвященном в свою очередь еще одному чешскому святому (см. комм., ч. 1, гл. 4, с. 55).

Sire, he lives а good league hence,undemeath the mountain,right against the forest fence,by Saint Agnes’ fountain.

Сир, живет она далеко,за суровым темным лесом,под горой большой, высокой.Там, где ключ святой Агнессы.

Ты – луч солнца, упавший к нам в темницу!

В оригинале: Jsi záricí zjev v temném našem vězení. Возможно, первая отсылка к хрестоматийному определению Катерины из «Грозы» Островского, пущенному в обращение Добролюбовым. См. комм, далее, с. 333.

— Ишь как ощетинился, хомяк, —

В оригинале повелительное наклонение: Jen se neštěť, křečku. Только щетиниться не надо, хомяк! Важно и то, что если в русском хомяк – жадина, то у чехов – гадина. Злыдень.

С. 333

я съездил бы ему по роже, колотил бы головой об нару и всунул бы его по шею в сортирную яму! И это, брат, тоже доказывает огрубение нравов, вызванное военным ремеслом.

Гашек знал предмет не понаслышке, когда печалился об «огрублении нравов». Как свидетельствуют биографы, именно он, мирный юморист и пациент госпиталя для восстанавливающихся, именно он и никто иной, застуканный венгерским патрулем вместе с приятелем Вилемом Волеком (Vilém Volek) в пивной, во время стремительного бегства, спихнул догнавшего их было венгерского фельдфебеля в попутную выгребную яму. См. также комм, о кровожадности сапера Водички ч. 2, гл. 3, с. 406.

Она и черта не боялась,Но тут попался ей солдат…

Это строчка из первого куплета народной песенки с названием «Словно в рай душа пойдет» (Jaký to rajský cit). Вацлав Плетка в своей книге (VP 1968) приводит такой вариант начала этой песни:

Slečna Mina, slečna Berta vyšly sobě na špacír.Nebály se ani čerta, vtom je potká kanonýr.Jak ho zhlédly, obě zbledly, žádná ani nedutá,však odvážná slečna Berta šeptá družce do ucha:Jaký to rajský cit, kanonýra v lásce mít.

Мина с Бертой, две гордячки, шли однажды на шпацирИ никто им был не страшен, да попался канонир.Его только увидали, так всю гордость растеряли,И на ушко шепчет Берта Мине о нахале:Словно в рай душа пойдет, когда канонир возьмет.

В следующих куплетах будут чередоваться уже мужские и женские представления о рае.

Словно в рай душа влетает, когда доктор компресс ставит (Jaký to rajský cit u mladého doktora být).Словно в рай душа влетает, когда кельнерша кивает (Jaký to rajský cit sklepnici na klíně mít).

И т. д. Претензия к переводу Я. Гурьяна может быть только одна: канонир из оригинала и должен был остаться канониром и не превращаться в просто солдата, потому что именно бравый артиллерист и был на уме у вольноопределяющегося Марека в этот вечер, и очень скоро о нем, о канонире Ябуреке (см. комм, ниже: ч. 2, гл. 2, с. 342) Марек предложит спеть песню, о герое, с которым, как в раю, когда погладит и еще чего.

Пушкин писал, что его дядя – такая дохлятина

В оригинале дядя Евгения Онегина – chcíplotina, то есть доходяга, живой труп. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 141.

Также очевидно, что вольноопределяющийся, как и Гашек, большой любитель русской культуры. Возможно, точно так же, как и Гашек, когда-то посещал курсы русского. Впрочем, в оригинале зачин «Евгения Онегина» приведен на чешский:

vzdychat i myslet pro sebe,kdypak čert vezme tebe!

И тем не менее, см. следующий комм.

— Луч света в темном царстве! — крикнул вольноопределяющийся

Отсылка в оригинале к словам Добролюбова о героине пьесы «Гроза» кажется бесспорной. На чешском цитата из знаменитой статьи звучит так: Paprsek světla v říši temna. В романе вольноопределяющийся восклицает: Paprsek světla v temnotě. Другое дело, что Марек не помнит точно слова Добролюбова. Или так дурачится. Но следует согласиться, что точное цитирование, как у ПГБ, здесь совершенно оправданно.

В любом случае лишнее подтверждение не просто русофильства автора «Швейка», но его известной осведомленности о предмете любви.

— Опять мы одни, — сказал вольноопределяющийся. — На сон грядущий я посвящу несколько минут лекции о том, как с каждым днем расширяются зоологические познания унтер-офицеров и офицеров…

…Немцев это, конечно, не касается…

…Увидишь, как он после этого начнет вытягиваться во фронт и как будет смеяться прапорщик Дауэрлинг

Фрагмент является двойником пары-тройки абзацев о военно-прикладной зоологии и методах воспитания солдат-чехов посредством ein Paar Ohrfeigen из повести «Швейк в плену». Как станет совершенно очевидно далее из сравнения фрагментов романа и повести, относящихся к истории Конрада Дауэрлинга, Гашек по всей видимости имел под рукой в момент написания этой части главы свою киевскую книгу 1917 года и позаимствовал из нее для пользы дела не только пару абзацев, но еще и пару страниц.

основательное знакомство с природоведением или с книгой «Источники экономического благосостояния», вышедшей у Кочия, в которой на каждой странице встречаются слова вроде: скот, поросята, свиньи.

Речь идет о справочнике, вышедшем в 1906 году в пражском издательстве Бедржиха Кочи (Bedřich Kočí, 1869–1955) с названием «Zdroje hospodářského blahobytu». Это был объемный том в 910 страниц, и содержал он сведения не только о разведении скота, но и много других полезных рекомендаций предприимчивому человеку – от советов, касающихся выгодного ведения лесного хозяйства, до рекомендаций, как с прибылью вырабатывать сахар из свеклы. В издательстве Кочи перед войной вышла и одна из самых любимых книг Гашека – многотомная энциклопедия «Мир животных» Брема (см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 367). Помимо практических наставлений и научно-популярной литературы издательство Кочи выдавало и литературу иного рода. О самолечении силою духа и радостях воздержанности в напитках. Автором был сам издатель Б. Кочи (HL 1999).

С. 334

ефрейтор Мюллер, немец-учитель с Кашперских гор, называет новобранцев «чешскими вонючками»