Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

С. 337

Слышите? Черт побери, nieder!

В оригинале: Himmellaudon, nieder! По поводу первого слова см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 244.

Сказано «ложись» – ну и лежи. Хоть лопни в этой грязи, а лежи. «Ложись» – такая команда существовала уже у древних римлян.

Все «ложись» в оригинале по-немецки:

«Nieder» zůstane, «nieder», i kdybyste se, bando, v tom blátě rozkrájeli. «Nieder» bylo už ve starém Římě.

Вольноопределяющийся замолк и, видно, найдя во время паузы новую тему из казарменной жизни, продолжал

Перевод не вполне корректный. В оригинале:

Jednoroční dobrovolník se zamlčel а pak pokračoval, když si patrně v přestávce rozvrhl thema líčení poměrů v kasárnách.

Должно быть:

Вольноопределяющийся замолк, а после, словно в паузе окончательно определившись с личными взаимоотношениями в казарме, продолжил

— Случилось это при капитане Адамичке.

Адамичка (Adamička) – подлинная фамилия начальника школы вольноопределяющихся 91-го полка в Будейовицах. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 324.

С. 338

а на его место к нам назначили майора Венцеля. Это был просто дьявол, что касается национальной травли, и он наконец прищемил хвост прапорщику Дауэрлингу.

<…> эта история с пьяным капитаном Венцелем из Кутной горы.

Последний из фрагментов, взятых из повести и слегка переиначенных для романа. См. комм, выше ч. 2, гл. 2, с. 333.

В реальной военной жизни Гашека человек по фамилии Венцель (Wenzel) был поручиком (обер-лейтенантом) и командовал одним из маршевых, а затем и фронтовым батальоном 91-го полка, в составе которого оказался Гашек уже перед самым отьездом из Кирайхиды. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 396 и ч. 2., гл. 5, с. 447. Имя Венцеля будет использовано вновь в следующей главе для начальника стрельбища в Кирайхиде. Некоторые подробности боевого пути романного Венцеля совпадают с боевым путем реального капитана Сагнера. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 347 и ч. 2, гл. 3, с. 397.

Несколько лет назад, будучи еще капитаном в Кутной горе, он в пьяном виде обругал кельнера в ресторане чешской сволочью.

Kutná Нога. Современное русское написание – Кутна-Гора. Большой и красивый город в центральной Богемии. В средние века богатейший и самолюбивый центр серебродобычи. Ныне непременная составляющая любого туристического маршрута с обязательным посещением людоедской достопримечательности под названием оссуарий (часовня Всех Святых с костехранилищем). 60 километров к востоку от Праги.

На любопытную подробность в связи с этим эпизодом обращает внимание Йомар Хонси (JH 2010). Если в романе говорится просто «в каком-то заведении»: v jednom hotelu (vynadal jednou v opilosti v jednom hotelu vrchnímu číšníkovi), то в повести уточнялось, в каком именно кутногорском ресторане это случилось – «в заведении Гашека»: Haškově hotelu (v napilosti vynadal číšníkovi v Haškově hotelu). И это, как выяснил все тот же Йомар, не шутка и не литературная игра: справочники подтвержают, был такой ресторатор в КутнаГоре, однофамилец романиста, и содержал весьма известный и популярный дом «У черного коня» («U Černeho копе»).

Позднее капитан узнал, что вся история – дело рук некоего зауряд-прапорщика из вольноопределяющихся Зитко.

В оригинале: kadetstellvertreter z jednoročních dobrovolníků Zítko. To есть дело рук некоего юнкера из вольноопределяющихся. См. комм, выше: ч. 2, гл. 2, с. 335. Австрийский эквивалент русского зауряд-прапорщика, то есть кандидата на офицерскую должность из унтеров – это не kadet (kadetstellvertreter), а fähnrich.

С. 339

Но Зитко вышел в отставку и продолжал заниматься философией.

В оригинале: šel do civilu. То есть ушел на гражданку. Иными словами, юнкер из вольноопределяющихся, как это ему и полагалось после годовой службы, вышел в запас, а не в отставку. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 110.

или совершит еще более страшное преступление, — скажем, попробует ночью перелезть через стену Мариинских казарм и уснет наверху, на стене, попадет в лапы артиллеристов, патруля ополченцев, — словом, осрамит честь полка.

Перевод уходит от явного смыла оригинала к неявному. У Гашека сказано прямо – dá se chytit landveráckou nebo dělostřeleckou patrolou (попадет в лапы патруля артиллеристов или самообороны). В связи с этим Бржетислав Гула поясняет (BH 2012), что во всех населенных пунктах, где во время войны временно или постоянно располагались войска, обязательным образом вводилось ночное патрулирование. Патрульн)чо группу составляли от пяти до двенадцати рядовых под командой унтера. Если в одном месте располагались части нескольких родов войск, то ловили ушедших в самоволку по очереди, одну ночь пехотинцы, другую бравые самооборонцы, а в третью патруль был из артиллеристов или же саперов. Соответственно, каждый последующий особо рьяно хватал сослуживцев, участников вчерашнего патруля, чтобы отомстить за своих товарищей, пойманных накануне.

Ну и, по справделивому замечанию D-1945, в описываемую пору артиллеристов в Будейовицах представляли 1-я и 2-я батареи 24-го полка полевой артиллерии (24. Feldkanonenregiment).

Суньте его в одиночку, и никакого одеяла растяпе этому.

Растяпа в оригинале: drnorys (а žádnou deku, drnorysovü). Это неведомое чешской филологической науке собственное словотворчество майора Венцеля. Ярда Шерак вспоминает, что «это дерн» (je to drn) – обычное название для простофили, а Бржетислав Гула (BH 2012), полагает, и, кажется, с еще большим основанием, что тут искажение слова прошлого века drnohryz – деревенщина.

С. 340

Старший писарь удрал с бумагами в коридор, а майор орал на Дауэрлинга

В оригинальной фразе Марека два немецких деривата – batalionn и lejstram. Šikovatel batalionní kanceláře utekl až к chodbě s lejstrama a major Wenzl řval na Dauerlinga.

«Чтобы этого больше не было! Himmeldonnerwetter!

В оригинале немецкое ругательство передано по-чешски: himldonrvetr (Já si to vyprošuji, himldonrvetr, já si to zakazuji!).

Капитан Сагнер, начальник учебной команды вольноопределяющихся, считает Шредера настоящим солдатом.

Сагнер – совершенно реальная и не лишенная трагичности фигура. Полное имя офицера – Čeněk (Vincenc) Sagner (HL 1999). Родился он в 1884 году в семье чиновника железных дорог в небольшом городке Замрск (Zámrsk) на полпути от Праги в Оломоуц, а умер в 1927-м в больнице для умалишенных в пригороде Праги. Окончил военную школу в Праге. В чине прапорщика начал войну на сербском фронте и после нескольких месяцев боев очутился в первый раз в психоневрологическом отделении военного госпиталя. На жизненном пути Гашека встретился только летом 1915-го уже в Галиции, когда в чине капитана оказался командиром 3-го полевого батальона, в состав которого вошла 11-я рота поручика Лукаса и его солдата Ярослава Гашека. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 448. С восточного фронта Ченека Сагнера, очень высокого (метр семьдесят восемь) и очень худого (66 килограмм), как и с южного, увезли в госпиталь.

Вольноопределяющихся он считает дикими животными: их, дескать, нужно превратить в военные машины, пришить к ним звездочки и послать на фронт, чтобы их перестреляли вместо благородных кадровых офицеров, которых нужно оставить на племя.

Сарказм Гашека почти провидческий. В течение войны отправка в разнообразные госпитали пять раз избавляла офицера Сагнера от фронтовых опасностей, но, увы, не спасла от потери здоровья и рассудка.

С. 341

— Вы спите, товарищ?

— Не спится, — ответил Швейк со своей койки, — размышляю…

— О чем же вы размышляете, товарищ?

— О большой серебряной медали «За храбрость» которую получил столяр с Вавровой улицы на Краловских Виноградах по фамилии Мличко.

Кавалер большой серебряной медали «За храбрость» (под большой Швейк по всей видимости имеет в виду медаль первого класса) получал пожизненную пенсию – 15 крон в месяц. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 195.

Ваврова улица (Vávrova tnda), ныне Румынская (Rumunská ulice), начинается буквально в двух шагах от пивной «У чаши». Идет от Сокольского проспекта, на углу которого с улицей На Бойишти, возможно и жил романный Швейк, к центру Виноград, площади Мира. См. комм., ч. 1, гл. 6, с. 65.

Комм, к повторяющейся фамилии Мличко см.: ч. 2, гл. 1, с. 232 и ч. 2, гл. 3, с. 263.

По поводу неотвязности мысли о награде в голове Швейка см. комм. ч. 1, гл. 14, с. 208.

Однажды пришел он в трактир «Аполлон» на Виноградах

«Аполлон» (Apollo) – большая пивная с танцзалом также в двух шагах от «У чаши» во дворах квадрата домов, выходящих на площадь Фюгнера (Fügnerovo náměstí), Сокольский проспект (Sokolská třída), улицы Вензигова (Wenzigova) и Легерова (Legerova). Последняя до 1919 года называлась Táborské. К делу не относится, но стоит заметить, что Йндржих Фюгнер (Jindřich Fügner) был одним из основателей и первых руководителей чешского спортивного общества «Сокол». См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 129.